Подчинение (СИ)

— Давай уже на самом деле короче! — не выдержала я.
— А там неподалеку другая точка. Ну, вообще не наша территория. Прогуливаюсь я себе мимо, гляжу, а толкача на смене нет. И пара нариков по стенам шкерятся, ждут. Вот я и думаю, помогу людям… пока толкача нет. Помог. Клиенты довольны, я с выручкой. На другой день думаю, снова помогу. А меня уже братки местные увидели и поймали. Короче, объясняли долго и больно, что нельзя на чужой территории свой мет толкать. Я так-то сразу понял, а они все объясняли и объясняли. Потом товар и бабло отобрали. Прихожу я, значит, к поставщику, а он прямо взбесился похуже предыдущих — там вообще одни психи! Я ему, видите ли, чуть ли не третью мировую войну с конкурентами развязал, ему, видите ли, теперь жопы всему району вылизывать, чтобы никаких претензий не осталось… Выгнал он меня, но с долгом. И неделю щедро подарил.
У меня сердце рухнуло вниз:
— Сколько?
— Два ляма.
— Долларов? — глупо переспросила я.
— Рублей! Стало легче?
Я покачала головой, прикидывая в уме. Друзья у Дениса примерно такая же оторвань — они помогут, но больше сотни не соберут, даже если свои истрепанные жизнью почки продавать начнут. У меня на карточке десять тысяч, и следующая зарплата положение не слишком улучшит. Родителям можно рассказать, но у них свободных денег никогда не бывает. На какую сумму я смогу взять кредит? Денис тем временем продолжал:
— Они адрес мой знают, понимаешь? Я б вообще отсюда утек, но они к родным придут. Мамке… могут что-нибудь сделать, понимаешь?
В этом весь Денис и есть: проблема на проблеме да проблемой погоняет. Но сбежать и оставить нас под угрозой не смог бы, хоть его на части резать будут. И ко мне бы не пришел, если бы было куда пойти. Я решительно встала:
— Собирайся, поедем в травмпункт. У тебя же есть неделя? За неделю что-нибудь решим.
— Да что мы там решим? — он устало отмахнулся. — Я подумал, может, тачку угнать?
— Придурок!
— А что делать-то еще? Умирать?
— Для начала гипс. Через неделю и умрешь, но с гипсом.
Возможно, оттого, что хоть с кем-то поделился, Денис и сам заметно успокоился. В травмпункте выяснили, что перелома нет, но ушиб будет болеть долго — а ему и это радостная новость.
С утра началась свистопляска. Маме по телефону сказала, что Денис подрался — ничего страшного, поэтому ей приезжать не стоит. И ему очень стыдно, что заставил ее переживать. Сообщать родителям о проблеме будем в последнюю очередь. В обеденный перерыв сорвалась в банк. Там ответили, что могут выдать не больше трехсот тысяч. Я оформила кредит, пытаясь не задумываться о процентах и своей зарплате, которая сильно подтаяла на годы вперед. Денис вечером сказал, что обзвонил всех приятелей — общими усилиями к концу недели смогут собрать почти двести тысяч. Это намного больше, чем я ожидала! И до сих пор не хватало полтора миллиона.
Денис решил пойти к дилеру этой же ночью — отдать пока хотя бы часть, пусть видит, что он отнесся серьезно! И, может быть, тогда получится выторговать еще пару недель. Вернулся домой с новым синяком и без хороших новостей. Сполз по двери вниз, зажал голову руками и разрыдался. А он, кажется, даже маленьким не плакал. Когда все закончится, я сверну ему шею! Но пока только села рядом и обняла.
Через два дня, когда его лицо уже не выглядело так страшно, устроился в кафе — посуду мыть. Он и сам понимал, что это не выход — просто хотел показать мне, что переосмыслил установки. Сказал, что хотя бы кредит поможет выплачивать. Тогда же вернулся к родителям. Дни отщелкивались так быстро, что не давали времени даже варианты в голове перебрать.
В пятницу я застыла перед входом в офис. Уже опаздывала, но никак не могла взять себя в руки. Максим Александрович отчитает, но это первое мое опоздание, поэтому я подарила себе еще несколько минут заторможенности. Стояла и разглядывала его машину. Сколько стоит такая модель? Эта глупая, ни к чему не приводящая мысль, вертелась в голове, будто замкнулась в круг.
