Чужая земля (СИ)

Не успел наш командир решить, что делать дальше, как ограда затрещала и начала рассыпаться. Из-за неё показались чёрные щупальца. Огромная каракатица вылезла из ямы, чтобы разобраться с нами. За ней выпрыгнули две лацерты. Их встретил огненный шквал, ну и я добавил своей магией. Каракатица даже плюнуть не успела.
Следующей нашей задачей было определить примерные размеры ямы, а потом — найти другие, если они есть. Но вначале лейтенант Орлов дал мне задание уничтожить дымные заводы, работавшие поблизости. Ну я сходил, уничтожил, ничего сложного в этом не было. Сам он, справедливости ради надо отметить, тоже занялся дымогенараторами, но теми, что подальше.
Остаток дня прошёл совсем скучно. Мы всем отрядом двигались вдоль края бездны, то и дело уничтожая попадающиеся на пути мелкие стайки. Сильных монстров больше не встречалось. Да и бездна оказалась не такая уже огромная.
Правда, она тут была не одна. Когда к наступлению тьмы мы воссоединились со вторым отделением, те рассказали, что обнаружили ещё одну яму. Находилась рядом с городком среди мёртвого леса.
Ночью, естественно, никто никуда не поехал. Поставили палатки между двух полуразрушенных зданий, чтобы от ветра защищали, и стали отдыхать. А когда после ужина все отправились на боковую, лейтенант поставил меня в караул, и я вместо того, чтобы храпеть в тёплом спальном мешке, расхаживал взад-вперёд вокруг лагеря, замерзая, зевая и вглядываясь в густой мрак, а в процессе размышляя, почему этим занимаюсь я, а не кто-то из рядовых.
На следующий день над городком снова стоял гул моторов тяжёлых гусеничных машин. Два отряда гвардейцев продолжили разведку окрестностей.
Серьёзных стычек больше не случалось. Только один раз пришлось разобраться с вылезшими из бездны каракатицами, в остальном лишь всякая мелочь попадалась на пути. Да и самих бездн в окрестностях оказалось не так много, как думали изначально — всего четыре нашли. Значит, в этом направлении армия сможет продвинуться относительно легко.
Одно мне не нравилось. Складывалось ощущение, что у лейтенанта Орлова ко мне было особое отношение. Если требовалось проверить какой-то двор или закоулок — сразу Озёров. Когда мы заметили неподалёку несколько дымогенераторов — уничтожать их опять послали меня. А вечером во время очередного привала мне и двум рядовым лейтенант приказал ставить палатки для всего отделения и разводить костёр, при том, что за дровами пришлось топать чуть ли не полверсты к ближайшему завалу сухих деревьев, когда-то являвшихся лесом. Хорошо хоть на часах опять не заставили стоять.
Три дня мы работали, бродили в окрестностях бывшего военного городка в поисках сильных тварей и бездн. Вернулись на третий день ночью.
Денщика у меня так и не появилось. После трёх суток в походе вещи не мешало бы привести в порядок и постирать, а некому. И не то, чтобы самому было лень, хотя и это тоже, но казалось странным, почему мои нужды игнорируют. Я напомнил капитану о проблеме, тот ответил, что уже доложил подполковнику, значит, надо просто подождать.
Но ждать я не собирался. Пошёл к подполковнику разбираться лично, но и тут не получил внятного ответа. Апраксин смерил меня надменным взглядом и заявил, что не надо отвлекать его такими мелочами, и все подобные вопросы должно решать с командиром роты.
Это случилось вечером. Когда я вернулся в палатку, все три офицера сидели за столом. Орлов читал газету (прессу сюда доставляли регулярно), Бородин чистил свою крупнокалиберную винтовку, Воронцов писал письмо.
— Господин капитан, на два слова, — я кивнул на выход.
— А что случилось?
— Наедине поговорим.
Орлов и Бородин удивлённо посмотрели на меня, а Воронцов встал обулся, накинул куртку, и мы вышли на улицу.
— Я всё никак понять не могу, — сказал я, — почему вопрос с денщиком никак не решается? Мне он положен? Положен, как и всякому офицеру. Тогда в чём проблема? Я сейчас к подполковнику сходил, он меня обратно к вам отправил.
