Летун. Трилогия (СИ)
– Деньги, тварь! – завопил приставший к нему негр и новый сокрушительный удар ботинка в живот заставил Дика скрючиться и снова закричать. Нападавший выхватил из кармана нож-бабочку, откинул лезвие и шагнул к ребенку. – Лучше выворачивай карманы, мразь мелкая!
Негр был не в адеквате, ребенок понимал это, но абсолютно ничего не мог сделать. Он лишь закрыл глаза, ожидая самого плохого, того, что не раз видел со стороны в интернете и по телевизору.
Негр истошно завопил, как будто испытывая невыносимую боль, потом что-то хрустнуло, и Дик открыл глаза, уставившись на неизвестно откуда взявшегося человека.
Он был высоким и широкоплечим, облаченным в байкерскую куртку, "камелоты" и джинсы со штанинами, раскрашенными в пламя. Лицо незнакомца закрывал мотоциклетный шлем с поднятым вверх забралом. В кромешной тьме Дик не смог разглядеть даже его глаз.
– Как ты, парень? – спросил байкер.
Ребенок посмотрел себе под ноги, не понимая, куда делся напавший на него черный, и наткнулся на отрезанную голову, валявшуюся на асфальте. И тогда он завопил так, что предыдущие крики на фоне этого казались едва слышным писком.
Байкер был настолько ошарашен, что даже опустил руки.
– Ты чего, малыш? – обескуражено выдавил из себя он. – Я ведь не убийца…
Дик не услышал ни единого слова. Он лишь зажмурился и обхватил голову руками.
– Пожалуйста, не убивайте меня! – кричал Дик. – Я не хочу умирать! Я только шел домой! Просто шел домой!
Раздался топот удаляющихся ног, ребенок открыл глаза и увидел, как убивший негра байкер сворачивает за угол ближайшего дома.
Самому Дику нужно было в другую сторону. Он с трудом поднялся на ноги и, держась за стенку, побрел в сторону своего дома.
* * *
– Я ведь не убийца… – сквозь охвативший его шок выдавил из себя Андрей, стоя над спасенным ребенком.
Малыш словно не услышал. Он продолжал кричать, не проявляя никаких признаков адекватности. Внезапно Андрею стало страшно. Он словно увидел себя со стороны, представил, как выглядело это "спасение жизни" в глазах ребенка.
– Пожалуйста, не убивайте меня! – закричал малыш. – Я не хочу умирать! Я только шел домой! Просто шел домой!
В ту самую секунду у Андрюхи сдали нервы. На глаза навернулись слезы, он развернулся на каблуках и побежал изо всех сил, скрывшись за углом первого попавшегося дома. Тут же взлетев, он помчался вверх и приземлился на крышу. Сорвал шлем, отбросил его в сторону и рухнул на спину.
Не такой реакции Андрей ожидал… совершенно не такой.
"Вот так тебя этот мир и примет, – откликнулось его сознание. – Точно так же, как простой мальчик, которого ты не дал зарезать. Ты считаешь, что убиваешь диких зверей, а для обывателей ты сам – такой же точно зверь".
Сам не зная, почему, Андрей заплакал. В одну секунду у него изменилось совершенно все восприятие окружающей действительности.
– Ребенок среагировал на меня точно так же, как на чуть не зарезавшего его черного, – сказал он сам себе.
"Но ты спас его. И девчонку спас. И тех, на кого могли наткнуться после тебя те наркоманы в подворотне. Убийство этих мразей не дало допустить последующей резни таких же девушек и детей за дозу, за деньги, да за что угодно!" – тут же отчетливо укрепилась в сознании мысль.
Обратная сторона есть у всего. Даже у таких людей как он. И только что Андрей сам увидел и крепко осознал свою темную сторону.
Он собрался с духом, глубоко вдохнул и постарался очистить свой разум. Получалось, сказать честно, не очень.
– Значит, так и должно быть, – произнес он вслух, поднялся на ноги и побрел к выброшенному им же шлему. Поднял его с крыши, опустил забрало и посмотрел в него.
Было слишком темно, и своего лица Андрей так и не увидел. Он вздохнул, надел шлем на голову и побежал к краю крыши.
"Я палач. А палачу плевать, что о нем думают. Он лишь делает то, что должен!" Андрюха прыгнул вперед и через пару секунд растворился в темном небе. Ночь только начиналась, а, значит, у него еще было достаточно времени до рассвета.
