Демонолог. Две души (СИ)

Нападавшие все носили тёмный размытый камуфляж типа «мультикам». Документы нашлись всего у двух. Ими оказались водительские права. Оба были жителями Камерграда. Третий пришёл меня убивать с пустыми карманами. Кстати, если раненый и один убитый выглядели славянами, то второй труп имел черты среднеазиата или…
— Цыган, что ли? Неужели мне аукнулся зимний гоп-стоп тех дебилов на машине? — неожиданно вырвалось у меня вслух.
Каждый с собой принёс автомат с тремя магазинами и по ножу. У двоих это были понтовые блестящие клинки, которые продаются в каждой третьей палатке. А вот у неизвестного смуглолицевого на ноге были закреплены ножны с ножом хищного, боевого облика. Сталь имела матовое небликующее покрытие тёмно-серого цвета. Ручка была изготовлена из полимера, напоминающего очень плотную твёрдую резину с шершавой поверхностью. Гарда совсем короткая, прямая. У него же у единственного нашёлся небольшой пистолет в нательной кобуре.
Дальше у меня были разборки с выжившими мимиками. В ходе боя два волка и лошадь оказались убитыми, третий получил тяжёлые ранения. Мне пришлось слить ему часть своей маны, чтобы подлечить. Вот такой я добрый, хотя знаю, что благодарности от демонов ждать не стоит. С другой стороны, только он мог хоть как-то прояснить ситуацию. Из тех образов, которые он принялся мне слать, я понял только одно: демоны не видели и не чуяли убийц до самого момента нападения. И даже после первых выстрелов не сразу обнаружили их. Телохранители включились в бой чуть позже, когда непонятная маскировка с мужчин спала. Единственное что мне приходило в голову — это накидки или подложка. Либо и то, и другое. То есть, зачарованные или обработанные как-то местными эсперами на сокрытие своих обладателей.
— Ладно, сейчас этот кадр очухается и всё узнаю, — произнёс я.
Все вещи врагов я забрал с собой. Как и трупы. Всё добро погрузил на спину одержимому медведю. Он к драке не успел, так как двигался значительно в стороне, как и другой мимик в теле волка. Куча времени ушла на то, чтобы снять с лошадиного трупа сбрую. Штука была достаточно дорогая, чтобы я её тут просто так бросил.
Большую часть купленных вещей тоже оставил, чтобы потом их притащили медведи с седлом. Вот только некоторые из них пострадали или были полностью уничтожены пулями.
Раненый так и не пришёл в себя. Сидел на одном месте, как китайский болванчик да иногда дёргался и что-то хрипел или шептал. И даже идти не смог. Пришлось и его закидывать на широченную спину медведя. Вот только упряжь уже не помещалась и я оставил её здесь, решив, что по возвращению направлю за ней пару косолапых мимиков.
Честно говоря, я бы сам с удовольствием забрался на своего слугу, так как раны давали о себе знать, но меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то наткнулся на человеческие тела. Трупы животных — ерунда. Я даже заставил волка собрать все гильзы. Благодаря острому нюху он не пропустил ни одной из них. Отыскав, он подбирал пастью и затем кидал в приготовленный для них мешок.
Зимой я озаботился призывом черепаховодомерки, до поры спящей в кольце-амулете. Вот только тварюшка хороша исключительно по снежному покрову. По чистой же и мягкой земле она если и пойдёт, то будет себя чувствовать вроде коровы на льду. Придётся до́ма поискать подходящего демона и заменить им черепаху в кольце. Разумеется, не для постоянного использования, чтобы не спалиться перед случайными свидетелями, а вот для таких случаев, который случился только что, такой демон будет идеален.
  
Глава 16
 
ГЛАВА 16
Раненому повезло. Он пережил путь до холма. С другой стороны, судьба его всё равно предрешена. После того, как я узнаю у него причину нападения — умрёт. Для допроса я выбрал круг призыва. Позже в нём сожгу тело без следа. Для очищающих чар, в принципе, без разницы что кремировать — демонов или обычных созданий из плоти и крови. Они и всяческий твёрдый мусор разберут на молекулы. Всего-то нужно для этого внести совсем крохотные изменения в ритуал очистки.
 
