Летун. Трилогия (СИ)

 Ты знаешь, что ты прав, и будет только так!
Стихотворение брало за душу, тут уж ничего не скажешь. Лене понравилось все, каждая строка и каждое слово. Этот стих читался так, как будто Андрей вкладывал в него всю свою душу, будто бы даже не он сам его написал, а кто-то другой, но именно о нем.
Лена снова перечитала стихотворение от начала до конца.
Ты – тот герой, которого все ждут,
Ты борешься и не сдаешься никогда,
Ведь знаешь – беды все равно уйдут,
Она останется с тобою навсегда.
Этот эпизод зацепил ее куда больше остальных. Слишком уж искренне он звучал. И хоть они тогда еще не знали друг друга, и Андрей, скорее всего, имел в виду какую-то другую, а, может быть, и вообще абстрактную девушку, Лена словно чувствовала, что эти строки – о том, что происходит с ними сейчас.
– Ведь знаешь – беды все равно уйдут, она останется с тобою навсегда, – прошептала Лена и снова заплакала.
Теперь она была готова выслушать его и поговорить. Вот только Андрей находился уже слишком далеко от нее. И она даже не представляла, насколько.
  * * *  
Все же страх – самый плодотворный способ управления людьми. Четыре с половиной часа Андрей летал по ночному городу, но так ни на кого и не наткнулся.
Ужас перед жестокой казнью вразумил не только уличные банды, но и его собственных фанатиков, что, в принципе, не могло не радовать.
"Еще полчасика, а потом вернусь домой, – подумал он, сидя на краю крыши десятиэтажного дома, – попробую поговорить с Леной еще раз, а если не выйдет – уйду навсегда".
Этим планам не было суждено сбыться. Словно по заказу, слух Андрея прорезал пропитанный отчаянием женский вопль:
– Отстаньте, твари! Не надо! Пожалуйста! Пустите, сволочи!
"Вот оно!" – вспыхнул сигнал тревоги в мозгу Андрюхи, и он тут же спрыгнул с крыши вниз, в свободном падении вытягиваясь в струнку.
"Быстрее!" Он помчался на крик с огромной скоростью. Женщина не переставала просить о помощи, Андрей петлял между зданий, думая лишь о том, чтобы не опоздать.
Звук был уже совсем рядом. Андрей приземлился и, не теряя скорости, бегом ворвался в подворотню, из которой доносился вопль.
Девушек было двое. Только вот одна из них уже лежала на земле без движения, а другую зажали в углу на стыке двух зданий четверо мужчин.
Андрей на бегу перепрыгнул через тело, здраво рассудив, что не имеет времени на то, чтобы проверять, жива она или уже нет. Так он мог только потерять возможность спасти последнюю.
Когда его и мужчин разделяло меньше десяти метров, Андрей закричал во всю глотку:
– Стоять, твари!
Одновременно с этим он сотворил четыре кисти и одним движением мысли расшвырял мужчин по сторонам, швырнув их об стены, здраво рассудив, что совершать массовое убийство при находящейся в сознании свидетельнице точно уж не стоит.
Только вот девушка, спасенная им, на до смерти перепуганную ну никак не тянула.
– Группа! На центр! – закричала она.
И только потом Андрей заметил в ее руках пистолет..
Выстрел прогремел раньше, чем Андрюха успел сориентироваться.
Не прошло и секунды, как пуля ядовитым жалом вонзилась в его живот. Майка тут же пропиталась кровью, а Андрея скрутила чудовищная боль. Падая на колени, он огромным усилием сотворил единственную кисть и, сам до конца не осознавая, что именно он делает, резко махнул ею наискось.
На его глазах размазанный серебристый след промчался от плеча девушки до ее талии по диагонали, а потом верхняя часть ее тела съехала набок, как и положено в таких случаях – с фонтанами крови и россыпью внутренностей.
Андрей рухнул на спину одновременно с тем, как из темного переулка выбежали пятеро бойцов спецназа, вооруженные до зубов.
– На колени, сука! Вставай, мразь, руки за голову! – заорал один из них, держа винтовку наготове.
