Подчинение (СИ)

— Тогда скажи, что ты счастлив.
— Говорю! — и даже в голосе это ощущалось. — Я счастлив, Ленка! В начале ноября женюсь.
— Правда? — я была искренне рада услышать, что хоть кто-то на самом деле наслаждается жизнью. — Кто она?
— Так Катя, на параллели училась. Может, помнишь? Низенькая такая, тебя на голову ниже. Я ее еще коротконогой звал, помнишь? Смеялась на всю столовую, зла на нее не хватало!
— Помню, конечно, — соврала я. Но он рассказывал с таким азартом, таким счастливым голосом, что для мелочей в этом разговоре места не оставалось.
— Мы когда с ней в одну фирму устроились, я думал, поубиваем друг друга! Ты ведь помнишь, какая она стервозная была? С тех пор только зубы острее стали! И ничего не умеет, — теперь уже и я смеялась в ответ ему. — Прикинь, вчера учил ее омлет готовить! Она даже омлет не умела!
— Звучит так, словно ты жалуешься!
— Нет, Ленка, не жалуюсь. Потому что даже не представлял, что можно найти настолько своего человека. В котором все не так, но именно это и нужно.
— Егор, я в самом деле рада за тебя.
— Спасибо! Слушай, у тебя точно ничего не случилось? Как родители? Денис школу-то хотя бы закончил?
После этого разговора душа будто на место встала. Или я была просто по- настоящему счастлива за парня, с которым так ненадолго соединила жизнь. Я была просто «не его человеком», а он никогда не был моим, вот так все просто.
Я знала куда иду и зачем. Знала, на что рассчитываю. И знала, что легко не будет. Входя в ресторан, отыскала глазами знакомый столик — он сидел там, один, спиной ко входу. Обрадовалась, что не ошиблась в предположении — в воскресенье он чаще всего обедает именно в этом месте. Но мне нужно поговорить в неформальной обстановке. Завтра выходить на работу или писать заявление на увольнение. Чтобы определиться окончательно, лучше встретиться там, где нет свидетелей.
— Здравствуйте, Максим Александрович.
Он посмотрел на меня — на лице ни капли удивления. Или удачно скрыл.
— День добрый. Голодная?
— Нет.
— Все равно садись. Ведь не зря меня разыскивала.
Я никак не могла определить, в каком он настроении — не рад, не зол, не раздражен и не насторожен. И красив, как рекламный плакат. На таких только издалека и смотреть.
— Да, я вас искала. И если бы вас тут не застала, то позвонила бы.
— Чем обязан?
— Я хочу вернуться на работу.
— И? Разве я тебе запрещал?
Разговор шел труднее, чем я предполагала.
— Не запрещали. Но и не зазывали обратно. У меня куча сомнений, задам хоть какие-то вопросы, может, так будет легче понять… Вам вообще нужен такой сотрудник, как я? Вам не будет мешать мое присутствие теперь?
— Сомневаешься, что я бы промолчал, если бы у меня были претензии к твоей работе? Возвращайся, Лена, если тебе непременно нужно, чтобы я «зазывал». Ты не бесценный работник, тебе еще учиться и учиться. И на твое место я найду другого в течение пяти минут. Но если ты сама захочешь, то лет через десять будешь одним из лучших специалистов в этой отрасли. Это я знаю точно. Но не мне решать, хочешь ли ты им стать.
Вопросов на самом деле было намного больше, но они куда-то исчезли, растворились в еще больших сомнениях, но теперь от работы почему-то далеких. Чтобы не выглядеть глупо, ответила максимально просто:
— Тогда я вернусь.
Он наконец-то улыбнулся, но едва заметно.
— А теперь я что должен сделать? Изобразить бурный восторг?
Я только усмехнулась и покачала головой:
— Можете не изображать. Ладно, я пойду.
— Да ладно уж, сиди. Тут очень хорошие десерты готовят. Или ты перестала любить сладкое?
Пирожное оказалось чуть лучше, чем сексуальная фантазия о красавце-актере. По крайней мере, пленило быстрее и заметнее. Да и Максим Александрович моим обществом не тяготился, подробно отвечал на вопросы — что за это время в фирме происходило. И улыбался — все шире, все искреннее. Ему точно нравилось мое присутствие. Он ничего не предлагал, не намекал, не флиртовал… он просто не мог скрыть, как ему нравится смотреть на меня, поглощающую пирожное.
