Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего (СИ)

— Но…
— Думаешь, забудут? Придется напомнить.
Рейвен принялся подниматься по лестнице, и уже спустя пару минут мы оказались в моей комнате. Вздрогнув, я посмотрела на разобранную кровать, где больше двух недели провела в забытьи.
— Рейвен…
Он усадил меня в одной из двух кресел у весело потрескивающего камина. Лопнувшая от жара кружка, которую я туда швырнула меньше часа назад, по-прежнему лежала среди поленьев.
Недавно я была в отчаяньи, потому что была уверена: Рейвен — погиб. Сейчас… он сидел напротив меня.
Это правда не сон?
Но Рейвен выглядел до боли настоящим. Хмурым, озабоченным чем-то и, одновременно с этим, удивительно спокойным.
— Пойду проверю, как там твой обед, — сказал Рейвен. — Хотя, зная тебя, намного больше ты сейчас хочешь привести себя в порядок. Думаю, с моей помощью мисс Браун справится с тем, чтобы натаскать воды, быстрее.
— Не уходи! — выпалила я, и тут же закусила губу.
Рейвен замер, щеки загорелись, и я сжала пальцами край пальто Рейвена, которое по-прежнему было на меня накинуто и от которого шло приятное тепло.
— Я просто… Просто…
— Я останусь, — пообещал Рейвен, усаживаясь напротив меня.
Мы замолчали. Я понятия не имела, что сказать. О чем думал Рейвен, я могла только догадываться.
Наконец он потянулся ко мне. Я вздрогнула, но спустя секунду поняла, что ему просто понадобилось что-то в кармане пальто.
— Забавно, — уронил Рейвен, вытаскивая помолвочное кольцо с рубином, — когда я делал тебе предложение в первый раз, я думал, знаю, что будет дальше. Почему-то мне казалось, что любовь достаточно предсказуема.
— Я не…
Серые глаза Рейвена впились в мое лицо, он прищурился, отчего шрам на щеке стал заметнее.
— Я думаю, уже догадался о том, что случилось. Но, может, расскажешь наконец? Дело ведь не в том, что ты полюбила кого-то другого? И не в том, что передумала? Этот… — Рейвен наградил Уилла таким красноречивым и нецензурным эпитетом, что я не удержалась от смешка. — Он что-то с тобой сделал? Заставил тебя сбежать? Угрожал? А потом он… это из-за него?
Потянувшись вперед, Рейвен кончиками пальцев коснулся моей шеи и отстранился.
Глаза запекло.
— Можно и так сказать, — глухо произнесла я, сцепляя руки под тканью пальто так крепко, что ногти впились в кожу. — Понимаешь, мне нельзя было никого видеть, тебя — особенно. Я очень боялась, что кого-то случайно убью после того, как умерла. Я же была — опасна. Очень сложно было сдерживаться.
— Стоп. Этот… — эпитет, обозначающий Уилла, стал еще более цветистым. — Он…
— Убил меня? Да.
Рейвен откинулся на спинку кресла, я отвернулась.
— Стоило догадаться раньше. Уилл всегда был… немного странным. Но мне казался безобидным, очень верующим. Знал писание наизусть, хотел уехать на юг, чтобы растить хлопок — после того, как закончит МагАк. Жениться, завести детей. Стоило догадаться, что он не шутил, говоря, что планирует сделать своей женой меня.
Брови Рейвена взлетели вверх.
Уставившись в огонь, я принялась говорить о том, что случилось в день нашей с Рейвеном свадьбы, перемежая рассказ воспоминаниями из прошлого, которые, мне казалось, всплывали в голове только сейчас, а обрати я на это внимание раньше — точно бы догадалась, что Уилл… не тот, кем кажется.
Я вспоминала, что он терпеть не мог, когда кто-то шутит о Всевышнем или отзывается о нем пренебрежительно, но при этом — всерьез увлекался изучением трактатов о Тьме и ритуалов о работе с ней, которые можно было найти в библиотеке МагАк. Уилл злился, когда кто-то из парней начинал со мной заигрывать и… кажется, ненавидел даже девушек, с которыми я пыталась подружиться. Может, поэтому так вышло, что близких друзей, кроме Уилла, у меня не было.
Сейчас вспоминать об этом было больно, а еще — я чувствовала себя очень глупо. Как я могла не догадаться?
— Заперев Уилла в шкафу, я решила дождаться дядюшку у него дома, — переведя дух, выпалила я. — Мне нужно было, чтобы он… отправил Уилла в полицию, дал показания. Чтобы Уилла убрали из столицы, и он не смог добраться до тебя, как хотел. Он говорил, что мы оба поплатимся за то унижение, которое он пережил.
