Книга белой смерти
– Забудем это дерьмо, – продолжал Робби. – Ты здесь. Мы что-нибудь придумаем. Просто… ну… постарайся держаться в тени, хорошо?
В этот момент из закусочной появилась Сэди. На лице у нее была ее лучшая улыбка, словно все случившееся нисколько не вывело ее из себя.
– Как ты полагаешь, какой прием мне следует ждать от остальной СИЭ? – спросил Бенджи у своего старого друга.
– Не могу сказать, Бендж. – Робби пожал плечами. – Для того чтобы понять, насколько сильно кровоточит рана, эту повязку нужно сорвать. Не желаете сначала взглянуть на лунатиков?
– Едем! – Сэди звякнула ключами от машины.
10
Какая-то тайная цель
Лунатизм, известный также как сомнамбулизм, – это нарушение сна, часто возникающее во время глубокого сна и проявляющееся в виде различной физической активности, которая может включать в себя ходьбу, но в основном состоит из других движений, начиная с простых (сесть в кровати и оглядеться по сторонам) и кончая сложными (сходить в ванную и побриться сухой бритвой). Применение некоторых препаратов повышает вероятность сомнамбулизма (наиболее известным примером является золпидем [27]). Большинство лунатиков не помнят ничего о своих действиях, поскольку в этот момент крепко спят. Вследствие этого их трудно разбудить, однако, вопреки расхожему мифу, лунатиков следует будить во время любой подобной активности, чтобы предотвратить возможное нанесение травм себе и окружающим.
4 ИЮНЯ
Пайн-Гроув, штат Пенсильвания
Шоссе номер 443 не представляло собой ничего примечательного. Это была разбитая двухполосная дорога, испещренная кратерами выбоин, с полустершейся разделительной линией посредине. Напротив находилось большое вспаханное поле и вымощенная гравием стоянка перед теплицами, закрытыми после того, как на место прибыли сотрудники ЦКПЗ. Позади Бенджи стояла палатка, в которой была устроена мобильная лаборатория. Эта палатка служила центром притяжения, вокруг которой, как по орбите, кружили полицейские, члены команды Робби и техники лаборатории. Однако Бенджи смотрел в другую сторону.
Нет, он не отрывал взгляда от шоссе.
Потому что они приближались.
Стоящая рядом Сэди смотрела на него, пожалуй, даже больше, чем на шоссе, словно пытаясь оценить реальность через то, какой будет его реакция.
Замечательно, пусть смотрит.
Там, на дороге, из-за поворота появился первый знак: медленно ползущая полицейская машина. Бенджи знал, что лунатиков спереди и сзади сопровождает полицейский эскорт, во-первых, удерживающий их вместе и, во-вторых, не подпускающий к ним посторонних.
Следом за полицейской машиной показались лунатики.
Бенджи не очень-то любил кино и телевизор, но у него была одна слабость – фильмы про зомби, особенно те, в которых апокалипсис с живыми мертвецами был вызван не сверхъестественными, а чисто биологическими причинами. В самом сердце биологии крылся такой страшный и неподдельный ужас, что выдуманные монстры по сравнению с ним казались страшилками из детского сада. Одни только инфекционные заболевания предлагали огромный сонм ужасов, способных подпитывать страхи бесконечно.
Например, для Бенджи наглядным примером подобных ужасов являлось бешенство. Зараженный человек, не получивший вовремя нужной прививки, был обречен на страшную, мучительную смерть. Он сходил с ума. Начинал бояться воды. Его терзали жуткие галлюцинации. Через одну-две недели человек впадал в кому, после того как вирус бешенства Lyssavirus полностью поражал его головной мозг. Бенджи был известен один случай, когда охотник подстрелил енота, не подозревая о том, что тот заражен бешенством. Охотник сразил его точным выстрелом в голову. Тушку он выбросил – вся беда заключалась в том, что незначительное количество мозгового вещества енота оказалось у него на руках, о чем он даже не догадывался. Как это мозговое вещество попало охотнику в рот, кто знает… Быть может, он вытер рукой лицо или высморкался. Быть может, достал из рюкзака кусок вяленого мяса, не вымыв руки. Так или иначе, охотник проглотил немного мозгового вещества, а вместе с ним и вирус. Пару месяцев вирус спал, после чего пробудился, подобно крылатому демону, накрыв мозг охотника длинной черной тенью.
