Еще больше записок сумасшедшего анимешника (СИ)

Он присел и достал телефон. И снова возникла проблема: последний был совершенно разряжен. Коу заволновался. Как ему теперь узнать, когда наступила полночь?
После непродолжительных метаний он попытался успокоить себя мыслью, что в этот раз мастер Роши не говорил ему ждать определённое время, а значит делать этого было ненужно.
…Наверное
Коу вздохнул, помялся и решил заняться зарядкой.
…
…
…
Возможно потому, что всё складывалось даже слишком «просто», но Кей чувствовал лёгкое волнение, когда поднимался на лифте на сороковой этаж.
Несколько часов назад, вернувшись после репетиции, он проверил свою почту и увидел сообщение от некого «Мураками2003». Сперва Кей принял его за сумасшедшего фаната, который неким образом заполучил его настоящий электронный адрес (в противовес тому, который висел на официальном сайте, и ответы которого с недавних пор строчил искусственный интеллект). Но затем, вчитавшись более пристально, Кей понял, что стиль письма кажется ему знакомым; наконец он догадался, что это была та самая «ходячая» Мураками, за которой ему нужно было приглядывать в рамках своего задания.
Кей уже пытался связаться с ней после их последней встречи, когда они обменялись контактами, однако у Мураками (да и у него тоже) был такой забитый график, что выкроить время оказалось довольно проблематично. Затем последовала череда всевозможных потрясений, и Кей почти забыл про это дело, но вот девушка сама вышла на связь и предложила встречу в любое удобное время.
Правда, с некоторыми условиями.
Во-первых, последняя должна была состояться у неё дома.
Во-вторых, он обязательно должен был прийти в маске.
Последнее требование могло показаться немного странным, однако на самом деле причина его была прозаичной. Мураками заболела и не хотела заразить своего гостья. Собственно, именно поэтому у неё и получилось выкроить для него свободное время. Сложно следовать своему привычному графику, когда лежишь, прикованная к постели.
Кей решил воспользоваться предложением, хотя и не совсем понимал, что именно собирается спрашиваться во время намечающегося интервью. Ему приказали приглядывать за девушкой и доложить, если с ней свяжутся Они, обитатели мира мёртвых, и попытаются ею завербоваться. В таком случае черепаха примет надлежащие меры.
Какие? Без понятия.
На самом деле это немного теребило его совесть. Кей всё ещё не знал, что именно «Стражи» — глупое название — делают с так называемыми «ходячими». Что черепаха, что Сенсей старательно уходили от этого вопроса. Они говорили, что Стражи никого не убивают, но это, во-первых, могла быть ложь, — Кей давно понимал, что их организация была далеко не такой белой и пушистой, какой её видел тот же Сунохара, — а с другой полуправда. Опять же, ходячие якобы уже были мёртвыми, а значит, если отрубить одному из них голову, формально это не будет считаться за убийство.
Разумеется, это был полный бред.
И вообще, как ходячий может заболеть, если он уже мёртвый? Может мёртвая плоть подхватить простуду? Кей задумался об этом, и в этот самым момент перед ним открылась дверь, и на пороге показались две большие немецкие овчарки. Он отпрянул. Собаки было проследовали за ним, как вдруг из прихожей раздался голос, который одёрнул их, точно поводок:
— Вольтер, Гегемон, назад.
Собаки повернулись и вместе, ударяясь о бока друг друга, вернулись в помещение.
Кей выдохнул и посмотрел на девушку с длинными чёрными волосами и белой маской на светлом лице, которая стояла посреди прихожей.
— Здравствуйте, — сказала Мураками. — Обувь можно оставить под левой полкой.
— Понял, — сказал Кей, мечась между волнением и некоторым раздражением, в которое его немедленно вогнал её тон.
Сперва она провела его в ванную — чтобы он помыл руки, — а затем — в зальную комнату. Всё это время Кей поглядывал по сторонам и дёргал носом, принюхивался, однако если здесь и был трупный запах, почувствовать его через маску, пропитанную антисептиком, было невозможно.
Кстати… Кей нахмурился. Может, именно поэтому она заставила его надеть последнюю? А болезнь была не более чем отговоркой? Кей пристально посмотрел на девушку, которая в это самое время присела на диван перед телевизором, — её осанка была выверенной до миллиметра, — и прокашлялась.
 