 
— Почему ты не пошла ко мне? — напряженно спросил Рейвен.
— Боялась, что ты меня упокоишь раньше, чем выслушаешь, — соврала я, отвернувшись к камину.
На самом деле, я не только поэтому решила обратиться к дяде. Сразу после… смерти, я почти ничего не соображала, а потом, немного придя в себя и прячась в дядином саду, я подумала — лучше Рейвену не знать о том, как все получилось.
Я боялась до ужаса его порядочности и того, что он попадет в ловушку данного самому себе слова. Не сможет меня бросить, к примеру. Рейвен, несмотря на свое презрение к светским условностям, был человеком чести. Я хотела уберечь его от выбора, с которым он неизбежно столкнется. Упокоить меня? Я бы врагу такого не пожелала. Оставить в живых — и что дальше? Бросить меня? Не бросать? Остаться друзьями? Не жениться ведь на умертвии!
Я хотела уберечь его от этого. Хотела, чтобы он был счастлив.
И не хотела, чтобы он испытывал то, с чем ему придется столкнуться, если я все-таки не удержусь и убью кого-то.
Потому я написала то письмо. Потому вернула кольцо. И потому не искала встреч с Рейвеном.
Милосерднее было бы сказать, что я погибла, но Рейвен бы принялся докапываться до правды, а Уилл бы все разболтал.
— Как он все-таки умер? — задумчиво спросила я. Поймав тяжелый взгляд Рейвена, пояснила: — Уилл. Дядюшка сказал, что отдал его в полицию, но…
Рейвен закашлялся, пряча смех.
— Что? — возмутилась я. — Ты чего?
— Лиз, — отсмеявшись, сказал он. — Если граф Фортескью в самом деле отпустил того, кто убил его племянницу, то я съем свои ботинки. О твоем дядюшке можно говорить многое, но слюнтяем он никогда не был.
— Но… — Я хлопала глазами. — Как же…
— Дядя сказал тебе, что сдал Уилла в полицию?
— Он сказал, что Уилл никого больше не побеспокоит, — растерянно поправила я.
Взгляд Рейвена стал очень выразительным.
— Но… нет! Дядюшка не мог…
Ведь не мог же?..
Уилл был жив, когда я уходила, это точно. Должно быть, он не приходил в сознание довольно долго и очнулся уже после того, как церковь опустела.
Я помнила, что била в основание черепа, туда, где сходятся магические потоки. Удар в это место был почти безболезненным, но надолго лишал мага сил, буквально «выключал» его, сознание погружалось в темноту так же, как гасла лампа, в которой закончился керосин.
На восстановление требовалось время, чем сильнее маг — тем быстрее он приходил в себя. Уилл был одарен достаточно скромно, так что очнутся должен был к вечеру.
Как раз когда дядюшка вернулся в церковь. Но ведь он не мог же… Не мог?
— Пожму графу Фортескью руку при встрече, — хмыкнул Рейвен, а затем нахмурился. — Прости меня. Нужно было все-таки остаться с тобой в той комнате.
— Ты не мог знать.
Рейвен дернул головой и отвернулся к огню.
— Ты допрашивал проповедника? Почему он… я думаю, он помогал Джейми. Верно?
На бледном лице Рейвена появилась хитрая улыбка. Оказывается, он умел улыбаться так, что шрам, пересекающий щеку, становился почти не видимым.
— Преподобный Саймон, — хмыкнул он. — Здорово же он запудрил мне мозги. Не поверишь, пришлось отпаивать его настойкой мисс Браун, чтобы он заговорил.
— Он…
— Святее проповедника только Всевышний. Хотя нет, Всевышнего упоминать не буду, к нему есть вопросы.
Я нахмурилась, и Рейвен все с той же ухмылкой принялся рассказывать.
Преподобный Саймон родился в Энфорде в семье Смоллов — сейчас они умерли, а их хлипкий дом, стоявший на окраине, развалился. О Смоллах Рейвену мало удалось узнать, он рассказал только, что те подписали контракт с церковью, когда их сыну, которого звали Кевином, не было еще и трех лет.
Сказав это, Рейвен замолчал, и я кивнула. Объяснять здесь ничего было не нужно. Контракты с церковью заключали те, у кого не было денег, или кому… мягко говоря, деньги требовались больше, чем дети или дополнительные рабочие руки после того, как дети подрастут.