В поисках нежности
Вместо этого ее взгляд поймал спешившего к ним с Тимом метрдотеля.
Усадив их за свободный столик, тот произнес несколько дежурных фраз, затем кивнул ближайшему официанту и отправился встречать новых гостей.
В предложенном меню все оказалось по-французски, поэтому знавшая всего несколько слов на этом языке Бетти бросила смущенный взгляд на Тима. Тот сразу все понял и забрал у нее книжку:
– Позволь я закажу для тебя, дорогая.
– Ты и французский знаешь? – удивленно протянула она, в то же время ведя внутреннюю борьбу с эффектом, произведенным на нее словом «дорогая». Бетти понимала, что произносилось оно в расчете на официанта, но ей все равно было очень приятно его услышать.
– Не так хорошо, как хотелось бы, – усмехнулся Тим.
Отметив про себя уклончивость его усмешки, Бетти спросила:
– Помнишь, ты обещал мне рассказать, откуда у тебя деньги на такие дорогие подарки? – Она опустила взгляд на платье, затем покосилась на зал. – Здесь любой скажет, что уборщику снега подобное не по карману.
Тим тоже посмотрел на ближайшие столики.
– В самом деле? Что ж, видно, придется признаться. Хочешь знать правду?
Бетти нервно заерзала на стуле.
– Ты меня пугаешь. Но все равно хочу!
– Хорошо, открою карты, – вздохнул Тим. – Понимаешь, вообще-то я снимаюсь в кино и…
С губ Бетти сорвался невольный смех.
– Ох, только не нужно так врать!
Тим удивленно взглянул на нее.
– Врать? Гм, в кои-то веки скажешь правду, как тебя тут же назовут лжецом.
– Постой, хочешь сказать, что… – Бетти посмотрела на его смокинг, белоснежную батистовую рубашку, галстук-бабочку и в ее мозгу будто что-то щелкнуло, – что ты в самом деле актер?
Тим откинулся на спинку стула.
– Ну, не совсем…
– А, все-таки не совсем!
Он пожал плечами.
– Я каскадер.
Наступило молчание. На лице Бетти одно выражение сменялось другим, но, когда она собралась что-то сказать, к ним приблизился официант с подносом. В результате пауза растянулась до того момента, пока стол не был уставлен тарелками, бокалы не наполнены вином, а официант не удалился.
– Правда каскадер? – едва дождавшись, пока они останутся наедине, произнесла Бетти.
Тим усмехнулся.
– Уж поверь. Именно поэтому у меня есть некоторые сбережения, позволившие приобрести для тебя обновку.
Уставившись на него во все глаза, Бетти зачарованно выдохнула.
– Надо же, никогда не думала, что познакомлюсь с настоящим каскадером!
– Тем не менее это произошло, – сдержанно произнес Тим, но было заметно, что его не оставило равнодушным восторженное восклицание Бетти. – А сейчас ешь, пока все не остыло.
Она даже не поняла толком, чем угощал ее Тим. Знала лишь, что это было нечто мясное, свернутое в виде маленьких рулетов, и очень вкусное – поэтому ее тарелка быстро опустела. На аппетит Бетти не повлияло даже волнение, вызванное сделанным минуту назад открытием.
– И давно ты этим занимаешься? – с искренним интересом спросила она, мимоходом подумав о том, что все-таки неспроста управляющий «Фолкен рока» мистер Крейг поселил Тима в одном из гостиничных номеров. Вероятно, Тим сообщил ему, кем является на самом деле.
– Давно. С двенадцати лет.
– Не может быть! – воскликнула Бетти.
Тим поднял бровь.
– Что, снова не веришь? Но это тоже чистая правда. Разумеется, произошло все случайно, как часто бывает. В Беркли, где жили мы с матерью, снимался фильм, главным героем которого был мальчик моего возраста. По сценарию ему нужно было много плавать и нырять со скал, но он этого совсем не умел и вместо него работал другой паренек. На беду, с ним что-то случилось, поэтому съемки застопорились и помощники режиссера бросились на местные пляжи искать замену. Это оказалось непросто, так как требовался не просто юный ныряльщик, а похожий на главного героя. – Тим ненадолго умолк, чтобы съесть очередной ломтик мяса, затем продолжил: – Словом, мы с матерью – она у меня учительница – загорали на пляже, потому что было воскресенье и занятия в школе не проводились, как вдруг к нам подошел человек, представился и стал расспрашивать мать, умею ли я плавать. Она рассмеялась, потому что меня было не выманить из воды. В общем, на следующий день я уже снимался в кино. Со мной заключили контракт, по которому мать позже получила крупную сумму денег – тогда она показалась мне баснословной. Ее вполне хватило на то, чтобы нанять для меня специалистов по верховой езде и рукопашному бою. Кроме того, я научился водить автомобиль и гонять на мотоцикле. И мне даже не пришлось уговаривать маму дать согласие на все это: пообщавшись с киношным людом, она быстро поняла, что ее сын вытащил счастливый билет.