— Чай? — вдруг предложила Мураками.
Кей пришёл в себя, прекратил разглядывать её лицо и посмотрел на две фарфоровые чашечки, которые стояли посреди мраморного столика.
— Нет, спасибо, — сказал он ещё прежде, чем подумал, что пить что бы то ни было в этом доме было предельно опасно.
Мураками кивнула, поправила маску и пригубила свою чашку.
— Можете начинать, — сказала девушка, когда снова поставила её на стол.
— Начинать?
— Интервью.
— А, да… точно, — опомнился Кей и достал из кармана блокнот, в котором заранее, пока ехал в метро, расписал, что именно будет спрашивать, чтобы интервью получилось в достаточной степени правдоподобным.
В большинстве своём он просто переписал стенограммы своих собственных общений с прессой.
— Так, как…
— Но сперва мне бы хотелось самой задать несколько вопросов, — вдруг сказала Мураками.
Кей опешил.
— Вы не возражаете?
— Нет.
— Хорошо. В таком случае можете сказать, почему я вас интересую?
— А?
— Я понимаю, что мои финансовые обстоятельства и семейное положение могут вызвать определённый интерес у прессы; тем не менее, мне кажется, что одного интервью должно быть вполне достаточно.
— Эм… Мы решили немного подробнее разобрать эту тему, — собираясь с мыслями ответил Кей.
— И взять второе интервью?
— Ну… да.
— Как показало себя первое?
— Первое?
— Первое интервью. Полагаю, оно было достаточно популярным, раз потребовалось второе. Хотите крекер? — спросила девушка и одной рукой поставила на стол тарелку.
  
Глава 22
 
Смена тактики
 
— Первое интервью. Полагаю, оно было достаточно популярным, раз потребовалось второе. Хотите крекер? — спросила девушка и одной рукой поставила на стол тарелку.
— Неплохо. В смысле, хорошо, да, — ответил Кей и прокашлялся.
— На самом деле я предполагала, что через несколько месяцев данная тема перестанет занимать общественность.
— П-прошу прощения.
— Не стоит. Печенья?
Кей неуверенно подобрал печенюшку и снова положил на фарфоровую тарелку.
— Как долго будет продолжаться интервью?
— Тридцать минут, — выпалил Кей первую цифру, которая пришла ему в голову.
— Значит продолжительность будет средняя. Конфету? С трюфелем.
Он пришёл в себя, когда шоколадка ударилась о ткань, которая накрывала его губы.
— Если хотите, может снять маску, — сказала Мураками.
Кей засомневался.
— Маски нужны в первую очередь для того, чтобы не заразить других. Моей вполне достаточно.
— А зачем тогда вы сказали мне её надеть? — нахмурился Кей.
Наконец он смог зацепиться за фразу этой психички.
— Мера предосторожности.
Или нет.
Наконец, помявшись, Кей снял маску и немедленно принюхался. Ему сразу открылась палитра ароматов насколько же пёстрая, как калейдоскоп, так что потребовалось некоторое время, чтобы он смог разобрать все её грани. Пахло антисептиком, чаем, — с лимоном, — печеньем, корицей и свежим ветром, который говорил о том, что в комнате недавно проветривали, но, судя по температуре, уже минут двадцать как перестали.
Глоток свежего воздуха взбодрил его, как бодрит иная пощёчина. Нужно собраться, решил он про себя, промыл горло водой из чистого стакана, который таинственным образом оказался у него в руках, и начал задавать вопросы.
Он снова спрашивал про самочувствие Мураками, про то, что именно представляет собой её болезнь, — ему вспомнилось, что ходячие испытывают определённую слабость, если долгое время не потребляют негативную энергию, — и так далее; интересовался про друзей, с которыми она общается, и про новые знакомства, которые она, быть может, завязала в последние несколько месяцев.