Все ведьмы – рыжие
– По пиву?
Все поддержали, няшки мускулистые начали подниматься, выходить, обтекая меня по кругу и вообще тупо игноря, и только Колдун, выходя, весело подмигнул, счастливый такой.
В темной зале остались я, Игнат, Князь и Мастер. Что Мастер, что Демон глаз на меня не поднимали, и только Стужев с самой самодовольной ухмылкой взирал на растерянную, но осознавшую, что беда прошла стороной, ведьму.
– То есть брачный период у этих был связан с каким-то законом?
– Ага, – весело отозвался Князь. – Но прости, детка, мечту о гареме из тридцати трех самцов привлекательной наружности придется забыть.
– Какая жалость. – Меня начало отпускать нервное напряжение после пережитого, отчего немного потряхивало.
– Не грусти, дорогая, готов взять на себя повышенные обязательства и заменить как минимум троих. – Улыбка на грани фола.
– О, это так мило с твоей стороны, – протянула я, – а что, на большее не способен, да? Старость не радость?
– Молодость – гадость. – Улыбка у Стужева стала запредельной, и он проникновенно произнес: – Я сказал как минимум троих, а на что способен мой максимум, ты обязательно узнаешь.
– Ага, чувствую фраза «милая, я импотент» действительно станет сюрпризом. – Я тоже постаралась улыбнуться, но нервно так вышло.
– Маргош, ты все еще веришь в сказки? – Стужев продолжал самодовольно ухмыляться, не отрывая взгляда от меня. – Окстись, дорогая, и прими как данность три непреложные аксиомы – Деда Мороза не существует, конца света не будет, и в постели я неутомим.
Молча смотрю на Князя, а он мне с такой милой улыбочкой:
– Видишь ли, малыш, ты теперь принадлежишь мне.
– Что?! – Я сорвалась на крик. – Это еще почему?
И вот тут уже без тени улыбки на лице Стужев произнес:
– По закону.
– По какому закону? – Мой возмущенный вопль.
Князь молча указал на свиток, который продолжал держать в руке.
– Но… – Я беспомощно указала на вышедших парней, на Мастера, на… – Ты же сам только что сказал… ты же… какой еще закон?!
Жестокая усмешка и спокойно-ироничное:
– Закон «О восстановлении магической энергии».
– Но! – У меня слов не было, опять одни жесты, а скоро даже жесты кончились. – Ты же… он же… это ведь…
– Видишь ли, малыш, – глаза Стужева чуть сузились, – я всегда был вне штата, а в сложившихся условиях вынужден сформировать команду, и угадай, кого я выбрал?
Я потрясенно смотрела на него.
– Мм-м, не догадываешься? – Вот теперь Князь издевался. – Кстати, нас ждет погружение как минимум на несколько дней, и именно такие случаи предусматривает закон «О восстановлении магической энергии».
Вот теперь я поняла, почему отвернулся Мастер и почему Демон не вмешивается. Закон действительно есть, и закону они подчиняются беспрекословно, а с остальными Князь просто играл, прекрасно зная, что, если не удастся договориться, он припечатает их, вот как сейчас меня. Правда, есть один момент – сказанное Князем: «И да, маленький нюанс – контора вправе отобрать выплаченные авансы при условии вносимых в контракт изменений».
– Стужев, – начала я, – один маленький нюанс, я никаких контрактов не заключала, деньги не снимала и вообще на работу в команде не подписывалась.
– Пррравильно говоришь, прррравильно, – тоном кота из Простоквашино протянул Князь. Усмехнулся и протянул мне удерживаемый свиток, со словами: – Подписывай.
И не взглянув на протянутое, мрачно сказала:
– Хрен тебе, няшка яойная, а не контракт!
На губах Князя расплылась очень жестокая ухмылка, и он произнес одно-единственное слово:
– Ромочка.
И все! Меня можно было выносить!
– Ты можешь хотя бы дать его мне прочитать? – прошипел вдруг Игнат.
– А ты ей кто, крестная фея? – насмешливо поинтересовался Стужев, не сводя с меня взгляда.
– Я ее в это втянул. – Голос Демона прозвучал приглушенно.
