Проклятые узы

Кристофер знал, для какого именно разговора его позвал брат. Похожий диалог состоялся уже трижды. К единому мнению они так и не пришли.
– Нужно со всем разобраться, – сказал Кристофер.
– С чем именно? – спрашивает Келлан, не отвлекаясь от созерцания слабости людей и силы своего легиона. – Ты знаешь, кто она и что может сделать.
– Я догадываюсь, кто она, и предполагаю, что она может сделать.
Келлан переводит взгляд на Кристофера.
– Ее крылья, вот тебе факт, а не предположение. Уже скоро у нашего города соберутся полчища войск. Черт с ними, с этими ангелами, они и половины не знают, а вот демоны. Асмодей постарается вызволить Лилит, а для этого заберет Потомка. Лилит сама говорила, что ее кровь способна на невозможное.
– Мы ее заковали, – напоминает Кристофер. – Она в аду.
Келлан усмехается.
– Ее сам Господь заковал, не единожды, и она всегда находила выход, а после уничтожала все на своем пути. Мы должны избавиться от Потомка, крови Лилит на земле нет места.
– Ее кровь вызволила нас из вечного ада, – напоминает Кристофер.
Какое-то время братья молчат. Кристофер осознает, что Принцессу ожидает нелегкая участь. Ее родство с Лилит способно не только усложнить жизнь, но и отнять ее. Девушка даже не подозревает, насколько близко находится от смерти – на расстоянии одного выдоха. Кристофер не позволит Келлану убить ее. Не для этого он спасал Сади из ямы и уж точно не ради ее смерти ринулся за девушкой в разлом.
Кристофер решает затронуть тему, которую Келлан старательно обходит стороной.
– Но она сможет найти ключ, и тогда мы избавимся от камня на шее. От камня по имени Лилит.
– Ты ведь не веришь словам Лилит? – интересуется Келлан. – Не существует ключа от садов, она придумала это, чтобы выйти вместе со всеми. Вспомни, сколько демонов пресмыкались перед ней ради возможности вернуться в сады, она умеет играть на наших желаниях. Она умеет играть на твоих желаниях.
Кристофер выгибает брови и подмечает:
– Люди раньше тоже не верили в ангелов и демонов. И к чему это их привело? И если ты вспомнишь, то я отодвинул свои желания и помог заковать Лилит в камень. Я умею расставлять приоритеты.
– Ни к чему хорошему неверие людей не привело, – тяжело вздыхая, произносит Келлан.
– К худшему. К рабству.
– Они не все рабы, – подмечает Келлан, ему не нравится, что Кристофер обходит его вклад в историю стороной.
Кристофер отмахивается.
– Это не меняет сути дела. Если ключ и есть, то найдет его только Лилит… или же Сади. Если ты думаешь, что, убив Потомка, решишь проблему с Лилит, то ошибаешься. Никто не знает, насколько ее родовая ветка разрослась за столько лет. Каждый человек в твоем городе может быть ее далекой родней. И что? Ты убьешь их всех? И даже это не будет гарантом. Пока Лилит дышит, мы не можем быть спокойными. Нам нужен ключ, потом мы отправимся в сады и возьмем это проклятое яблоко. Принцесса нам поможет.
Келлан отворачивается и снова устремляет взгляд на тренирующихся, но он их не видит. Перед глазами стоит совершенно другая картина. Огненноволосая Лилит, с изуродованным лицом и покрытым шрамами телом, она вместе со своими уникальными красными крыльями практически наполовину вросла спиной в каменную плиту, которая и открыла разлом в мир людей. Келлан до сих пор слышит ее проклятия в их сторону. В сторону его семьи. Особенная порция направлялась в сторону Келлана, Кристофера и Кая. Они предали ее больше, чем остальные. Возможно, она им доверяла, но Келлан знает простую истину – демону нет веры. Никому, кроме семьи. Лилит ее частью никогда не была. Она словно змея отравляла все и всех на своем пути.
Наступив на горло своим принципам, Келлан спрашивает:
– С чего ты решил, что девушка станет нам помогать?
– Тут много причин.
Келлан переводит взгляд на Кристофера.
– Какие же? Ваша близость?
– Мы не настолько близки, – тут же отвечает Кристофер.
