Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ)

— Значит, нулевой? Совсем?
— Почти.
Надзиратель Ди довольно кивнул.
— Итак, начнём некоторый комплекс процедур. Шлаки выгоняются, как известно, тренировками, силовыми нагрузками. Ударными, я бы даже сказал, нагрузками.
— В каком смысле — «ударными»? — немного напрягся я.
— Увидишь. Сперва — бег на месте десять минут, потом по кругу — трусцой. Подход из приседаний. Подтягивания на брусьях…
В общем, надо сказать, я оказался слегка разочарован первым занятием. Я много раз до этого прокручивал в голове, как это всё будет и ожидал каких-то волшебных приёмов, тайных умений и всего прочего — но ничего этого пока что не было. Я почувствовал, что попал в обычную тренажёрку под открытым небом, разве что с небольшим колоритом.
А парни с бамбуковыми палками, меж тем, порхали по арене — и при этом ни одного удара друг от друга не словили. Видимо, оттачивали технику уклонения.
Впрочем, надзиратель Ди меня в конце, всё же, удивил. После окончания очередного этапа тренировки он снова вырос во дворе школы, поманил меня пальчиком и показал на вершину одной из статуй архатов-воинов в середине двора. Это была парная статуя, изображающая двух сцепившихся воинов то ли в масках, то ли с головами зодиакальных животных.
— Залезай и вставай на дальнюю. В позу Танующего Журавля, — надзиратель Ди указал на другую статую. — И развернись к Основному Потоку.
— А я практикую подобное на крыше! — похвастался я… — Подглядел вон ту статую.
А сам приглядывался, как бы безопаснее забраться. Руки и ноги образовывали лестницу, а головы были с плоским затылком, таким, чтобы кое-как устоять обеими ногами.
— Похвально. Так ты лезешь, или не?
Я слегка замешкался, потому что по-прежнему слегка опасался высоты, но ослушаться надзирателя Ди было бы величайшей глупостью — забрался как миленький, перепрыгнул, да и позу нужную принял. Основание Основного Потока за парком с этой статуи было видно лучше всего — ни одно из соседних зданий не закрывало обзора. Как только залез и развернулся в нужную сторону — Надзиратель Ди тут же обернулся куда-то к зарослям и позвал пальчиком кого-то другого. Это оказался Сяоху, его то ли племянник, то ли просто прикормыш из юниоров.
В белом ифу, традиционной одежде для занятий, он выглядел непривычно взрослым, строго так кивнул, полон осознания собственной ответственности. А в руке у него тонкая бамбуковая жердь. Нафига?
— Подсоби. Ему надо выбить шлаки, как тогда. А мне пора идти.
Тут-то я и почуял неладное.
— Уважаемый надзиратель Ди. Вы точно уверены, что?…
Надзиратель не оборачиваясь погрозил мне пальцем, а сам отвлёкся на телефон и неспешно ушёл куда-то в здание. Мы остались одни. Мальчик залез значительно проворнее меня и встал на соседнюю голову в метре с небольшим от меня.
— Привет, малыш Сяоху, — сказал я. — Спасибо за трость. Пользуюсь с удовольствием.
— Добрый день, уважаемый господин Великолепный Чан, — коротко кивнул Сяоху. — Вы готовы?
— Н-нет, — признался я. — Но начинай. Ай!
Он размахнулся и врезал мне по голени жердью. Удар бы не то, чтобы сильным, но внезапным. Я инстинктивно замахал руками, закрылся, но кое-как удержал равновесие.
Парень явно делал это не впервой и знал своё дело. Похоже, это был его путь культивации — с позволения серьёзного родственника легально отоваривать бамбуком практиков постарше.
— Не меняйте положения рук, господин Чан, — посоветовал Сяоху. — И не закрывайтесь. Иначе мы потратим время на то, чтобы подняться.
— Зараза! Ну, продолжай, чего стоишь.
Он выдерживал паузу. Потом была ещё пара ударов, по разным частям ног, бёдер и боков — достаточно слабые, сошло бы за массаж. А вот затем удар был сильнее. Значительно сильнее — но я не упал. А ещё я заметил, как в руке Сяоху на миг вспыхнул циановый шаодань. Получается, парень хренанул меня тростью и при этом удержал меня, чтобы я не свалился!
— Ай! Хватит, блин!
— Нужно сделать минимум десять подходов.
— У меня уже сплошные синяки!