21
В тускло освещенной комнате висел настолько густой сигаретный дым, что Уэсу он напоминал туман.
– Билл, это уже не смешно даже, – поморщился он, как следует прокашлявшись. – Совсем скоро я подохну от вони твоих сигарет, я в этом даже не сомневаюсь.
За три месяца, проведенные на своей, если так можно выразиться, новой работе, Уэсли кардинально изменил свой имидж. О рокерских шмотках он даже не вспоминал, надевал рубашку, пиджак и джинсы, да и, наконец, Тайлер также коротко подстригся и отрастил бороду по контуру лица, стараясь максимально отойти от своего прежнего облика.
Билл действительно кое-что изменил в его осознании реальности. Старик, по сути, занимался тем же самым, чем в свое время промышлял сам Уэс, но только находился при этом по другую сторону. Официально это называется "Частный детектив", Тайлер же именовал Билла не иначе как наемником, что последнему категорически не нравилось.
Под раздраженным взглядом Уэсли старик наморщил лоб, вздохнул, проведя рукой по седым волосам, и потом погасил сигарету.
– Спасибо, – поблагодарил Уэс. – Осталось лишь подождать с часок, пока наша крайне хреновая вентиляция вытянет все это наружу. Ад! Это просто ад, Билл!
Несмотря на его возмущения, старик только лишь улыбнулся.
– Поживешь с мое – притерпишься и к такому, Уэс.
Тайлер раздосадовано махнул рукой.
– Что мы имеем? – спросил он.
Старик взглянул на монитор ноутбука и тяжело вздохнул.
– Шестьдесят семь лет уже прожил на этом свете, а такого еще не видел никогда. Двадцать три трупа за ночь. У всех оторвана голова. Кроме того, есть один живой…
– По-моему, лучше сдохнуть, чем вот так вот живым оставаться, – поморщился Тайлер, глядя на экран. – С одной стороны ему оторвали руку и ногу. Фу, гадость какая!
– Самое ужасное тут в том, что я знаю только одного человека, способного на подобное.
– Я спал у себя дома, Билл, – покачал головой Уэсли. – Плюс, ты же знаешь, на такое я бы никогда не пошел.
Он взял у старика мышку и прокрутил страницу снизу доверху. Она пестрила фотохроникой вчерашней ночи. Тайлер сдержал рвотный порыв.
– Дерьмо…
– Не то слово, – поддержал его Билл. – Я не отрицаю и возможности того, что это сделала группа людей. Или группы. Как такое провернуть в одиночку – я понятия не имею.
Уэс нахмурился.
– Если он подобен мне, Билл, то сумел бы. Легко. Думаю, мне было бы под силу перерезать и большее количество народа. Но физически, а не морально. А то, что здесь вот выложено, – Уэсли указал на монитор, – это… это аморально и бесчеловечно.
Старик наморщил лоб.
– В любом случае, мы хотя бы знаем, что делать дальше. Проберешься в палату к этому новоиспеченному инвалиду и посмотришь в его голове. О-кей, Уэс?
– Твой запредельный градус цинизма меня поражает!
– Меня кое-что настораживает, – продолжил старик. – Даже если принимать все, что случилось этой ночью за единичный случай, то он все равно не первый, Уэсли. Смотри, – он щелкнул мышкой.
Тайлер покосился на монитор и тут же отвернулся, тяжело задышав.
– Мать твою, как ты вообще можешь на это так долго глазеть?!
– Этих нашли вчера утром, – проигнорировал дед его возглас. – У троих нет голов, а последний расплющен так, словно летел с тридцатого этажа.
– Случай единичный? – спросил Уэс.
Старик кивнул.
– Их вырезали в Маленьком Гаити. Очень похоже на начало расправы. Точка отсчета такая вот своеобразная. Эксперты считали, что это сделали Колумбийцы, но такая теория отпадает, если мы посмотрим уже на сегодняшнюю ночь.
– А сегодня ночью, надо понимать, завалили Колумбийцев?
– Не только их. Кстати, до кучи снова попали двое Гаитян и несколько Кубинцев. Умирают только бандюки, Уэс. Из разряда таких, которые шляются по улицам ночью, разыскивая загулявшую наживу. Но теперь их там жестоко режут. У нас появились судьи.