– Не настолько, насколько хотелось бы тебе? – спрашивает Келлан, не отводя пристального взгляда от брата. – Не совершай прежних ошибок.
 
Кристофер крайне редко злится на Келлана, но сейчас он в шаге от этого.
– Она не Лилит, – спокойно произносит Кристофер.
– У них одна кровь, – напоминает Келлан.
Кристофер пропускает это мимо ушей. Его и Сади не связывают какие-то любовные или интимные моменты. Да, он испытал укол ревности, видя ее с Герхардом у алтаря, но это достаточно быстро прошло. Она дорога ему совсем по другим причинам. Она – друг. Именно Сади была первой, с кем он нормально общался после вечных пленений. Она была глотком свежего воздуха, и у Кристофера только самые положительные ассоциации с Сади. Несмотря на то, что она потомок Лилит.
Размышления Кристофера о том, что Сади может быть не единственным потомком Лилит, заставляют Келлана пойти на уступки. На небольшие. Если девчонка не станет сотрудничать, он без зазрений совести лишит брата ее общества, а заодно и весь мир.
– Если ты так уверен, поторопись, – говорит Келлан. – У нас не так много времени. Тем более она может отказаться или просто сбежать.
– Она не сбежит, – с уверенностью заявляет Кристофер.
На балкон выходит Жэром, человек, кто-то вроде секретаря Келлана. У него под мышкой, как всегда, толстая книга, а за ухом перо.
– Господин, – запыхавшись обращается он к Келлану. – Потомок сбежала.
Келлан переводит взгляд с Жэрома на Кристофера и выгибает бровь дугой.
– Это не то, что ты подумал, – говорит Кристофер. – Она просто где-то гуляет. Мы сами разрешили ей это.
– Нет, – встревает в разговор Жэром. – Она и была на прогулке с Моник, сказала, что ей напекло голову, Моник отвлеклась буквально на минуту, а когда обернулась, девушки уже не было. И найти ее не могут.
Келлан не сводит взгляда с Кристофера, а когда Жэром рассказывает про напеченную голову, они оба поворачиваются к солнцу, которое на протяжении всего дня скрыто под тяжелыми тучами. Как же, напекло.
– Я найду ее, – говорит Кристофер и уходит с балкона прежде, чем брат скажет что-то вроде "а я говорил".
Тем временем Сади уже переоделась, сейчас она в обличии конюха. А сам парнишка пятнадцати лет, присматривающий за лошадьми, лежит за стогом сена в одних трусах, а свои, точнее, заимствованные у семьи Кристофера вещи, она оставила рядом. Не то чтобы мужчины носили женские платья, но другого варианта у Сади нет. Не может ведь она оставить парня совсем без одежды.
Вообще она удивлена, что главная семья города Россе не подняла на уши всех, кого только можно. Повсюду тихо, словно она и не пропала. Завязав штаны, девушка размышляет о том, что она снова в бегах. Ей удалось улизнуть от ангела, так что попытка побега от демона тоже может увенчаться успехом. После того, как Сади пришла в себя, она чувствует, что окружающие ее потусторонние, что-то замышляют. Ей не сообщают практически ничего, и она настолько устала быть битой, что сил больше нет. Даже после смерти ее не могут оставить в покое. Все хотели, чтобы она открыла разлом. Так ведь? Демоны во главе с Асмодеем, ангелы под предводительством Имрама, им всем нужно было одно. Сади это сделала, а теперь она хочет вернуться назад, повидать старуху Норну и получить плату от мужа. Он должен ей свободу и город. Таким был уговор, и она хочет получить то, ради чего отдала свою жизнь.
Не сложно было понять, что демоны не отпустят ее просто так. Семья, образовавшая Россе, темнит. А от некоторых персон и вовсе веет загробным холодом. Например, Келлан, она видела его всего дважды и оба раза читала в его взгляде ненависть. За что? Она ему ничего не сделала. Сади до этого момента даже не видела демона.
Сади слышит шаги, которые приближаются к конюшне, кто-то топает по лужам. С горечью посмотрев на вороного жеребца, Сади прячется за стогом сена, практически заваливается на конюха. "Прости", – произносит она беззвучно.
Шаги стихают как только дорога, покрытая лужами, заканчивается, и кто-то входит в конюшню.