Это было не столько больно, сколько обидно! Мне с наслаждением и с сосредоточенно-ответственным выражением лица надирал задницу какой-то мальчуган. Мне, адепту-практику второго уровня! Но, тем не менее, я экзекуцию выдержал. Остаться без ци было куда противнее. Надзиратель Ди, деловая колбаса, появился, когда я, постанывая от синяков, уже переодевался.
 
— И что, он не упал?
— Не упал, дядюшка Ди, — сказал Сяоху.
— Ступай, — скомандовал он мальчику и повернулся ко мне. — Следующий раз — через три дня. За это время — найди место для пробежек. Бегай каждый день. Можно в парке, лучше всего — стадион, но там надо договариваться с олимпийцами, тут я тебе не помощник. И ещё — медитация около потока.
— Кварцевание, понятно, — попытался пошутить я, но меня опять не поняли.
— Что? Кварц… хм, мне ничего не известно о его способности помогать меридианам.
— Нет, простите, надзиратель Ди. Спасибо за… показательную порку. Я поковыляю домой.
— Я рад, что ты ходишь без трости, — видимо, попытался он меня приободрить напоследок.
Да, моя трость. Я мог ходить без неё, но при этом как-то уже и привык. Знать бы, где она… Потерялась во время того безумия в ресторане.
Тело ныло нещадно — и непонятно, то ли от ударов, то ли от ударных физнагрузок. Дело было нечего — прошагал квартал по внутренней улочке, проталкиваясь между покупателями, торговцами, самокатчиками и парнями с тележками. Всё тот же хмурый молодой парень у вывески со стрекозой хмуро кивнул, кто-то на ступеньках крикнул:
— Эй! Он без очереди!
— Ты чего, — сказал кто-то другой. — Это же тот самый Великолепный Чан, парень Стрекозы… ему положено без очереди.
Парень⁈ Вот как! Да уж, слухи и сплетни развиваются куда активнее наших с Сян отношений. Интересно, что Сян сама думает об этом?
— Сян! — забарабанил я в дверь.
— Занято!
— Сян, это я, Чан!
— Чего тебе надо, у меня рабочая смена⁈
— Мне больно! Меня побили!
— Твою ж налево, что с тобой? Кто тебя избил?
— Малыш Сяоху!
— Щас, погоди.
Спустя полминуты щёлкнула дверь замка. За ширмой одевался Прасет Чапганг, я заметил краем глаза — ну и шрамы у него на плечах и руках.
Сян сказала в полголоса:
— Говори потише, а то сплетни пойдут о том, что ты совсем нулевой, и тебя избивают подростки. Давай, падай на кушетку.
— Госпожа Гинчен, я приду завтра, — сказал Прасет и ушёл с каким-то непривычно-виноватым видом.
Что-то я даже заревновал на миг. Но не, не похоже, что у них что-то есть. Хотя этот хмырь явно мог на неё запасть. Молодая, активная, красивая.
Нет, ну нафиг. Ревность — не путь культиватора.
— «Госпожа», значит, — всё-таки пробормотал я.
— И нечего ревновать, у него переднесрединный меридиан забит, с печенью и поджелудкой проблемы, говорит, три года питался только острыми куриными крылышками и пивом… Мать моя, а чего это у тебя так… синячищи!
— Всё во имя великой цели — выбивание шлаков…
Белое пламя шаоданя Сян слегка облегчило мои страдания.
— Спасибо… сколько с меня? — спросил я, поднимаясь с кушетки через пятнадцать минут.
— Чего⁈
— Ну, я же отнял у тебя рабочее время…
— А. Два мороженых. Три.
— «Морозный дед»⁈ — вдруг вспомнил я. — У меня были любимые, а у тебя?…
— Да! Шикарные мороженки! Только я их давно в продаже не видела.
— Идёт. Замётано.
Надо записать в список самых важных задач — найти залежи этих мороженок и принести Сян пару ящиков.
— Слушай… — вдруг обернулась она ко мне. — А давай-ка мы сгоняем в госпиталь через… минут сорок, ок? Ещё двоих приму, и сходим. Сейчас Дзянь ещё позовём.
— Что, прямо сейчас? Вот так вот сразу? Ты не боишься, ведь глава циановых говорил что-то о том, чтобы тебя там надолго оставить?
Сян вздохнула.
— Боюсь, конечно. А чего бы нет? Чем раньше, тем лучше. Они же там беззащитные. Наверное.
— И то правда, — кивнул я. — А как мы туда проникнем?