И именно эта мысль меня огрела. Как будто до сих пор было не очевидно. Эта связь — она двусторонняя, не только я испытываю чувства. Он тоже ко мне привязан — так же сильно или нет, но сам факт налицо. Ему тоже очень важно, чтобы я мелькала где-то по краю его жизни. Не вдумываясь особенно в это желание, не позволяя эмоциям руководить… он тоже испытывает такую же смутную потребность. И нам очень сложно будет работать в одном офисе. Придется общаться через преодоление, через игнорирование ненужного…
Его взгляд становился тяжелее, пристальнее. Мой — беспокойнее.
— Максим Александрович, вы сейчас так смотрите…
— Я смотрю на тебя точно так, как всегда раньше. Не преувеличивай.
— Как раньше?
— Из-за чего ты так разволновалась? Разве я сейчас тебя пугаю?
— Именно это и неправильно! Вы ведь должны пугать!
Напряжение повисло над столом и становилось только ощутимее. Когда мы успели повернуть разговор от офисных мелочей до этого трескучего напряжения?
— Должен. Потому что я не изменился.
— Здесь и правда отлично готовят… — я отвела взгляд в сторону.
— Хочешь еще чего-нибудь?
— Я… я…
— Выбери что-нибудь, я угощаю. Кстати, как дела с родней?
— Спасибо. Терпимо.
— Представляю, как ты радовалась, когда убедилась, что не беременна.
Дыхание сбивалось вместе с резкими сменами тем. Я просто подстроиться не успевала.
— Давайте лучше не будем об этом вспоминать?
— Давай не будем. Зачем ты сейчас так волнуешься? Ты сейчас своим видом меня с последней мысли сбиваешь. Так что. вернешься на работу? Татьяна в декрет собирается, я уже говорил?
— Да… нет… в смысле, за Татьяну я очень рада… Я вернусь, наверное.
— Через месяц всех на курсы хочу отправить… Я уже говорил про курсы?
Мне надо встать и просто уйти. Я ко всему была готова! Но сейчас он был таким, каким никогда раньше не был. Одна капля до растерянности, на грани того. Однако я знала, что растерянным его так и не увижу. Напряжение сжимало уже невыносимо.
— Максим Александрович…
— Лен, поехали прямо сейчас ко мне?
— Нет! — получилось слишком эмоционально.
— Теперь это не будет круглосуточным договором, а только когда сами захотим. Например, прямо сейчас. Решайся.
— Абсурд какой-то!
— Почему? Потому что тебя от одной этой мысли заводит? Я ведь вижу. И тебя, и себя сейчас вижу…
— Потому что это неправильно!
— Лен, а может, тебе нужно как раз неправильно?
— Нет! — я встала. — Вы не знаете, что мне нужно!
— Голос не повышай. Я знаю только то, что ты запуталась. Возможно, ты думала о том, чтобы найти другого мужчину, но эта мысль так и не задержалась в твоей голове. Я прав?
— Нет!
И я ушла быстро, как будто он собирался меня догонять.
Сумасшедшая. Я просто спятившая от гормонов дура! Сейчас я и себе, и ему показала, насколько мне не все равно. Заодно и узнала, что ему тоже.
  
Глава 21
 
Первый рабочий день оказался сплошным стрессом. Девчонки, кажется, были искренне рады моему возвращению. Я бы поболтала с ними, даже могла бы придумать какие-то семейные проблемы, которые можно озвучить и тем успокоить последних сплетниц. Но надо идти к нему. Ноги дрожали. И рука дрожала, когда я открывала дверь.
— Можно, Максим Александрович?
— Да, — он только голову поднял, но позы не изменил. — Рад, что пришла. Вчера я слишком давил. Считай, что я просто был не готов к твоему появлению. Я не умею извиняться, скажу только одно — не увольняйся только потому, что вчера я слишком давил.
— X… хорошо. Я, честно говоря, с этим сюда и шла. По крайней мере хочу попытаться тут работать.
— Сбежать всегда успеешь? — он улыбнулся.
— Именно так.
— У Екатерины возьми шаблоны. До конца дня на моем столе должен быть распечатанный рекламный буклет. Двенадцать страниц.