Кровь не останавливалась, рана была глубокой. Андрей зарычал от боли и поднялся на колени, сложив руки на затылке, как и было приказано. В его глазах помутилось, когда он создал все четыре кисти и швырнул их в спецназовцев.
И…
Ничего не произошло.
Абсолютно ничего. Он не смог дотянуться до спецназовцев. Предел, как выяснилось, был и здесь. Все четыре кисти замерли перед горлами четверых "спецов" на расстоянии около десяти-пятнадцати сантиметров, не больше.
"Длина моих кистей примерно тридцать метров…" – совсем недавно сказал ему Альфред, а Андрей так и не удосужился узнать, что же именно это значило.
И эта ошибка легко могла стать для него последней.
Сзади спецназовцев с земли поднялась девушка, которую Андрей перепрыгнул, забежав в переулок. Тогда-то он окончательно и понял, насколько хитрую засаду они на него устроили.
В памяти сама собой всплыла фраза из давнишнего диалога с Олегом. Из разговора того самого дня, когда Андрюха впервые полетел у друга на глазах во время пробежки.
"… когда люди в кино идут с такими проблемами к ученым, то их сажают в клетку, анализируют, потом, возможно, убивают и извлекают мозг для дальнейших исследований".
Сдаваться в плен Андрей не собирался. Хоть жизнь и покидала его с каждой секундой все быстрее, вместе с вытекающей из раны кровью, он не мог не попытаться сыграть свой последний аккорд.
– Не подходите к нему! – закричала девушка спецназовцам. – Вы до сих пор живы, потому что он ограничен в дистанции!
Одновременно с ее словами, Андрей изо всех сил оттолкнулся от земли и швырнул свое тело на жалких полметра вперед…
Но этого хватило, чтобы кисти, наконец-то, вцепились в глотки четверых солдат.
Их шеи хрустнули одновременно с тем, как пятый открыл огонь по месту, где тело Андрея находилось секунду назад. Четыре пули очень кучно вошли в его правое бедро, Андрюха, оскалившись, крутанулся на земле, испытывая мучительные боли во всем теле, и, сорвал с плеч голову последнего.
– Быстрее! – проревел он и взмыл с запачканного кровью асфальта…
Девушка вскинула пистолет и выстрелила пять раз.
Три пули пролетели мимо, одна оцарапала правое плечо Андрея, а последняя пробила грудь навылет…
Он мгновенно потерял координацию в пространстве и, двигаясь чисто по инерции, врезался всем телом в бетонную стену здания, после чего мешком рухнул вниз с высоты около двух метров.
Голова кружилась, кровь заливала туловище, а свет в глазах мерк с каждым новым вдохом. Боль в груди перекрывала боль в животе. После удара об асфальт Андрею показалось, что из него вылилось литров десять крови, хоть такое в принципе было невозможно.
Он терял сознание.
Умирал.
Не радовала даже мысль о том количестве убийц, насильников и грабителей, на которое он сократил население этого города. В мозгу висело лишь чувство вины за смерти пятерых солдат, которые, по большому счету, лишь выполняли чей-то приказ…
Сил не хватало на то, чтобы перевернуться с живота на спину, не говоря уже о том, чтобы еще раз попытаться улететь.
– Как же глупо все вышло, – прохрипел он, обращаясь к самому себе и постепенно начиная бредить.
Девушка кричала что-то в рацию, но Андрей не расслышал ни единого слова. Он провел рукой по ране и измазался в кровь.
– Не верю, – выдавил он из себя.
Самым обидным было то, как именно он расстался с Леной. Теперь уж точно не будет возможности объяснить ей, почему он поступал так, а не иначе. Вышло так, что отныне в ее глазах он навсегда останется спятившим маньяком.
"Снова увидишь меня в новостях, – подумал он, уже с трудом формируя мысли, – как же хреново все кончилось… твою мать…" Сознание оставило его. Андрей лежал на земле лицом вниз в луже собственной же крови, окруженный обезглавленными телами пятерых спецназовцев.
Из темного переулка выбежали двое мужчин с носилками, сопровождаемые еще одним отрядом спецназа.