Стану смелой для тебя (СИ)

Чернов продолжал вести себя отстраненно. Они здоровались. Не разлетались по углам, встретившись, но друг к другу не тянулись. Санта одергивала себя, Данила… Просто был холоден.
Разговаривал с ней, как с любым другим рядовым сотрудником. Не задерживал вечерами. Не навязывал свое общество.
Не намекнул ни разу, что ему не стоит писать ночами. Не выразил ни обиду, ни непонимания.
Насколько Санта могла судить, отряхнулся и пошел. И немного этому завидовала. Потому что сама пока что нет.
«Сантуш, смотри»…
На телефон, лежавший справа от ноутбука на рабочем столе, прилетело сообщение, Санта тут же схватила его, расплываясь в улыбке.
Вслед за сообщением в переписке с мамой прилетает ее фотография.
Самой красивой на свете. Прекрасной Елены. Еще в повседневной рубашке, на заднем сидении такси, но уже с наведенной красотой. Поднятыми волосами, парой локонов, обрамляющих лицо, яркими глазами, пышными ресницами, подчеркнуто пухлыми губами,  скульптурированными скулами. И блеском… Непередаваемым блеском, которые ослепляет даже через экран.
Когда женщина счастлива – она сияет именно так. Улыбкой, радужками, душой.
Санта открыла фотографию, увеличила, позволяя своим губам растягиваться в улыбке всё сильней… Сложно было налюбоваться, отлипнуть, а ещё подобрать слова.
Но мама ждет, Санта знала.
«Ты невероятная, мамуль!».
В ответ – смущенный смайлик от Лены и куча обливающихся слюной разнообразных стикеров от Санты.
Не лукавила ни на грамм. Пусть по жизни была скупой на эмоции, но сейчас восторг сдержать было сложно.
«Платье дома?».
«Да. Еду домой, одеваюсь. В шесть выезжаю дальше. Волнуюсь…».
На последнем слове губы Санты дрогнули по-особенному, по-особенному же кольнуло сердце. Понятно ведь: словами не описать, как этот вечер важен для старшей Щетинской.
Наверное, как ни для кого. И неважно, что там будут вручать массу наград, «назначать» лучших и отмечать самых перспективных.
Ни для одного из них этот день не станет настолько особенным. Ни один из них столько в событие не вкладывает.
«Всё будет хорошо, мамуль… Ты только мне пиши, хорошо? И фото жду. В платье».
Санта напечатала со скоростью света, Лена отправила палец вверх.
Она ещё несколько раз пыталась уговорить Санту тоже пойти, но девушка отказывалась наотрез. Потому что действительно неуместно. И потому что там будет Данила. Он будет с Примеровой. А Санте будет больно.
Ум не может заставить сердце перестать чувствовать. А сердце, кажется, в принципе не может перестать. Оно хочет его любить. Оно глупое.
– Сант…
На девичьих губах ещё играла остаточная улыбка, становящаяся потихоньку грустной, когда её окликнули.
Неожиданно, чуть-чуть задумчиво. Так же смотрели, когда она вскинула взгляд, обернувшись.
Чернов стоял в нескольких шагах. Вошел в их опенспейс, а она даже не заметила. Лыбилась, глядя в телефон…
– Извините, я отвлеклась.
Произнесла, Данила не отреагировал никак – ни хмыкнул привычно, ни отмахнулся. Продолжал смотреть, думал будто…
– Если не занята – зайди ко мне.
Попросил, чем, сам того не зная, вызвал оцепенение…
– Не занята…
Чернов кивнул, не дожидаясь, пошел в сторону выхода, Санта же почему-то не подорвалась следом, а провожала взглядом, перебирая в голове вопросы, по которым он мог бы ее позвать, и не находя ни одного.
* * *
Три удара по двери, нажатие на ручку, уверенный шаг внутрь… И куда менее уверенный взгляд на мужчину, который не успел сесть на свое рабочее место.
Стоял посреди комнаты, смотрел на книжную полку, обернулся на стук, пробежался по Санте, когда она изо всех сил сдерживалась, чтобы не скользнуть по нему.
Впервые видела его сегодня ещё утром.
Он всегда выглядел хорошо. Был из тех, кто редко позволяет себе появиться на работе не в костюме, чем разительно отличался от большинства работников Веритаса независимо от занимаемой должности. Но сегодня… По-особенному хорош.
