Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ)

— Все платят, — подтвердил второй. — Даже наши все за пользование платят, Великолепный Чан. Думаешь, не узнали?
Двое проходящих мимо парней тем временем отслюнявили кассиру деньгу. Делать было нечего — рэкетом тут и не пахло, обычный бизнес хозяйствующих субъектов.
— А абонемент есть?
— Если просто бегать, без тренажеров — то десять новых или один эпикоин за пятнадцать пробежек, — сказал первый.
Я порылся по карманам — как раз оказалась одна подаренная Янсеном за моë публичное избиение монетка.
— Скидку этому сделай. Восемнадцать отсчитай, — сказал второй кассиру.
Тот кивнул и отслюнявил длинную полоску с талончиками. Да уж, продуманные ребята.
Итак, я бегал по круговой дорожке под тусклым светом редких прожекторов. Все мужики, в основном, качались на тренажерах и турниках по центру плошадки, тренировали личные навыки ци и поглядывали на меня с легким презрением. А по дорожке бегали девушки-практики. Спортивные, юркие, разные — в основном, красивые. Некоторые ускорялись и замедлялись, используя какое-то хитрое умение на базе синей ци.
А одна спустя пару десятков кругов поровнялась со мной, поглядела, улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
— Арена на Пустыре? Видела стрим. Молодчина! Так этих ублюдков.
— Спасибо, — кивнул я, возможно, несколько сухо.
— Меня Венлинг зовут, я из студгородка. Увидимся! — с явным смущением и волнением сказала она и рванула вперед.
Вот же блин! Видимо, подразумевалось, что я должен обязательно догнать и познакомится, взять контакты. Другой бы обрадовался такой известности, но я смалодушничал — мне бы со своими двумя подругами разобраться, а не плодить знакомства без меры.
А шанс разобраться как раз должен был представиться следующим вечером. И, похоже, я предчувствовал серьезный разговор — бегал и бегал, оттягивал попойку, как мог.
— Ты где? — наконец-то я ответил на звонок после пары пропущенных. — Мы в «Потускневший Тромбон» заходим.
— Сейчас, через полчаса буду.
В общем, явно переборщил — ноги после болели изрядно. Я еле доплёлся до дома, потом вызвал рикшу-такси и завалился в джазовый кабак «Потускневший тромбон». И нашёл там Дзянь и Сян, распивавшими пиво и закусывавших стейками. С кровью. Мои девушки были лишь слегка поддатые — в том состоянии, когда уже говорят то, что думают, но ещё не до конца утратили женское обояние.
Милота.
Напрягало только, что сидят они разве что не в обнимку — значит, точно замышляют чего. И умница и отличница Сян при этом была куда более развесёлая, чем Дзянь.
— О, пришел, — прокомментировала Сян. — Братец самого мерзкого ублюдка во всëм городе!
— Да брось, — рассмеялась Дзянь. — Только подумай. Ты — девушка брата самого опасного человека в округе! Ты можешь этим гордиться и использовать как козырь в безвыходных положениях!
— А ты? — нахмурилась Сян.
— Что — я? Я — тоже его девушка, — в полной уверенности в своей правоте заявила Дзянь.
— Нет, — Сян громко стукнула бутылкой по столу. — Так не пойдет. Всë, Чан, хватит этой проклятой неопределенности! Выбирай. Одну! Или я — или она! Вот! Давай! Время пошло!
Да блин! А так, вроде, хорошо вечер начинался!
  
Глава 36
 
Процедура Омато-Кокуру
 
Это была самая чудовищная, ужасающая западня, в которую я только мог попасть. По сравнению с этим всё другое — обман троицы, коварство продавцов пилюль и прочие радости жизни в спятившем городе — казались детскими шалостями.
Нет, моё сердце абсолютно точно принадлежало Сян. В этом я был точно уверен. Но вот тело… тело после взгляда на Дзянь, сидевшую в том самом полупрозрачном коктейльном платье, что и в день нашей первой встречи — заставило промямлить что-то вроде:
— Эм… ээ… Ну нормально же общались, зачем так?
— Ага! Я ему нравлюсь! — Дзянь вскочила и запрыгала на месте, как ребёнок.
И, конечно, величайшим предательством моего организма было во время этих самых прыжков провожать глазами… В общем, прекрасно понятно, какую часть тела.
Потом, конечно, я поспешно перевел взгляд на Сян. Та выглядела насупившейся, но я вдруг заметил лукавый огонек в глазах и понял, что они меня разыгрывают.
 
