Прости за все

– Да, знаю, – нетерпеливо перебила Динара. – Еще он любит читать.
– Сочиняет музыку.
– Пишет стихи…
Вера и Динара переглянулись и, как по команде, замолчали. Затем Динара громко расхохоталась.
– Верка, кого мы обсуждаем? Это же Леонардо да Винчи, а не шестилетний мальчишка.
Вере самой было смешно.
– Ну я, понятное дело, я мать, да к тому же одинокая. У меня все в ребенке, мне не грех и ослепнуть от родительской любви. Но ты-то, Динарка!
– А что я? – Взгляд Динары стал серьезным и глубоким. – Ты же знаешь, Алька мне, как родной. Кто у меня еще есть, кроме вас? Вы и работа.
– Успокойся. – Вера ласково погладила ее по плечу. – У меня кроме вас с Аликом тоже никого нет. Разве только Кобзя.
– Ну хорошо. – Динара вздохнула. – Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. А все-таки, мы так и не решили.
– Я думала подарить ему конструктор. Огромный, я в «Детском мире» видела.
– У него что, нет конструктора? – Динара скептически скрестила руки на груди.
– Есть. Но не такой.
– Господи, такой, не такой! Это все очень примитивно. Нужно что-то другое.
– Но что?
– Купить ему энциклопедию? Или справочник по математике? А может быть, мольберт? – Динара разговаривала сама с собой.
Вера слушала подругу и думала, что та права. У Алика все есть. С тех пор, как пять лет назад лаборатория Кобзи стала приносить прибыль, Вера не нуждается в деньгах. Комната Алика завалена игрушками, играми, всевозможными книгами и пособиями. Его ничем не удивишь. Сходить с ним в театр? Но они и так регулярно бывают на всех лучших детских спектаклях. Взять в кафе – мороженое? Тоже был – сто раз.
– Слушай, я придумала! – Динара от возбуждения едва не опрокинула чашку с кофе.
– Что? – Вера смотрела на нее без особой надежды.
– Свози его к морю. Он же там ни разу не был. Возьми путевки в какой-нибудь шикарный санаторий!
– К морю? – Вера задумалась.
Она, действительно, не возила сына на юг по совету врачей. В грудном возрасте Алик страдал аллергией, и маститый профессор, к которому Вера обратилась за помощью, порекомендовал ей как можно дольше не менять ему климат. Поэтому Вера на все летние месяцы и даже частично на осень снимала комфортабельную дачу под Москвой. Алик находился там с няней, а сама Вера ежедневно приезжала к нему после работы на машине. Море он никогда не видел в живую, только на картинках.
– Я боюсь, – сказала Вера Динаре. – Вдруг поездка пойдет ему во вред?
– Нечего бояться, – возразила Динара. – Алик давно вырос. Аллергии у него никакой нет. Если хочешь, можешь позвонить своему профессору и спросить.
– Пожалуй, так я и сделаю. – Вера решительно тряхнула головой и обратилась к официантке. – Счет, пожалуйста.
Расплатившись, Вера и Динара поехали по магазинам. Через пару часов нагруженные продуктами и разными мелкими покупками, девушки входили в подъезд вериного дома.
На звонок открыла горничная, она же по совместительству няня Алика. Сам Алик вылетел в коридор, как торпеда.
– Мама! Тетя Динара! Идите смотреть, какой я дом построил!
Для своих неполных шести он говорил необычайно чисто и взросло. Да и выглядел гораздо старше своих лет. Крупный, отлично сложенный, с красивым, смуглым лицом, твердым подбородком и проницательными черными глазами. Он был совсем не похож на Веру, зато с каждым днем делался все большей копией своего отца.
Сколько раз она мечтала о том, как отвезет Алика в Казань, разыщет Рустама, покажет ему ребенка. Но, увы, мечты эти были бесплодные – ведь Вера не знала ни фамилии Рустама, ни района, где он жил, ни названия предприятия, на котором работал. Сколько в Казани мужчин с именем Рустам? Не меньше тысячи, а то и больше. А телефон ее молчал. Ни разу тот, кому она безоговорочно отдала свое сердце, и кто походя разбил ее привычную жизнь, не вспомнил о ней, не объявился, не позвонил.
Вера обняла сына и поцеловала в теплую макушку.
– Сначала за стол. Ты ведь еще не ужинал?
– Нет.
– Ну вот, значит, мой руки.
