Психиатр для магов (СИ)

— Я? — так искренне удивился он, что я не смогла сдержать улыбку.
Я осмотрелась вокруг, пожала плечами.
— Вроде больше никого рядом со мной нет.
Он загнал сам себя в ловушку, и сам это понял, недовольно покосился и сказал:
— Берите мальчишку, но за последствия отвечаете сами, — он отвернулся и пошёл к лошади.
— Спасибо, ваше сиятельство, — громко сказала я в спину.
Он неопределённо махнул рукой.
— Вечером будьте готовы!
Граф уехал.
Строители тоже закончили работу и прощались с нами. Я несколько раз провернула ключ в замке, дверь без лишних хлопот затворялась. Как минимум, когда мы уедем, мы сможем быть спокойны, что дом наш закрыт.
Я спустилась в кабинет, ничего не напоминало о ледяном царстве, поднялась на второй этаж, там тоже всё было в порядке. Словно ничего и не было.
Только во всех комнатах запах стоял, как после грозы.
То ли это графская магия так подействовала, то ли магия Линстрит, но дом казался абсолютно стерильным, словно его полностью отмыли для новых постояльцев.
Замигал кристалл связи. Я аккуратно начертила загогулину для активации, но снова что-то сделала не так, он потух. Через минуту опять замерцал.
Со второго раза загогулина получилась.
— Да, — неуверенно сказала я. У меня чуть не вырвалось привычное для Земли Алло.
— Рехольд всё же передал кристалл связи, — весело констатировал он. — Здравствуй, душа моя! Мне кажется, я не слышал твоего голоса вечность.
— Здравствуй, Адриан! Похоже, что он пошёл на поводу не у друга, а у бывшего командира? — пошутила я.
— Ты права, как друг, он сделал бы всё, чтобы случайно его потерять. Похоже, он что-то тебе поведал? — встревоженно спросил Адриан.
Я вкратце рассказала всё — от появления на пороге Маркуса до последнего разговора с графом, о главе палаты лекарей и о кристалле связи.
— Только он не сказал, почему его перевели в твой отряд.
— Боюсь, если об этом узнает хоть одна живая душа, ей останется недолго ходить по белому свету, — засмеялся он.
— Но ты же знаешь? — весело поддразнила его.
— А до моей души руки у графа не доросли.
И прозвучало это так весомо, что даже мурашки у меня прокатились по позвоночнику.
Но Адриан сразу смягчил тон:
— И на счёт кристалла связи можешь не беспокоиться, беседуй по нему сколько хочешь, я договорюсь с палатой магического контроля, все счета будут переводить на меня.
Голос из кристалла звучал тёплым, летним, грудным. Я представила, как он лежит на тюфяке в походной палатке, в губах соломинка и разговаривает со мной.
— Тогда это очень дорого́й подарок. Я не могу его принять, — обеспокоенно сказала я и с сомнением посмотрела на кристалл, словно он мог разрешить их.
— Это ни к чему тебя не обязывает, — серьёзно сказал он, поняв мои затруднения. — Я ведь говорил, что всеблагой дал тебе время, но не дал мне, и я решил ему помочь.
Я захохотала.
— Красивый у тебя смех, безумно соскучился! По твоим волосам, сладкой коже, нежным губам, — низким, волнующим голосом проговорил он.
Но я не поддалась на провокацию, рассказала про появление в моём доме Курта. Конечно, не всё, только то, что могла.
— Мне к нему ревновать? — шутливо спросил Адриан
— Ревность к ребёнку — не самое светлое чувство, — парировала.
— Ты хочешь, чтобы он остался с тобой? — проницательно спросил.
— Да, — уверенно сказала ему. — Он мечтает стать лекарем, и у меня есть возможность ему помочь.
— Сын твоих друзей им не сын, — проявил Адриан не только осведомлённость, но и смекалку.
Граф точно снабжает его информацией обо мне. Интересно, когда генерал узнает про меня всё, останется на моей стороне?
— И ты готов смириться с чужим ребёнком в моей жизни? Вряд ли высший свет к этому спокойно отнесётся, — шутливого тона у меня не получилось.
— Более чем, жизнь моя, более чем! Чтобы не произошло, я смогу тебя защитить, — серьёзно и задумчиво сказал он.
Мы ещё немного поговорили, и я отложила кристалл в сторону.
В дверях показался Курт.
— Эль, ты чего не собираешься? — он так и не причесался и его отросшие пшеничные волосы торчали во все стороны.
 