– Удачного общения с собственной совестью, – усмехнулся Князь. – Маргоша, я жду.
Мне ничего иного не оставалось. Под неотрывным взглядом светло-синих глаз, на негнущихся ногах я подошла и взяла протянутую перьевую ручку. С победной усмешкой Князь протянул свиток, свернув так, чтобы текст я не увидела. И я замерла, стоя над сидевшим парнем и глядя на него с бессильной яростью.
– Давай, Маргош, – от одного только тона хотелось вцепиться в противную рожу, но тут Стужев добавил: – С невинностью ты тоже рассталась неохотно, но больно ведь не было, малыш? – Усмешка зазмеилась на четко очерченных губах.
А я застыла. Не то что больно не было – ничего ведь не было. Вообще ничего! Об этом знали я и он. Так на что намекает сейчас Стужев?! На доверие? На какое?!
Я стояла, глядя в светло-синие глаза, и все пыталась понять – в какую игру играет Князь и какая роль в ней у меня. Второе важнее из чисто эгоистического желания выжить.
– Ну! – с глухим раздражением произнес он.
Иногда стоит довериться интуиции. Я ненавидела Стужева всем сердцем, да и побаивалась, но… Но рассмотрим объективные «но» – если бы не его подсказка, неизвестно, чем дело бы кончилось у мавок в озере. И если бы не он, меня бы сегодня побили. И самое главное – он не бросил меня ни на дороге, ни у темного в замке. И да – в данный конкретный момент самолюбие и гордость явно против, а вот интуитивно… интуитивно я угрозы не ощущала. От Князя.
Молча взяла свиток, перегнулась, расположив его на столе, и поставила размашистую подпись.
– Не пугайся, не пугайся, детка, – пропел Стужев, забирая у меня свиток и ручку.
– Я зашла в твою большую клетку? – зло поинтересовалась.
– Почему же большую? – Князь гибко поднялся, наклонился, легко поцеловал в кончик носа и прошептал. – Клетка будет маленькой, малыш.
И он направился к выходу, на ходу крикнув:
– Марго, за мной.
Пришлось пойти.
Но едва я вышла в коридор, как попала в жесткие стальные объятия, и склонившийся Стужев мрачно поинтересовался:
– Что в пиве, Марго?
Нормально?! У меня глаз задергался.
– В каком пиве, придуро…
И не успела договорить, как получила весомый шлепок, после чего Князь произнес:
– Видела бы ты злорадное выражение на своей мордашке, когда мужики решили выпить пива. Что в пиве, Марго?!
Резко выдохнув, я столь же зло спросила:
– Что в свитке, Стужев?
Сузил глаза и прошипел:
– Какая разница, Ильева, ты все равно уже подписала. Последний раз спрашиваю, что в пиве?
Выдав ехидную улыбочку, нагло ответила:
– А какая разница, Стужев, они все равно уже выпили!
Секунда, вторая, третья… И меня выпустили из объятий, в следующее мгновение молча протянули свиток. Не веря собственным глазам, осторожно взяла желтоватую странную на ощупь бумагу, развернула и начала читать:
«А я – маленькая мерзость,А я – маленькая гнусь!Я поганками объелась,И напакостить стремлюсь!Я людей пугаю ночью,Обожаю крик и брань,А я маленькая сволочь,А я маленькая дрянь» [1].А ниже: «Написанное выше подтверждаю абсолютно и полностью, обещаю исправиться и вернуть доброму дяде Алексу его золотые яйца.
Маргарита Ильева».
И собственно подпись. Моя, естественно.
Справившись с первым шоком, я начала с задумчивого:
– Хороший контракт, – а закончила глубокомысленным, – но с самомнением у тебя проблемы, Александр.
– Почему же? – насмешливо поинтересовался Стужев.
– Ну, знаешь, – я свернула и протянула ему свиток, – я всегда подозревала, что у парней особенное отношение к своим органам, но, по-моему, еще никто не называл собственные… эм… как их там, золотыми.
Князь усмехнулся и весело ответил:
– Боюсь, Маргош, к психотерапевту мы пойдем вместе.