Сделка с особым условием
Иен только молча кивнул. Меж тем мы прибыли на пристань. Я закрутила головой, разглядывая причал, большие корабли, маленькие корабли и совсем уж утлые лодчонки, снующие меж своих крупных собратьев. Все было ужасно интересно, и я не желала упустить из виду ни одной детали.
Иен вышел из кареты и взял на себя руководство носильщиками. Кучер, крупный брюнет в светлом пиджаке, меланхолично жевал травинку, бездумно глядя перед собой. Интересно, он человек или тоже временно превращенная зверушка, как моя горничная?
– Позаимствовал сенбернара у одного прохожего, – шепнул мне на ухо подошедший Иен. – Чрезвычайно благодушное животное!
– Только потом верните, – строго отозвалась я.
Проходящий мимо носильщик уставился на меня круглыми глазами и чуть не свернул шею. Отойдя довольно далеко, он оглянулся еще раз и тут же свалился, обо что-то запнувшись. Неужели Иен сделал меня такой страшной, что это вызывает такую неоднозначную реакцию? Другой носильщик, подошедший посмотреть, что случилось с его товарищем, тоже нечаянно оглянулся на меня и так и застыл, открыв рот, и в него тут же врезался пробегающий мальчишка, которых всегда полно в порту.
– Дайте мне зеркало, – простонала я, не глядя протягивая руку, и в нее вложили что-то холодное и тяжелое.
Мысленно приготовившись к худшему, я раскрыла зеркальце и с содроганием взглянула на свое отражение. Мое лицо тут же стало похожим на лица грузчиков – такой же изумленно открытый рот и круглые от удивления глаза. И было отчего: черты лица не изменились, но вот все остальное! Пепельно-платиновые, сияющие на солнце волосы, невероятно фиолетовые глаза, которых просто не бывает у людей – так вот почему Иен назвал меня Вайолетт!
– Что вы наделали? – холодея, я прижала зеркальце к груди и затравленно оглянулась. – Это, по-вашему, неприметная внешность? Не привлекающая внимания? Да на меня уже все пялятся!
– Зато никто не узнает в вас Александрину, – пожал плечами Иен. – И самое главное – в объявлении указаны именно ваши приметы, а блондинку с фиолетовыми глазами никто не разыскивает.
– Не стройте из себя святую невинность, вы сделали все специально! У людей такой внешности не бывает, вы же не первый день в нашем мире! – произнесла я обвиняющим тоном и швырнула ему зеркальце, которое Иен невозмутимо поймал и прокрутил меж пальцев, отчего оно растворилось в воздухе.
– Могу переделать, – с легкой улыбкой предложил он.
– Поменяйте цвет глаз, этот слишком ненатуральный. А волосы пусть останутся, – малодушно добавила я и отвернулась, делая вид, что не вижу его понимающей усмешки. Посмотрела бы я на девушку, которая на моем месте отказалась бы от того, чтобы кардинально поменять свою внешность и примерить тот цвет волос, о котором всегда мечтала!
Иен провел рукой перед моим лицом, и я, горестно вздохнув, попрощалась с завораживающими фиалковыми глазами. Альв подавил улыбку и подал мне руку – наши вещи погружены, можно подниматься на борт.
"Принцесса морей" была франкийским судном, и вся команда состояла из франкийцев. От их мягкого говора у меня в голове всплывали не самые приятные воспоминания – захват замка и последующие три месяца. Понимаю, что именно эти люди ничего плохого мне не сделали, но все равно по спине почему-то пробегал противный холодок. Хотелось скорее уйти в каюту и закрыться на три замка. Вдобавок ко всему, мне не нравилось название корабля – "Принцесса морей". Фердинанд наверняка пустил по моему следу ищеек, и они вполне могут решить, что столь тщеславная особа, как я, обязательно купит билеты на корабль с соответствующим названием.
Однако, сколько я ни окидывала взглядом пристань, ничего подозрительного разглядеть не удалось, и я немного расслабилась и смогла оглядеться. Корабль был по-настоящему роскошным – сверкающий позолотой и хрусталем холл первого класса, расстеленные повсюду ковровые дорожки, лакеи в белоснежных форменных мундирах, ловко выполняющие малейшие желания пассажиров.
