Месть колдуна или Приключения медвежатника (СИ)
Вот и выходит, что деньги я достать смогу без проблем, а вот воспользоваться ими открыто, уже под большим вопросом. Стоит только пересечь определенную линию, как сразу же у местных органов, возникнет вопрос - где взял? И если на мелкие суммы никто не обращает внимание, крупные находятся под надзором. И зачем тогда нужны мои способности? Чтобы после, перебирать эти бумажки и как говорится, как «Кощей, над златом чахнуть». И потому у меня начала закрадываться мысль о побеге. Я понимаю, что за границей, тоже существует полиция, и тоже контролируется поток денежных средств, но как мне кажется жить все же гораздо легче, особенно если ты способен эти деньги, как-то заполучить. Тем более, что до «заграницы» подать рукой. Каких-то две сотни метров русла реки, и тебя уже никто недостанет. А переплыть реку, не такая уж и большая проблема.
Осталось только обставить все это так, чтобы никто не полумал о том, что я рванул в бега. Для этого с самого начала службы, я всячески создавал слухи о том, что совершенно не умею плавать. А где я мог этому научиться, если даже летом температура воды в заливе у Усть-Камчатска, такова, что несколько минут пребывания в открытой воде, грозит переохлаждением и скорой смертью. Поэтому, в любое увольнение, когда вместе с сослуживцами мы выходили на пляж искупаться и позагорать, глубже, чем по колено, я в воду не заходил, говоря, что у меня панический страх, перед открытой водой. В принципе этому верили, потому что еще вначале службы, деды, а они присутствовали, в любом советском воинском подразделении решили надо мной подшутить, и забросили меня с размаху на глубину. Я изобразил такую панику, и так наглотался воды, что тем же старикам, пришлось срочно за мною нырять и вытаскивать на берег. Разумеется, об этом тут же узнало начальство, и многие участники этой шутки получили наказание. Но зато, все поголовно верили в то, что я не умею плавать.
Учитывая то, что русло реки Эльба является государственной границей между Германской Демократической Республикой и Федеративной Республикой Германии, по этой водной артерии постоянно снуют пограничные катера. При этом эти катера принадлежат, как правило, Пограничной Страже Восточной Германии. Иногда разумеется, проплывает катерок из ФРГ, но это бывает довольно редко и как-то лениво, что ли. Видимо там прекрасно знают, что никто в здравом уме не сунется на сопредельную территорию, а если, кто-то переплывет со стороны ГДР, все равно рано или поздно, сам придет в полицию, сдаваться. Потому что без каких-либо документов, никуда не возможно устроиться, а те бумаги, что были выданы на той стороне, в ФРГ недействительны.
Ширина реки в районе крепости или близлежащего городка не больше двухсот метров. Когда-то я преодолевал подобное расстояние за одну минуту, правда это было на спокойной воде, то есть там где отсутствовало течение, там где не было нужды опасаться, что тебя вдруг подстрелят с пограничного катера, или просто наедут корпусом. Да и вода там была много теплее чем здесь. Местные, в отличии от наших солдат, вообще заходят в воду, только для того чтобы слегка окунуться, а после лежать на песке и загорать. Они вообще, считают, что вода в Эльбе несколько грязновата.
Вначале, хотел было приобрести в местном магазине ласты, но вовремя одумался, прекрасно помня о том, что обо всех подозрительных покупках сразу же становится известно начальству. А уж приобретение ласт человеком, который не умеет плавать, явно говорит о том, что он что-то задумал, и что-то скрывает. Впрочем, эта проблема довольно скоро разрешилась. Кто-то из местных выбросил купленные в магазине ласты в урну с мусором.