Охотник умер через семь дней. Прежде чем впасть в кому, он кричал о лицах, увиденных на стене, лицах тех, кто умер – по его словам, «отправился в преисподнюю».
Бешенство является самым настоящим фильмом ужасов, но только в реальной жизни.
Болезнь изменяет поведение человека, разрушает его сознание, и подхватить ее можно, употребив в пищу мозг – это было одним из семян, породивших легенды про оборотней и зомби.
И вот сейчас вид лунатиков произвел на Бенджи почти такое же впечатление. Он быстро сосчитал их – тринадцать, чертова дюжина. Бенджи впервые увидел их, заглянул им в глаза – и поежился от этих безжизненных, немигающих взглядов. Устремленных в никуда. А может быть, они смотрели на что-то (или что-то искали), но только Бенджи этого не видел. Видеть это могли только лунатики.
Однако во многих существенных деталях они не были похожи на живых мертвецов. Они двигались вперед ровным шагом. Никто не спотыкался, не шаркал ногами, не пошатывался. Держались все прямо. Челюсти были стиснуты в угрюмой решимости. От них веяло персонажами фильма «Деревня про́клятых» [28]. У тех жутковатых ребят был такой же пронизывающий пылающий взор, разве не так?
«Я врач. Я человек науки. Я не должен сравнивать этих людей с чудовищами из кино». И в этом крылся ключ, правильно? Это были люди. Первой в группе шла девушка-подросток, затем молодая женщина, а дальше в цепочке: фермер в комбинезоне, женщина средних лет в деловом костюме, мальчишка-подросток, мужчина с брюшком в розовом банном халате, пожилая женщина, полностью раздетая, если не считать лифчика и трусиков, молодой негр в наушниках с болтающимся сзади проводом, штекер которого скакал по асфальту подобно сверчку, – и они шли вперед, разного возраста, примерно поровну мужчин и женщин, поразительная смесь цветов кожи для сельской Пенсильвании. Бенджи не понимал, что это могло означать.
И снова он вернулся к своей мысли.
Ими движет какая-то цель.
Но какая? Что это? Болезнь?
Или это что-то другое, гораздо более страшное?
Он не знал.
Но неуверенность оставила у него в груди пустоту.
– Ты все еще думаешь, что это какая-то болезнь? – спросил Бенджи у Сэди.
– Я ничего не думаю. Я только пишу программы, забыл?
– Похоже, так думает «Черный лебедь».
– «Черный лебедь» попросил вызвать тебя, однако, помимо этого, я понятия не имею, о чем он думает. Однако он тут что-то увидел. И хочет выяснить, что это такое.
* * *Они с Сэди прошли сквозь столпотворение к палатке. Рядом Робби наставлял своих ребят из РВБ, уже облачившихся в защитные костюмы.
Эти лица были знакомы Бенджи: шесть человек, все уже давно работали с Тейлором и были преданы ему. Вместе они побывали в районах самых кровопролитных конфликтов. В прямом смысле работали под огнем. Авигайль Данцигер, в прошлом врач израильской «скорой помощи», в Либерии получила пулевое ранение и продолжала работать. Реми Кордова, бывший армейский капеллан (подумать только!), в Сьерра-Леоне упал в овраг, сломал оба голеностоиа да еще напоролся на ветку какого-то колючего сухого дерева. Он был совсем один. Кордова освободился от ветки (которая вошла ему в бок, пронзив почку) и стал искать, как выбраться из оврага, и все это время, по его словам, за ним охотился голодный леопард. Реми вышел к людям только через три дня.
Он остался в живых.