— Так я доложил заместителю. Апраксина не надо беспокоить.
 
— Четыре дня прошло. Четыре дня! Никто не шевелится. В чём проблема, капитан? — я остановился и посмотрел Воронцову в глаза.
— Довольно об этом, — отрезал Воронцов. — Проблема решается. Что вы ещё от меня хотите?
— Ладно, я это запомню, — я развернулся и зашагал к палатке, но капитан окликнул меня.
— Стойте, подойдите сюда.
Я вернулся.
Воронцов огляделся по сторонам и проговорил тише:
— Алексей, послушайте доброго совета. Не надо качать права. Скажу прямо: думается мне, руководство не очень довольно тем, что вы здесь оказались. Поэтому просто служите верой и правдой и покажите себя с лучшей стороны.
— И почему же руководство недовольно? Чем?
— Никто не понимает, почему император оказал вам такую милость ни с того ни с сего. А ваша тёмная магия многих настораживает.
— Многих настораживает? Вот как? Ладно, я понял. Скажу так: мне плевать, где служить, в гвардии или в обычных войсках. Я сюда не напрашивался, у меня и без вас всё хорошо. А вот вам лишний великий мастер второй ступени, думается, лишним не будет. Поэтому смотрите сами.
Я опять развернулся, но Воронцов снова окликнул:
— Я ещё раз направлю запрос на денщика. У командиров забот много. Могли и забыть в этой суете, — сказал капитан.
Я обернулся:
— Благодарю.
На следующий день у меня появился денщик. Это был обычный рядовой, не владеющий магией — малый лет тридцати, бледный, худощавый, сутуловатый, с уродливым шрамом на щеке, который, как я узнал, он получил на одной из вылазок, когда служил в крепости. Звали бойца Федот. Он помог привести в порядок мою полевую форму и собрать вещи для следующего похода, который состоялась спустя три дня после предыдущего.
Мы двинулись в том же направлении, что и прошлый раз, только поехали теперь дальше. Бывший военный городок уже оккупировали солдаты. Они закрывали ямы, добивали всякую мелочь и зачищали гнёзда от зародышей. Здесь они и сами справлялись неплохо. Перед гвардейцами же стояли другие задачи.
Местность оказалась лесистой. Машинам было тяжело продираться сквозь завалы сухих деревьев, которые приходилось расчищать с помощью магии, чем опять занимался по большей части я, как самый крайний. Стайки тенебрисов были столь малочисленны, что даже не подходили к нам. Тем не менее, на исходе первого дня пути мы обнаружили ещё одну бездну, уничтожили выползших оттуда каракатиц и десятка два существ, что околачивались рядом.
На следующий день «Титан» второго отделения завяз в болоте. Мы до вечера шатались по окрестностям, но так ничего и не нашли, а утром было решено возвращаться в лагерь.
Это случилось как раз в воскресенье. По приезде нас ждала проповедь полкового капеллана. Для этих целей имелась даже специальная палатка-храм — очень большая, где помещалось человек двести.
Капеллан был мужчиной средних лет с постным лицом и седеющей бородкой. Говорил он по большей части о Великом Наместнике, который придёт и победит тьму. Основной посыл заключался в том, что время это очень близко, и мы должны готовиться: взращивать мужество в сердцах и, естественно, хранить веру.
Вечером перед сном я лежал на раскладушке и при свете керосинового фонаря читал очередную любопытную книжицу из библиотеки дяди, которую взял с собой в поход, дабы было чем заняться на досуге. Орлов с Бородиным сидели за столом, пили чай. Орлов шуршал газетой. Нас разделяла лишь брезентовая ширма, и я слышал всё, о толкуют эти двое.
— Как любопытно, — сказал Орлов. — Три месяца идёт поход, а писать о нём начали лишь пару недель назад. «Император ведёт войска на бой с тьмой. Армия каждый день продвигается на десятки вёрст», — процитировал он то ли заголовок, то ли строчку из статьи. — Оптимистично. Интересно только, а где же сам государь? Что-то не вижу, чтобы он кого-то вёл в бой.
— Говорят, он бывает на поле боя и даже сам сражался пару раз. Однако у государя и своих дел полно, не может же он месяцами торчать в этих грёбаных сибирских лесах?