Или просто Санта успела в него по-особенному соскучиться. И по-особенному влюбиться. Тоскливей и безнадежней обычного.
 
Чтобы не пялиться своими «говорящими глазами», Санта отвернулась, закрыла дверь, те самые глаза тоже закрыла – на секунду, тихо выдохнула, собралась…
Вновь оказавшись с ним лицом к лицу сознательно смотрела немного над плечом.
– Как дела?
Его вопрос прозвучал неожиданно. Слишком обыденно. И пусть Санта в принципе ничего не ожидала, но услышав такое простое – застыла.
Он её поймал моментально – в прямом и переносном. Не принуждал и даже не просил – а получил взгляд в глаза.
– Всё хорошо, спасибо.
И неопределенный ответ на такой же вопрос.
Слыша свой же голос, Санта мысленно скривилась, Данила же… Усмехнулся. Вряд ли понимал, а стрельнул в сердце.
Глубоко вздохнул, ожил будто. Сделал несколько шагов, сокращая расстояние, уловил её напряжение, остановился, положив руку на кресло, предназначенное для приема посетителей.
Санта смотрела, на мужскую кисть, он – ей в лицо.
– Ты вечером не планируешь?
Данила спросил, Санта уверенно мотнула головой.
– Нет.
И подтвердила ещё раз произнесенные не единожды маме слова.
– Почему?
Получила новый вопрос и новый же взгляд, уже сама вздохнула…
– Неуместно.
Ответила односложно, хотя подразумевала под этим всем кучу сложностей.
– Там будет много полезных людей…
Данила произнес, как бы не договорив, Санта только сморщилась. Среди полезных – «братья». Альбина. Сам Данила. Пойди она – будет волноваться за маму ещё сильней.
– Всему свое время. Я обязательно пойду, когда пригласят меня.
Подобный ответ демонстрировал, возможно, излишнюю самонадеянность, но Санте чуть ли не впервые захотелось её проявить.
Она сказала, поднимая подбородок и глядя на Данилу прямо. Чуть смелее обычного, наверное. А он…
Улыбнулся глазами сначала, потом спустился взглядом до губ.
Жар ударил в лицо Санты моментально. И хвала всем богам, что он отвернулся сам, прокашливаясь, потянулся за телефоном, чтобы что-то проверить… Дал ей паузу. А может себе её дал…
Когда снова посмотрел – уже по-другому. Куда более нейтрально. Куда менее опасно.
С улыбкой, но другой.
– Я не сомневаюсь, Санта. Почему-то не сомневаюсь…
В его словах можно было бы искать издевку, но Санта не стала. Позволила себе услышать то, что произнесено. Позволила словам разлиться бальзамом по сердцу. Позволила испытать благодарность… Её же озвучить…
– Вы похвалили меня перед мамой. Спасибо большое. Для неё это очень ценно. Ей хочется верить в мои успехи, а я как-то… Не очень люблю говорить…
Данила принял благодарность, кивнув.
– Для неё это правда очень важно…
Санта добавила торопливо, получив в ответ вопросительный взгляд.
– Для мамы. Это событие. Ей приятно, что папу помнят. Ей приятно, что её зовут… Она готовилась очень. Всю неделю. Спасибо вам за это…
Санта не была уверена, что Чернова стоит подобным грузить, но не сдержалась. Если это возможно – сейчас была ему слишком благодарна за расцветшую маму.
– Не за что, Санта.
А ещё будто губкой впитывала его присутствие. Это плохо, неправильно, а она всё равно… Каждый взгляд. Каждый жест. Слово каждое…
– И поздравляю вас, наверное…
Санта добавила, Данила снова посмотрел вопросительно, приподнимая брови.
– С чем?
Спросил так, будто не с чем, хотя на самом деле…
– В офисе говорят, вы снова лучший судебщик…
Санта постаралась сгладить легкомысленным передергиванием плечами новость о том, что саму её непроизвольно заставило испытать гордость и горечь. Данила же отреагировал привычно – ухмылка, лукавый взгляд, чуть склоненная голова…
– Думаешь, оно того стоит?
Намек на отправленное ею сообщение обжег стыдом, он же придал краску уже не только щекам, но и шее…