Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

О любви Харела к конспирации складывались легенды. Ходил даже анекдот, как однажды Исер, наняв в Тель-Авиве такси, на вопрос такриста, куда ехать, ответил, что это секрет.
В течение многих лет соседи Харела не знали, чем оч занимается. Догадываясь, что Исер каким-то образом связан с военным ведомством, они не могли и подумать о том, что он работает в разведке и занимает высокую должность. Однажды, когда владелец магазина случайно увидел Харела в форме подполковника, он в недоумении воскликнул: «Как такой тихий маленький человек может занимать столь важный пост?»
А вообще соседи жалели этого низкорослого лысого человека, которого иногда видели в магазине, где он покупал что-либо для своей жены, получившей прозвище «Амазонка». Окружающие считали, что дома ему живется несладко. Кстати, известно, что только два человека могли командовать им — Бен-Гурион и Ривка.
Но на работе маленький Исер преображался. Сотрудники уважали и боялись его. По свидетельству одного из них, когда Харел смотрел на собеседника, тот чувствовал себя в роли подсудимого. Другой добавлял: «Казалось, что холодный взгляд его голубых глаз словно острый нож вскрывал ваши самые сокровенные мысли. Разговаривая с людьми, он смотрел прямо в глаза и никогда не отводил взгляда. Чем больше Харел смотрел на вас, тем суровее он казался. В разговоре с ним вы всегда чувствовали себя виноватым. Достаточно было малейшей оплошности, и вы могли потерять доверие Харела, даже если для этого не было никаких оснований».
Исер был прирожденным шпионом. В течение более десяти лет, когда он возглавлял спецслужбы Израиля, при его непосредственном участии была создана сильная разведывательная организация. Не ограничиваясь кабинетной работой, Харел часто руководил операциями прямо на месте, откровенно наслаждаясь тем, что делает.
Снова и снова интуиция подсказывала ему правильное решение, несмотря на то что логика событий уводила в другую сторону. Его коллеги подозревали, что у Исера есть нечто вроде внутренней антенны, которая никогда не подводила его, особенно в критические моменты. Он хорошо разбирался в людях и быстро продвигал по службе тех, кто обладал способностями и решительностью.
Харел всегда держался в стороне, предпочитал действовать в одиночку. За все годы совместной жизни даже его жена не осмеливалась говорить с ним о работе. Только однажды, не имея об Исере никаких сведений в течение долгого времени, Ривка спросила премьер-министра Израиля Бен-Гуриона: «Скажите, что с моим мужем? Где он?» Но Бен-Гурион не мог ответить на этот вопрос: он не имел ни малейшего представления о том, где находится шеф его разведки.
Однако у Ривки были свои маленькие хитрости, которые позволяли быть в курсе дел мужа. Когда в их доме происходило важное совещание, она старалась почаще наведываться со свежим кофе и бутербродами в комнату, где оно происходило. «Ешьте, ешьте. Голодные, наверное?» — ворчливо говорила она, одновременно стараясь уловить обрывки разговоров, из которых делала свои выводы.
Исер не любил легкомыслие в любой, даже безобидной форме. Он искренне считал, что ношение галстуков — признак декадентства, и отказывался иметь даже один. Но когда Исер поехал на встречу с главами правительств европейских стран, один из подчиненных купил ему галстук и научил завязывать его.
Единственной уступкой обществу со стороны Исера были еженедельные собрания у него дома. Каждый четверг крупные бизнесмены, генералы, министры и те, о роде занятий которых нельзя было сказать ничего определенного, собирались на кофе и булочки с маком.
Как-то одного из членов его семьи спросили, приходят ли близкие друзья Харела на эти встречи. Он недоуменно ответил: «Друзья? Он знает каждого, и они знают его, но я не думаю, что у него есть настоящие друзья. Он никому не доверяет, даже нам».
Исер пользовался славой кристально честного человека, не замешанного в каких-либо скандалах. Преданный семьянин, он вел почти пуританский образ жизни. Когда он узнал, что его лучший сотрудник под благовидным предлогом пробыл с любовницей на морском курорте в течение недели, Исер немедленно уволил его. Он презирал материальные блага. И это было большим плюсом для Израиля, поскольку Харел распоряжался средствами Моссад и не отчитывался ни перед кем, даже перед правительством. Вплоть до настоящего времени он проживает в обычном современном доме с небольшим аккуратным садиком. Сам образ жизни скромного простого человека говорит о его честности.
 