— Разговаривала по кристаллу связи, — улыбнулась ему.
— Ого, он ещё и с глушилкой? Круть! Ничего не было слышно внизу.
— Ты прав, нужно готовиться к поездке, а то не успеем.
И мы с Куртом начали собирать вещи.
  
Глава 20
 
Багаж собрали быстро.
Я положила в дорожный сундук кроме сменной одежды несколько пледов и подушек. Нам не сказали, где мы будем жить, но если лекари решили, что это эпидемия, то, скорее всего, остановимся за пределами деревни.
Боню согласилась взять лора Вишка, и Курт сразу же отнёс птичку к ней.
Поставили сундук, несколько сумок около двери и тревожный чемоданчик.
А мы сели на первом этаже в тоскливом ожидании и не заметили, как уснули на диване.
Безумно устали за эти дни.
Я проснулась от настойчивого стука. Голова Курта лежала у меня на коленях, я ласково погладила его по волосам, встала и похромала к двери, нога, на которой лежал мальчишка, затекла.
На пороге стоял мужчина крепкого телосложения в знакомой тёмно-синей форме, насколько я помнила, его видела в доме графа. В окне кареты вырисовывался профиль его сиятельства, неожиданно я в проёме окна кареты показался глава палаты лекарей, очевидно, он наклонился, чтобы нам помахать. Я вежливо поклонилась в ответ. Курт тоже проснулся и теперь маячил за спиной.
Позади кареты стояли две гружёные телеги, на лошадях гарцевал отряд, я решила, что это люди из ведомства графа. Открыла пошире дверь и указала на сундук с сумками. Ещё несколько воинов спешилось, и они очень быстро забросили наши вещи на верх кареты, где уже стояла чужая поклажа.
Тревожный чемоданчик они тоже хотели забросить наверх, но я наотрез отказалась отдавать, его я взяла с собой в карету. Место было только напротив графа. Я неловко села на сидение, следом сунулся Курт, но офицер его не пустил.
— Ваше сиятельство, разрешите Курту ехать с нами, он нормально не спал несколько суток по известным вам причинам. Ночью он может на козлах уснуть и упасть.
Граф мрачно на меня взглянул, словно я была виновата во всех его бедах, кивнул и недовольно наблюдал, как мальчишка забирается в карету. Курт был сама невозмутимость, плюхнулся на середину и поздоровался.
Мы медленно покатили по городу, за окном замелькали дома, вскоре выехали на просёлочную дорогу. Немного укачивало, Курта повело, он стал клевать носом, и я помогла мальчишке удобно устроиться на моих ногах.
— Вы, лора Преока, хотели обучаться лекарской науке? — спросил второй лекарь, лор Никос Верт. Он представился сразу, как мы сели в карету и теперь с любопытством и лекарской фамильярностью разглядывал меня.
Достаточно молодой, но с глубокими морщинками вокруг глаз, внешне очень приятный, внушающий доверие.
— Хотела бы, лор Верт и мне дали шанс, всё верно лор Фуртис?
Глава палаты лекарей кивнул и тепло улыбнулся.
— Девушки часто романтизируют нашу профессию. Спасение жизней — это, конечно, благородное и достойное дело, но это также кровь, грязь, вонь, нечистоты, несимпатичные, часто изувеченные тела. Смерть в конце концов. Вы готовы к этому?
Граф до этого отстранённо смотрящий на пейзаж и вроде не обращающий на нас внимание, посмотрел на меня с любопытством, ожидая ответ.
— Обещаю в любое время приходить на помощь, по лучшему моему разумению, прибегающим к моей помощи страждущим, свято беречь вверяемые мне фамильные тайны и не использовать во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать постигать врачебную науку и содействовать всеми силами её благоденствию, — немного сократила и перефразировала я клятву Гиппократа.
Мне сразу вспомнился институт и как мы, несмотря на то, что уже давно исчезла эта традиция, произносили её при вручении дипломов.