Дикая принцесса (СИ)

 – Помоги мне встать.
 – Ваша светлость, врач не велел.
 – Замолчи и помоги встать.
 Тихо, но жестко. Гергос подкрепил приказ взглядом, который ясно говорил: я помню, из-за кого начались проблемы. Эвретто побледнел еще больше и послушно подхватил хозяина под руку, помогая подняться. Стоять было сложно. Только Гергос открыл глаза, и мир завертелся, как во время шторма. Но времени на слабость не осталось.
 – Собери вещи, самое необходимое, пару смен белья. И позови дворецкого.
 – Слушаюсь, ваша светлость.
 На этот раз Эвретто спорить не стал. Учится. Стоило камердинеру уйти, Гергос ухватился за стену и несколько минут вообще не двигался, пытаясь справиться с тошнотой. Чистым усилием воли он заставил себя отойти к окну и выглянул наружу. Крассон не обманул. Трое дежурили перед домом. Наверняка и другие выходы под присмотром. Не отпуская подоконника, Гергос вынул из тайника под резным столиком заряженный пистоль.
 Вошел дворецкий с очередной порцией опиума. Гергос сделал вид, будто не заметил протянутый стакан.
 – Парлато, сколько человек сейчас в доме?
 Дворецкий задумался лишь на долю мгновения.
 – Семнадцать, ваша светлость.
 – А сколько женщин?
 – Восемь, ваша светлость.
 Женщин надо увести в первую очередь. Едва ли люди Дядюшки полезут в дом днем, но лучше не рисковать. А с наступлением ночи они наверняка решат поживиться. Сточные крысы.
 – Прикажите всем, чтобы взяли самое ценное и готовились уходить. Женщины пойдут первыми.
 – Ваша светлость?! – возмущенно воскликнул дворецкий.
 Гергос невесело улыбнулся.
 – Мне жаль, Парлато, но к вечеру эта крепость падет. Не будем терять времени!
 Он держался из последних сил, уже чувствуя симптомы подступающей слабости. Вцепился в подоконник и с наигранной небрежностью намотал на кулак шнурок от шторы. Может, хоть это позволит продержаться на ногах хотя бы еще пару минут? Только бы Парлато не стал спорить... Но, к счастью, дворецкий наконец осознал всю серьезность положения. Холеная физиономия приняла суровое выражение, бакенбарды воинственно встопорщились.
 – Я обо всем позабочусь.
 Он вышел, оставив Гергоса одного. Но ненадолго, в коридоре уже слышались торопливые шаги. Вскоре в гостиную вернулся Эвретто. Гергос заметил за дверью несколько сундуков.
 – Это ты называешь «пара смен белья»?
 Впрочем, настаивать он не стал. Хозяйская одежда для камердинера – это профессиональная гордость, он просто не может отдать ее на поругание безродным бродягам. Все правильно.
 – Прикажи слугам собраться на кухне.
 – Вам помочь, ваша светлость?
 Надо же, кажется, искреннее участие прорезалось. Может, и в самом деле испугался? Надо бы приказать, чтобы больше не цеплялся к Ри... Ри...
 – Нет, я сейчас приду. Сам, – твердо добавил Гергос, когда Эвретто упрямо потянулся, чтобы помочь.
 Окъеллу чувствовал, что упадет, если сделает хоть шаг. Сначала он должен присесть. Или прилечь. Хотя бы на пару минут. Стоило за Эвретто закрыться двери, Гергос медленно опустился на пол. Вот так, уже лучше. Почти хорошо. Не спать!
 Кто-то постучал. Гергос поморщился. Кого еще несет? Не дождавшись ответа, в гостиную вошел Крассон. Выражение лица такое же, как у Парлато. Боевая команда, Тавох ее разбери.
 – Я помогу вам!
 Этот не спрашивал, сразу подхватил под руки и заставил встать, не слушая возражений. Вместе они добрели до кухни, где уже столпились слуги. Семнадцать человек, сказал Парлато? А кажется, что больше. Целая толпа... или это перед глазами двоится?
 – Аладео, – обратился Гергос к конюху, – в дальнем правом углу вы найдете люк, откройте его, пожалуйста.
 – П-под тумб-бой, в-в-ваша св-в-ветлость?
 Гергос кивнул. Обычно Аладео так не заикался, а когда говорил с лошадьми, так и вовсе забывал о дефекте. Но умирающий хозяин и его напугал, наверное. На помощь Аладео пришел один из лакеев, Крассон тоже дернулся было, чтобы помочь сдвинуть тяжеленную тумбу, но тут Гергос начал тихонько сползать по стеночке, и он остался на месте.
 – Откройте люк, зажгите лампы. Парлато, идите первым, за вами – женщины.
 – Куда ведет этот ход, ваша светлость? – растерянно спросил дворецкий.
 Он даже не знал о его существовании. Никто из слуг не знал. Но Гергос купил этот дом только из-за подземного хода.
 – На пристань. Там вас будут ждать. Шебека называется «Мариника».
 – Я понял, ваша светлость, – дворецкий поклонился. – Ну, чего встали? Аладео, дай мне лампу! За мной!
 Гергос наблюдал, как его люди один за другим спускаются в подвал. Вслед за Наланой, Митти и другими женщинами под полом скрылись Эвретто и четыре лакея, несших сундуки с одеждой, затем ушел Аладео, и наконец они остались с Крассоном одни.
 – Идите, – махнул рукой Гергос, – я захлопну крышку.
 – А как же вы?
 – У меня еще есть дела.
 – Гергос, я вас не оставлю!
 – Как будто у вас есть выбор.
 – Я выведу вас силой, если понадобится!
 – Откуда столько дерзости, Крассон?
 – Я спас вам жизнь и требую, чтобы вы ушли.
 Того и гляди, он всему Каргабану об этом расскажет!
 – Не льстите себе, мой мальчик.
 Гергос со стоном поднял руку и вытащил из внутреннего кармана пистоль.
 – Я бы никогда не сунулся в Лулуань, имея при себе только два клинка.
 Получилось. Видимо, Крассон не знал, что Дядюшка ненавидит огнестрельное оружие и, будь у Гергоса и впрямь с собой пистоль, его бы и на порог не пустили.
 – Что вы намерены делать?
 – Искать Ри.
 Ни о чем другом думать не получалось.
 – Гергос, не будьте идиотом! Вы даже шагу ступить не можете без посторонней помощи!
 – У меня будет время отлежаться. Люди Лу не пойдут на штурм до наступления темноты. К тому же кто-то должен остаться, чтобы дом не выглядел заброшенным. А вечером я уйду.
 – Тогда останусь я.
 – Не дурите.