17
Бетти слушала разинув рот. Когда Тим умолк, она вздохнула.
– Тебе действительно повезло. И с тех пор ты начал сниматься?
Он кивнул.
– Не прошло и трех месяцев, как меня пригласили на съемки другого фильма. Правда, там я должен был выполнять кое-какие трюки вместо девочки. – Тим улыбнулся. – Меня гримировали, надевали парик, платье и все такое.
– Какая у тебя интересная работа! – воскликнула Бетти. Затем в ее мозгу промелькнула какая-то мысль, и она добавила: – Но тогда, прости, мне непонятно, почему ты устроился сюда уборщиком снега…
Тим сначала отрезал и отправил в рот ломтик мясного рулета, а потом ответил:
– Как тебе сказать… Конечно, необходимости в подобном трудоустройстве у меня нет, но уборка снега – это неплохая тренировка на свежем воздухе. Ведь я постоянно должен находиться в хорошей физической форме.
Не удержавшись, Бетти вновь обежала глазами фигуру Тима. Несомненно, он был в хорошей форме. Неожиданно Бетти поймала себя на попытке проникнуть взглядом под смокинг и рубашку и увидеть его обнаженный торс. На мгновение ей как будто даже удалось это – во всяком случае, в ее воображении возникла подобная картина, – и она замерла, охваченная с трудом поддающимся определению, но сладостным ощущением.
В следующую минуту Бетти подумала, что Заку Фрейзеру все-таки удалось сделать то, что он замышлял, – вселить в нее потребность в интимном общении с мужчиной. Правда, Зак добивался, чтобы в роли своего партнера Бетти видела только его, и на определенный промежуток времени ему это удалось. Однако сейчас незримые локаторы ее организма настроились на того, кто сидел напротив и кому был посвящен нынешний вечер – на Тима Пирсона.
Подняв взгляд, Бетти увидела, что Тим с улыбкой наблюдает за ней. Затем, почти сразу же, она почувствовала, как на ее щеках появляется румянец смущения, и, желая скрыть свое состояние, поспешно произнесла:
– Гм… ты говоришь, твоя мать не возражала против киносъемок, а как отнесся к ним отец?
Тим вновь взялся за нож и вилку.
– Отец никак не отнесся.
– Никак? – Бетти заморгала. – Что ты хочешь этим сказать? Ему настолько безразлична твоя судьба?
– Не в этом дело, – качнул Тим головой. – Все гораздо проще: мой отец даже не догадывается о моем существовании.
– Ах вот оно что… – протянула Бетти. – Понятно. – Она грустно вздохнула. – Что ж, прости, если я затронула болезненную тему.
Однако Тим улыбкой дал понять, что ее беспокойство напрасно.
– Если бы здесь находилась моя мать, она постаралась бы закрыть эту тему, потому что ей действительно не очень приятно вспоминать некоторые вещи. Я же многого просто не знаю.
– И своего отца? – спросила Бетти, сочувственно сморщив лоб.
– Конечно. Я не могу его знать, потому что мать рассталась с ним до моего рождения. – Немного помолчав, Тим добавил: – Вернее, я видел своего отца на фотографии, поэтому кое-какое представление о нем имею, однако, как ты сама понимаешь, этого очень мало.
– То есть… может быть, я неправильно поняла, но тебе хотелось бы узнать об отце больше? – осторожно спросила Бетти.
Тим в очередной раз пожал плечами.
– Не могу сказать определенно. С одной стороны, странно осознавать, что где-то живет человек, причастный к твоему появлению на свет, но которого ты никогда не видел, а с другой – ну допустим, найду я его, встречусь… и что дальше? О чем говорить? Ведь у нас нет ничего общего, даже общих воспоминаний.