День рождения Алика должен был быть послезавтра. Ему исполнялось шесть, и Вера уже записала его в английскую гимназию неподалеку от дома. Перегрузить ребенка она не боялась – он уже давным-давно бегло читал, самостоятельно считал и писал, физически был крепким и выносливым и вполне созрел для учебы.
 
– Ма, а что вы мне подарите? – Алик залпом выпил сок и вытер губы салфеткой.
– Пока это секрет, мой дорогой. – Вера ласково улыбнулась. – Завтра мы поедем к доктору, я хочу, чтобы он осмотрел тебя хорошенько.
– Зачем? – Алик посмотрел на нее удивленно, слегка прищурив раскосые глаза. – Я очень хорошо себя чувствую.
– Я знаю. Но дело не в этом. Просто так нужно.
– Хорошо, – легко согласился Алик. Он вообще редко капризничал, а Вере привык доверять безоговорочно и слушался ее беспрекословно. – Тетя Динара! Ты послушаешь, какой я стих придумал?
– Ты же говорил, что строил дом, – заметила Динара.
– Да, и пока строил, сочинил стихотворение. Хочу тебе прочесть.
– А маме? – удивилась Динара. – Мама разве не должна послушать?
– Мама пока не должна. Это сюрприз. – Алик решительно выдвинул вперед подбородок.
– Ну хорошо. – Динара встала из-за стола. – Вер, мы пойдем в детскую, посекретничаем. Ты не обидишься?
– Нисколько. – Вера улыбнулась. Снова поцеловала сына и надела фартук. – Идите, а мы с Настей тут приберемся.
Алик и Динара ушли. Через плотно закрытую дверь детской до Веры доносился звонкий голосок сына, нараспев декламирующий стихи. Слов было не разобрать.
Вера помогла Насте загрузить посудомоечную машину и, оставив девушку на кухне, пошла в спальню. Уселась в кресло, взяла телефон, набрала номер профессора.
– Семен Ильич, это Полонская. Добрый вечер.
– Здравствуйте, Верочка. Как поживаете? Как малыш? Не болеет?
– Нет, тьфу, тьфу, все хорошо. Семен Ильич, мне нужно с вами посоветоваться. Алику на днях исполняется шесть, и я бы хотела в качестве подарка свозить его на море. Как вы полагаете, возможно это сейчас или нет?
– Гм, дорогая моя, возможно все. Я должен глянуть на вашего сына. Я ведь его давно не видел, полгода, кажется или больше. Могли бы подъехать ко мне, скажем, завтра, в пять?
– Конечно, могу, – обрадовалась Вера. – В пять мы будем у вас.
– Отлично. Я жду.
Вера попрощалась и повесила трубку. На цыпочках прокралась к детской, но там уже было тихо. Она распахнула дверь.
Алик сидел на ковре, скрючившись в три погибели, и что-то старательно выводил фломастером на листке бумаги. Рядом стоял выстроенный из «Лего» грандиозный дом.
– Неужели для писанины не хватает стола? – удивилась Вера и критически поглядела на вольготно устроившуюся на диване Динару. – Сама, небось, сидишь по-человечески, а ребенок на ковре корячится.
– Дети всегда пишут и рисуют на полу, – с уверенностью возразила Динара. – По себе помню.
– Может быть, у вас в детдоме было так, но здесь… – Вера осеклась, увидев, как сын поднял голову.
– Мам, я почти закончил. Но тебе пока нельзя смотреть. Ты не обидишься?
– Что ты, дорогой! Я только волнуюсь за твою осанку.
– Не волнуйся, – насмешливо фыркнула Динара. – У него осанка спортсмена. Во всяком случае, искривление позвоночника ему явно не грозит.
Вера с любовью и гордостью оглядела стройную, подтянутую фигурку Алика. Что есть то есть, недаром она с трех месяцев возила ребенка в бассейн.
– Пойди-ка, погляди, не нужна ли Насте помощь, – велела она ему.
Мальчик с готовностью выбежал из комнаты.
– Я договорилась с врачом, – сказала Вера Динаре. – Он ждет нас завтра к пяти.
– Отлично, – обрадовалась та. – Знаешь, твой сын растет поэтом. Он так легко рифмует строки, будто с этим родился.
Вера счастливо улыбнулась.
– О чем он сочинял?
Динара сделала небольшую паузу.
– Об отце.
– Об отце? – Вера удивленно приподняла брови.