— Елена?
Я обернулась.
— Здравствуйте, Максим Александрович. Извините за опоздание.
Он холодно окинул меня взглядом с головы до ног.
— Я пожалею, что спросил, но что с вашим лицом?
Понятия не имею! Зареванное? Невыспавшееся? Или решительное? Я сделала шаг к нему:
— Максим Александрович, у меня дома небольшие проблемы…
— Точно. Пожалел, что спросил.
И он пошел мимо меня — вероятно, собирался ехать на деловую встречу. Я судорожно схватила его за локоть:
— Вы можете занять мне денег? В смысле, под зарплату, конечно.
— Я не кредитор, Елена. Хотел бы смотреть на такие лица — работал бы в банке.
— Максим Александрович, пожалуйста!
Он все же остановился, я отпустила руку. Промелькнул знакомый прищур вкупе с незнакомой улыбкой.
— Сколько нужно?
— Полтора миллиона.
— Долларов? — вот! Так и знала, что мой вопрос Денису не был таким уж и нелепым!
— Рублей.
— Я не кредитор. В долг не даю никому. Я только плачу за работу.
Понимая, что другого выхода нет, и прямо сейчас он уедет, я решилась окончательно:
— Я… вы тогда были заинтересованы в… Я…
Улыбка поползла в сторону, глаза сузились еще сильнее:
— В машину. Там обсудим.
Думала, что от волнения упаду, но почувствовала прилив сил. Да, я о таком варианте раньше не думала, но разве Максим Александрович мне не нравился, разве я не считала его сексуальным, разве мне придется заставлять себя его желать? А его странные наклонности… Ну что ж, можно пережить, если Дениса этим выручу.
В машине попыталась смотреть прямо — теперь уже поздно сдавать назад. Но не выдержала и потупила взгляд.
— На меня смотри, — Максим Александрович перешел на ты. Я подчинилась, но от этого только больше смутилась. — Уверена?
— Да… Да! — повторила, чтобы прозвучало тверже. Но изнутри раздирали сомнения — мне даже некогда было подумать, на что я соглашаюсь!
— Условия?
— Я… я не люблю боль, — поняла, что сейчас последний шанс выдвинуть хоть какие-то требования. — Но готова терпеть… в пределах разумного.
— Секс?
— Д… да.
Он усмехнулся:
— Ты понимаешь, что именно это я тебе предлагал месяц назад?
— Понимаю.
— В глаза смотри, — он не повышал голоса, но говорил холодно. — Все эти условия уже неактуальны.
— Вы… больше не заинтересованы?..
Он смотрел так пристально, будто наслаждался моим смятением:
— Заинтересован. Но на других условиях.
— Каких?
— Теперь не будет никаких правил. И срок — это будет не один раз, а, скажем, неделя. Обещать могу только то, что ты останешься живой и здоровой. Во всем остальном — никаких правил.
Воображение нарисовало семь кругов ада — как фотоснимком отпечатало. Я всхлипнула:
— Зачем вы так?
— Потому что мне нужен интерес. Я тебе не нравлюсь, а значит, ты уйдешь сразу после этого срока. Соответственно мне незачем строить из себя паиньку. Не нужно делать так, чтобы тебе понравилось, не надо вовлекать в Тему, не надо ни в чем себе отказывать. Потому и условия другие.
Он ведь сказал «живой и здоровой»? Значит ли это, что каких-то особенных увечий не предполагается?
— Согласна, — но голос мой дрожал.
— Тогда переезжаешь ко мне. Можешь уйти в любой момент. Но деньги получишь только через семь дней.
Я сжалась от отчаяния:
— Деньги… они нужны завтра. Крайний срок.
Максим Александрович рассмеялся:
— Так дело не пойдет! Выходите, Елена, мне нужно ехать. И забудьте об этом разговоре.
Какие гарантии я могу ему дать? У меня даже квартира съемная!
— Я… расписку могу дать! У нотариуса заверим! Если уйду раньше, то останусь вам должна!
Он снова посмотрел на меня, а я обрадовалась, что он не окончательно потерял интерес к сделке.
— Ты так и хочешь сделать из меня кредитора! У кого-нибудь из родных есть недвижимость?
— Да, — обреченно согласилась я.
— Вот тогда жду расписки от них. А срок увеличивается до двух недель.