Выжить-то он выжил, но к этому моменту был без сознания. Мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы привести его в чувство и слегка взбодрить.
— Ну что, Рохлин Максим Сергеевич, — сказал я пленнику, глядя ему в глаза, когда заметил, что в тех появился осмысленный взгляд, — рассказывай зачем напали, зачем стреляли, зачем убить меня хотели? Чтобы сразу расставить все точки, посмотри вон туда, — я махнул рукой влево, где рядом с каменным кругом стоял один из моих телохранителей. — Если мне не понравятся твои ответы, то я отдам тебя ему. На время, разумеется, чтобы ты стал шёлковым. А потом вновь начну спрашивать. И хочешь верь, хочешь не верь, но в его лапах тебе будет очень плохо. Это даже не телесная боль будет, вернее не только она, а что-то сильно хуже. При этом ты не сдохнешь, как бы тебе этого не хотелось.
— А если расскажу, то ты меня отпустишь? — хриплым шёпотом спросил он.
— А сам как думаешь, Максим Сергеевич?
Тот слабо скривился и совсем уж тихо произнёс:
— Не мальчик уже. Знаю — убьёшь.
— Умереть тоже можно по-разному. Легко от пули в висок, например. Либо в лапах демона, который вытащит из твоей ещё живой тушки душу и начнёт пожирать её на твоих глазах. Такую смерть я пожелаю только злейшему врагу. Но ты же не он, а, Максим Сергеевич? — и следом, ломая размеренную и даже вполне себе добродушную речь резким хлопком ладони по своему колену и выкриком. — Начинай говорить, живо!
Тот сильно вздрогнул и дёрнулся назад.
— Это всё Василь. Не знаю, на кого он работает, но дела проворачивает серьёзные. С ним считаются некоторые роды из паршивых, правда, но всё равно не последних в Камерграде и области. Исчезает на несколько месяцев, потом вновь появляется. Почти всегда с серьёзными делишками. То грохнет кого-нибудь, то партию оружия притащит, то наркотики.
— И никто его не взял за мягкое место?
— Крыша хорошая, говорю же, — ответил он и облизал потрескавшиеся губы. — Дай попить, а? Чего-нибудь кисленького бы. Не пожалей на будущего покойника.
— Не вопрос, но позже. Сначала ещё что-то расскажи про этого Василя. Зачем я ему понадобился так и не услышал.
— Он сказал, что ты его братьев зимой грохнул. Родного и двоюродного. Один Бор или Борис, как его русские называют. Второго имени не помню, но они всегда вместе делишки обделывали. Половину наркотиков Василь им отдавал на реализацию.
— А оружие?
— Кому-то ещё отдавал, не им. Тех я не знаю. Но с осени начал прятать по тайникам. Сказал, что пусть полежит до некой поры, мол, много его стало ходить, цены резко упали…
Вытащив из него максимум сжатой информации, я дал ему воды с лимонным соком и небольшую передышку. После чего продолжил допрос.
Рохлин был кем-то вроде агента Василя в Камерграде с несколькими коллегами такого же толка. Во время отсутствия цыгана они выполняли его поручения. Ничего особого, в основном сбор информации, контроль за кем-то или какими-то процессами. Во время появления Василя катались с ним на встречи, экзекуции, развозили специфический товар. Цыган не брезговал почти ничем: заказные убийства, рейдерские захваты, продажа наркотиков, оружия, запугивание и физические воздействия от простого избиения до изнасилования и ампутации частей тела. Несколько лет занимался похищением людей и работорговлей, но потом перестал, переключившись на другое. С прошлого года сделал упор на транспортировку оружия. Часть его уходила дальше из региона, другая оседала здесь. Кое-что цыган прятал в тайных схронах вокруг города и крупных посёлках. Несколько раз Рохлин участвовал вместе с ним в таких делах.
— Показать можешь? — спросил я его.
— Да.
— На всякий случай предупреждаю, что пока ты мне полезен — живёшь, — сообщил я мужчине.
Про необычные патроны я не забыл спросить. Ими оказались специфические боеприпасы, которые используются для убийства эсперов-одарённых. Особый материал пуль наносит тяжёлые раны и проходит сквозь большинство энергетических защит, создаваемых сверхлюдьми. Достать их практически невозможно. Оборот контролирует имперская СБ.