А затем они победно хлопнули в ладоши, дали друг другу пять.
— Ладно, значит, я плачу за пиво, — сказала Дзянь и почему-то жадно облизнулась. — Мы поспорили на тему: нравлюсь ли я тебе, или нет.
— И… ты проспорила? — спросил я, ещë не до конца догоняя, что произошло.
— Ага! Просто мы рассуждали, каково это — быть девушкой очень известного и опасного человека. И Сян рассказала, что ты еë поцеловал, там, в подземелье. Про неë, в общем, сомнений никаких…
На этих словах Сян густо покраснела и отпила пиво.
— Никаких, — подтвердил я.
— Весь вопрос… состоял в том, нравлюсь ли я тебе! — Дзянь шевельнула плечиком.
— Я предположила, что нравишься, — сказала Сян. — А Дзянь сказала, что не нравлюсь, типа, потому что уродина. Видишь, ты не уродина! Иди… целуй красавчика.
Дзянь подскочила, обвила тонкими руками, чмокнула в щеку — горячо, долго, целясь в уголок губ и едва не укусив.
— А теперь ты!
— Нет! — Сян испуганно вжалась в кресло.
— Не, давай. Символический жест. Мы договаривались!
Сян неохотно поднялась, коротко и смущенно поцеловала в щеку. Дзянь встала в серьëзную позу и продекламировала.
— Сим мы заключаем священный пакт, договор, что ни одна из нас не допустит присутствия в жизни Великолепного Чана других женщин, разнообразных шкур, а если таковые возникнут — то мы обязуемся вместе повыдергать косы этой шкуре!
— Повыдергать! — кивнула Сян.
Параллельно с процессом я продиктовал подскочившему официанту кровяной бифштекс со стаканом светлого слабоалкогольного пива.
— Так значит ты и вправду брат Потрошителя? — спросила Сян чуть громче, чем это нужно.
Пара человек тут же обернулась. Дзянь толкнула её в бок:
— Тише, ты следи за языком, даже у стен есть уши.
— А, ага… похоже, я уже перебрала.
Сян не с первой попытки вызвала белое пламя на ладони, потом помассировала себе виски и отправила часть энергии в район живота.
А затем жадно выпила заготовленный стакан воды и проговорила совсем уже другим голосом:
— Так. Вроде бы протрезвела. Ох ну и глупости же мы тут обсуждали!
— Да ладно, брось! — Дзянь толкнула её плечом. — Зато теперь ты знаешь всë про нас с Янсеном!
— Лучше бы не знала… — Сян поёжилась. — Странно как-то это всё.
— Ничего странного! Кстати, так что насчёт процедуры Омата-Кокути? Может, попробуем?
— Нет! — буркнула Сян. — Это не обсуждается!
— Что за странные японские фамилии?
Сян отвернулась и снова покраснела-покраснела. Явно что-то очень неприличное. Дзянь ответила за неё.
— Да была тут… пару лет назад одна дама-практик с японскими корнями. В портовом районе.
— Оу. Прямо в портовом-портовом?
Дзянь кивнула, хищно улыбнувшись.
— Ага! Кстати, Сян, то, что ты протрезвела, не отменяет того, что наше секретное дополнительное приложение к пакту тоже действительно!
— Что за приложение? — напрягся я.
Сян поджала губы и отвела взгляд. Вот я попал, блин! Дзянь легкомысленно махнула рукой:
— Ладно, проехали. Главное, что теперь никакая шмара не пройдёт. Мы тебя от них защитим. Только мы с Сян!
— Слушай, подруга, тебя тоже тоже белым пламенем пощекотать, а то мы уже слишком много наговорили? — спросила Сян.
— А вот я про то же и говорю! — послышался вдруг голос за спиной. — Болтаете и болтаете без умолку.
Я резко развернулся, напрягся. Терпеть не могу, когда вот так вот подходят сбоку. Но опасности никакой не было, это был уже знакомый нам таксист, который «кручу-верчу, подвести хочу».
— Добрый вечер, дамы, — галантно поздоровался он и попросился. — Можно я присяду? Поговорить пару минут, по делу.
— О, господин Фыонг, как я рада вас видеть! — Дзянь тут же запрыгнула седому господину на шею — но как-то совсем по-девичьи, без подтекста. — Вы нас выслеживали? Искали?