Исер пользовался безграничным доверием своих сотрудников, в особенности тех, кто выполнял опасные задания за границей. Харел считал для себя обязательным интересоваться личной жизнью своих подчиненных и помогать им, если нужно. Никто и никогда не мог вести себя с Исером запанибрата. У него начисто отсутствовало чувство юмора. Самое большое, что он мог позволить себе по части юмора, это сказать: «Из всех людей моих голубых глаз не боятся только собаки и дети».
Его манера общения с коллегами и подчиненными была непредсказуемой. Один сотрудник, совершивший ошибку по легкомыслию, был подвергнут Исером страшному разносу. Ошибка сотрудника поставила правительство Израиля в неловкое положение перед общественностью, но Харел не уволил его. Выйдя из кабинета начальника израильской разведки бледный и трясущийся, он сказал: «Если бы Исер остался в России, он стал бы теперь главой КГБ, а этого монстра Берию проглотил бы на завтрак и не поперхнулся».
Исер был жестким начальником, но платил сторицей за верную службу и никогда не оставлял в беде своих сотрудников. Даже если кто-либо из его людей попадался, он предпринимал все усилия, чтобы освободить его. Исер никогда не соглашался с традиционной точкой зрения, что разведчик, сидящий в тюрьме, уже не разведчик.
Руководители служб безопасности иностранных государств глубоко уважали Исера-маленького за его высокий профессионализм. Он получал громадное наслаждение от своей работы. Его любимыми увлечениями были опера и детективные романы Агаты Кристи. Шпионские романы, за небольшим исключением, вызывали у него только чувство презрения.
Таким был человек, который создал Моссад и сделал эту организацию такой, какой она существует и ныне.
  
Похищение Эйхмана
 
В один из осенних дней 1957 года Исер Харел засиделся допоздна в своем кабинете. Он изучал одно из тех досье, материалы для которого собирал сразу после второй мировой войны и которые так тщательно прятал от англичан. Это было досье Адольфа Эйхмана.
Временами Исеру приходилось заставлять себя читать досье, ибо описание преступлений Эйхмана вызывало у него приступы тошноты.
Назначенный в 1934 году экспертом по вопросам сионизма в Главное имперское управление безопасности фашистской Германии, Эйхман сыграл ключевую роль в осуществлении так называемого плана «окончательного решения еврейского вопроса». Именно он отстаивал идею «насильственной эмиграции» как метода концентрации еврейского населения Европы в местах, где можно было легко осуществлять над ним контроль. Для выполнения своей программы он предложил учредить специальный орган. В ходе войны Эйхман все чаще стал брать на себя чисто административные функции по реализации «окончательного решения». Кстати говоря, он добивался исполнения своих приказов с убийственной тщательностью и поразительным энтузиазмом.
Эйхман испытывал нескрываемую гордость за четко спланированные им операции. Во время Нюрнбергского процесса были представлены неопровержимые доказательства его участия в уничтожении евреев. По инициативе Эйхмана Освенцим превратился в крупнейший центр массового истребления людей. В этом лагере было убито около двух миллионов евреев.
Действия Эйхмана в Венгрии, где в марте 1944 года он руководил мероприятиями по реализации «окончательного решения», отличались невероятной жестокостью. Всего за четыре месяца, разделив страну на шесть специальных зон и введя туда войска, он сумел осуществить депортацию 650 тысяч венгерских евреев. 437 тысяч евреев были отправлены в Освенцим. Позже, когда Германия стала терпеть поражение на фронте, ее руководители пытались получить необходимые им стратегические материалы в обмен на жизнь евреев. Но даже во время переговоров Эйхман не прекращал своей деятельности.