Дело оказалось в том, что у них отломились пластиковые ремешки крепящие ногу в ластах, а чинить их посчитали лишним. Я же найдя их слегка подремонтировал, укрепив вместо пластикового крепления пару кусков веревки, решив, что для одноразового использования, этого вполне хватит. А во время проведения генеральной уборки, старшина роты, приказал отнести на мусорку, какую-то древнюю раскладушку, от которой я отломил алюминиевую дугу, и слегка поправив ее в нашем гараже, сделал вполне приличную дыхательную трубку. В качестве очков, пришлось приспосабливать защитные очки слесаря, которые нашлись в верстаке в гараже, заклеивая боковые отверстия на наглазниках пластырем из медсанчасти. Конечно, вода сквозь него все же слегка подсачивалась, но я решил, лучше пусть будет так, чем плыть без очков. Тем более, что вода в реке действительно была мутной, и получить какую-нибудь соринку в глаза во время заплыва, очень не хотелось.
Заплыв был назначен на восемнадцатое июня. К этому времени, я отслужил уже полтора года. Этот день был выбран потому, что в Германии, в отличие от Советского Союза, никогда не запрещалась религия. И этот день – Пятидесятница, был вполне официальным религиозным праздником, причем не только в ФРГ, но и здесь в Восточной Германии. Причем, он был настолько официальным, что по рассказам старослужащих, в этот день пьют даже трезвенники и язвенники. В позапрошлом году, как раз перед поим призывом, говорят, допились до такого, что пограничный катер на всей скорости выбросило на берег. При этом весь наряд пограничной стражи на нем был до того пьян, что даже не поняли где оказались. Рулевой, пытался куда-то рулить, а лейтенант стоящий на возвышении пытался командовать глядя куда-то в бинокль. Ребята, как раз в этот момент были в увольнении, и видели все это собственными глазами. Хотя как мне кажется, многое приврали. Я бы на их месте сбежал подальше, и наверняка они поступили точно так же. Ведь, сколь бы не был караул пьян, но он был вооружен. И если бы все происходило именно так, как после рассказывали, наверняка, заметив возле катера людей, пограничники открыли бы огонь. Ведь насколько я знаю, у них в этом отношении четкий приказ, пленных не брать, а нарушителей расстреливать, а затем разбираться, кто есть кто.
Вообще-то это не шутка. Едва я только оказался в роте, как меня и всех остальных молодых сразу же предупредили о том, что если идешь в увольнение, ни в коем случае не отплывать дальше десяти метров от берега, а лучше вообще не заходить в воду. Загорать разрешали только потому, что по большому счету, в городке делать было нечего, а сверху был приказ, в обязательном порядке «отпускать солдат в увольнение, для поддержания добрососедских отношений с местным населением». Вот и получалось, что отпустить надо, а чем заниматься в увольнении не понятно, особенно в свете сухого закона в армии для срочнослужащих. Потому и разрешали посещение пляжа.
В этот день, на пляже нас оказалось шестеро. Причем одному из моих приятелей, удалось как-то извернуться и он каким-то образом, сумел разжиться литровой бутылкой местного шнапса. По сути это был тот же самогон, но местные сильно разбавляли его. Толи из экономии, толи так у них было принято, но местный шнапс, по крепости едва дотягивал градусов до тридцати, не выше. Скорее всего, его разбавляли, чтобы получить больший объем, а местные, привыкнув к подобной крепости, не требовали большего. Хотя, вполне могло быть и такое, что тот кто торговал этим пойлом, считал, что для русских сойдет. И приходилось терпеть, потому что он был единственным, кто не сдавал солдат. Все равно никто не жаловался на это, хотя бы потому, что ничего другого достать возможности не было, а раз так то и зачем поднимать градус, когда выгоднее увеличить объем.
Что такое литр, на шестерых бойцов, привыкших к более крепким напиткам, так промочить горло и почувствовать легкий шум в голове. Поэтому разлив шнапс, и пустив кружку по кругу, пацаны выпили, закусили чем бог послал, и решили позагорать. Я вначале не хотел выпивать, но после подумал, что эти сто пятьдесят грамм наверняка пойдут на пользу. Вода в реке была откровенно прохладной, и я, хоть и прицепил к резинке трусов булавку, и собирался примотать пластырем к безымянному пальцу левой руки иглу, чтобы уколоться, если вдруг в воде прихватит судорога, все же слегка побаивался этого. И потому решил, что шнапс, хоть немного позволит сгладить ощущения от холодной воды.
