Дикая принцесса (СИ)

 Пока Ри его рассматривал, мужчина вытащил из ножен кинжал. Зачем? Ри лихорадило, иногда он засыпал и видел на удивление реалистичные сны, потом просыпался и видел бесконечную дорогу впереди, затем появился город и очень много кричащих людей, но Ри только теснее прижался к Гергосу в полной уверенности, что все будет хорошо. А теперь знакомый незнакомый мужчина достал оружие и, недобро поглядывая, двинулся вперед. Он хотел причинить им с дану вред?
 А может, это просто еще один сон?
 Гергос сжал руки Ри и заставил его взяться за поводья.
 – Если появится шанс, уезжай, – шепнул он ему на ухо. – Не жди меня, не медли, скачи что есть мочи. Понял?
 Нет, Ри не понимал. Зачем ему уезжать? Но он послушно намотал поводья на кулак. Потом Ри снова качнуло, и вдруг оказалось, что сзади Гергоса больше нет. Вот он, стоит рядом с лошадью и вынимает из кармана небольшой пистоль. Ри вцепился в луку седла, чтобы не упасть, и завертел головой. Семь человек. И один дану. И он, Ри, единственный верховой, с приказом уезжать.
 С двух сторон улицу сжимали высокие кирпичные стены, позади Ри увидел металлические ворота, а впереди дорогу преграждали трое, и тот, что в центре, должно быть главарь, странно знаком... Дану сказал уезжать. Ри сильнее стиснул бедра, чтобы не вывалиться из седла, и изо всех сил ударил лошадь по бокам. Он поехал прямо на мужчину с родинкой на щеке – Ри казалось, что-то подобное ему снилось совсем недавно. Мужчина отскочил в сторону, но недалеко, и попытался схватить лошадь под уздцы. Ри тут же опустил ему на голову тяжелую шкатулку. Скользкое дерево вырвалось из пальцев, но угол шкатулки очень удачно попал мужчине по виску. Тот выпустил узду, схватился за лицо, застонал. Ри хотел вдобавок пнуть его, но промазал. Громыхнул выстрел, и другой мужчина, успевший преградить Ри дорогу, упал. Самого Ри тоже качнуло, здоровая нога вывалилась из слишком длинного стремени, а вторая опалила болью до самого бедра. Ри вскрикнул и повалился назад, через круп, прямо под копыта нервно пляшущей лошади.
 Где-то над его головой зазвенел металл, Ри услышал крики и крайне непристойные ругательства – это ведь не дану, нет? Но в тот момент он был слишком занят тем, чтобы не оказаться раздавленным, и почти не обращал внимания на происходящее. Ри приподнялся на локтях, увернулся от одного копыта, встал на колени, отклонился, чтобы не получить по лбу вторым, и быстро пополз в сторону. Взял с земли чей-то нож и наконец огляделся. В переулке отчаянно дрались... нет, не восемь человек, а раза в два больше.
 Среди сражающихся был и Гергос, и Ри начал пробираться в ту сторону. Один раз кто-то заступил ему путь, Ри растерянно поднял голову, увидел прямо над собой мужчину с родинкой и, не мудрствуя лукаво, пронзил ножом его сапог. Лезвие вошло, почти не встретив сопротивления, легко прорезало мягкую кожу и застряло между камней мостовой. Вряд ли Ри удалось сильно ранить мужчину, скорее всего, он его едва оцарапал, но зато это дало ему время сбежать.
 Кто бы ни пришел им на помощь, их было человек десять. Они были хуже вооружены и больше походили на банду разбойников, но и нападавшие не ожидали отпора. Когда дану Гергос зарубил одного из них, остальные начали пятиться, а следующий труп окончательно решил исход схватки. Оставшиеся убийцы со своим слегка хромающим предводителем скрылись в одном из домов и забаррикадировали дверь. Седой мужчина с кучей шрамов, кажется главарь разбойников, попытался просунуть палец в щель между косяком и кирпичной стеной:
 – Можно натолкать им туда горящей пакли.
 – Или конопли, – добавил кто-то.
 – Тавохов уд, а мысль!
 – Откуда вы здесь? – отдышавшись, спросил Гергос.
 Ри заметил валявшуюся посреди побоища шкатулку и пополз к ней. На него пока никто не обращал внимания.
 – Предчувствие, – ответил седоволосый. – Так что будем делать с этими селедочными потрохами? Выкуриваем или пусть еще поживут?
 – «Мариника» готова к отплытию?
 – Готова-то она готова, да только вы когда в последний раз на небо смотрели, ваша светлость? Или хотя бы по сторонам? Видите ту тучку? Ночью будет шторм, а до Громобоя можем и не успеть, ветер-то не ахти.
 О Громобое – скальной гряде, защищавшей восточные лагуны от бурь – Ри слышал не раз. Прошлые правители Тобрагоны даже пытались построить нечто подобное к западу от Иверноста, наращивая естественную косу с помощью гигантских камней, но у них ничего не получалось – налетал очередной шторм, и камни разбрасывало на много миль вокруг.
 – В Иверносте нам тоже выспаться не дадут, – сказал Гергос. – Так что не будем терять времени.
 Ри наконец добрался до шкатулки. Она была цела, только поцарапана с одного боку. Стоило ему коснуться темного дерева, и снова накатила противная слабость. И нога заболела пуще прежнего. Так что, когда дану Гергос подвел лошадь и поднял Ри, чтобы снова усадить в седло, тот был донельзя ему благодарен. До порта добрались без происшествий, и Ри увидел перед собой корабль со странными очертаниями: очень длинной, вытянутой кормой и треугольными парусами.
 Седоволосый первым поднялся на борт и тут же принялся отдавать приказы. Гергос помог Ри выбраться из седла и хотел отнести его на руках, но тут уж Ри воспротивился.
 – Я не маленький, – прошептал он упрямо.
 – Как, дитя мое? Неужели мы так давно с вами не виделись, что вы успели повзрослеть?
 Улыбка Гергоса была грустной, и Ри едва удержался, чтобы не разгладить складку справа от губ. Опомнился в последний момент и сделал вид, будто просто хотел поправить волосы. Это все лихорадка.
 Он сумел взобраться по крутым сходням и дойти до дверей каюты, располагавшейся прямо на висевшей над пустотой корме. Гергос объяснил, что эта часть корабля называется ютом, а сам корабль – шебекой, и Ри это даже запомнил. Зато потом, едва переступив порог каюты, он рухнул без сил и непременно разбил бы себе нос, если бы дану не успел его подхватить. Ри улыбнулся, вновь ощутив на плечах сильные руки, и потерял сознание.
 Очнулся он от того, что кто-то рядом отчаянно ругался. Ри даже заслушался – половины слов он никогда не слышал, а ведь два года в Интернате Толорозы существенно расширили его словарный запас. Чуть приоткрыв один глаз, Ри увидел совсем близко покрытое шрамами лицо и с удивлением понял, что тот, кого он посчитал стариком, на самом деле едва ли старше Гергоса. Просто седая голова и шрамы, издалека похожие на морщины, сбивали с толку.
 – Очнулся, жабья пупырка?
 Ри показалось, что седоволосый сказал именно это. Но он не был уверен, поэтому просто кивнул в ответ.
 – Почему раньше не сказал, что лихорадит?
 Ри пожал плечами.
 – А где дану?
 Седоволосый махнул куда-то себе за спину.
 – Еще один бестолковый мурений выкидыш. Как будто бы мне больше нечего делать, как зашивать старые раны. И ладно если бы царапина свежей была, так нет же, Тавохов уд, ей дня три, не меньше.