– Признайтесь, дядюшка, – шепнула я подошедшему Иену, – вы согласились на контракт со мной, потому что захотели попутешествовать с комфортом, не так ли?
– Вы меня раскрыли, дорогая племянница, – тот шутливо поднял руки вверх, признавая поражение.
Так мы и стояли – у перил, замерев и наблюдая, как берег медленно удалялся, и пролегшая между ним и кораблем полоска воды становилась все шире. Я никогда не покидала Эггерион, и теснящиеся в груди ощущения были весьма противоречивыми – и легкая щемящая тоска, и предвкушение чего-то нового, и некоторый трепет.
Иен не произносил ни слова, за что я ему была очень благодарна, но в конце концов мягко оторвал мою руку от перил и перебросил через свой локоть.
– Пойдемте в каюты, племянница, – негромко произнес он, увлекая меня в коридор. – Ветер крепчает, к тому же уже пора переодеваться к ужину.
Я безропотно пошла за ним, про себя радуясь, что на таком роскошном корабле, безусловно, найдется горничная, готовая по первому звонку прибежать и зашнуровать на мне корсет и застегнуть платье.
После отплытия времени на то, чтобы переодеться перед ужином, было совсем немного, и я поспешила в свою каюту. Она состояла из двух комнат: выходящей в коридор гостиной и спальни с огромной кроватью, на которой могли бы с комфортом разместиться целых десять принцесс. С головой зарывшись в шкаф, я выбрала бледно-сиреневое платье с вышитыми фиалками – как дань моему обретенному и тут же потерянному цвету глаз – и попросила зашедшую горничную помочь со сборами.
Она ловко упаковала меня в платье и соорудила простую прическу, умело подвив несколько выбившихся прядей у лица. Все это время девушка без устали восхищалась их цветом, и я не могла не согласиться – гладкие платиновые пряди выглядели благородно, делая мое обычное лицо с тонкими чертами интереснее и взрослее. Брызнув на запястье капельку жасминовой воды, я вышла из каюты, вполне довольная собой, и двинулась в сторону салона.
4
Общество, собравшееся на ужин, было воистину блестящим. Слева от меня сидели преисполненные сознанием собственной важности гиспанский посол с супругой, возвращающиеся на родину из Нового Света. Напротив подкручивал пышные усы прусский граф в великолепном военном мундире, бросающий заинтересованные взгляды на тощую блондинку – франкийскую оперную певицу, сопровождаемую компаньонкой. Певица же стреляла глазками в мрачного восточного принца то ли из Судана, то ли из Иордана, представившегося довольно неразборчиво. На дальнем краю стола разместились именитый ученый в сбившемся набекрень галстуке и, наконец, одетый как клоун виконт, путешествующий для собственного удовольствия. Я развернула салфетку и вежливо поздоровалась, изображая примерную племянницу.
Салон первого класса, обставленный с соответствующим шиком, радовал глаз позолотой и вазами со свежими цветами. Лакеи принялись принимать заказы на ужин и обносить всех шампанским. Иен, помня о своей роли, взял с подноса сразу два бокала и лихо опрокинул в себя, чем заслужил одобрительный взгляд посла и неодобрительный – его супруги.
– Какая прекрасная погода, господа, – жена посла, синьора Гризельти, говорила по-франкийски с роскошным, мягким акцентом.
– Очень подходит для морского путешествия, – поддакнула певица, мадемуазель Бовинер, блондинка в мелкую, как у болонки, кудряшку, и призывно улыбнулась восточному принцу.
– Холодно и сыро, – не разделил ее энтузиазма принц, возвращающийся домой после получения европейского образования в университете и, наверное, мечтающий о жаре и сухости родных краев.
Разговор было затух, но тут же возобновился, когда ученый, занимающийся насекомыми, начал увлеченно рассказывать о том, какие прекрасные экземпляры встречаются в жарких странах, где климат благоприятнее для членистоногих и чешуйчатокрылых. От воодушевления он так сильно дергал себя за галстук, словно пытался на нем повеситься, и то и дело хватался рукой за заляпанные стекла очков.