Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

С приездом Харела подготовка к операции ускорилась. Под его руководством был разработан план вывоза Эйхмана из Аргентины по фальшивым документам. Были проработаны мельчайшие детали. Последние коррективы вносились на основе сведений, получаемых от сотрудников наружного наблюдения, которые следили теперь за каждым шагом Эйхмана.
Исер Харел лично отбирал членов оперативной группы из числа лучших сотрудников разведки. Все они и раньше принимали участие в подобных операциях вместе со своим шефом. Все они не раз рисковали своей жизнью. Учитывая, что операция будет чрезвычайно опасной, по настоянию Харела в группу захвата отбирались только добровольцы. Руководителем группы стал бывший солдат войск специального назначения, который принимал участие в боевых действиях с двенадцати лет. С его помощью освободили группу евреев из лагеря для интернированных нелегальных им мигрантов. Он был в числе тех, кто взорвал английскую радарную станцию на горе Кармель, считавшуюся неприступной. После ранения, полученного во время операции против арабских мародеров, он стал разведчиком и перешел на службу к Исеру.
Остальные члены группы испытали на себе все ужасы фашистского террора. На их глазах близких уводили в концлагеря, откуда они уже не возвращались. У некоторых не осталось в живых никого из родственников.
Одного из них звали Шалом Дани [17], что означает «поддельщик документов». Он вырос в гетто. После оккупации Венгрии, где он родился, он прошел через несколько концлагерей. В одном из них — Берген-Бельзене — в газовой камере погиб его отец. После окончания войны Дани оказался в английском лагере, куда попал после того, как корабль с еврейскими иммигрантами, направлявшийся в Палестину, был захвачен британскими ВМС. Исер поручил Дани изготовить фальшивые документы для членов группы и Эйхмана, с тем чтобы его исчезновение из Аргентины осталось незамеченным.
У другого человека, отобранного Исером, нацисты убили сестру вместе с тремя детьми. Узнав об этом, он поклялся отомстить убийцам. Именно он был назначен Харелом ответственным за захват Эйхмана. «Доверьте мне, и я сделаю все как надо», — сказал он со слезами на глазах. В группу был также включен бывший член организации «Ханокмин», имевший опыт уничтожения нацистов в Италии. Он сожалел только о том, что в ходе операции должен был осуществлять вспомогательные функции.
Всего в операции участвовало более тридцати человек: двенадцать составили группу захвата, остальные — группу поддержки. Все было рассчитано, исключены любые случайности. Чтобы избежать осложнений при выезде из Аргентины, в одной из европейских столиц было создано небольшое туристическое агентство. С учетом возможности провала и нежелательных политических последствий акции было сделано все, чтобы скрыть сам факт прибытия группы захвата из Израиля. Маловероятно, что правительство Аргентины не выразило бы протеста против вмешательства иностранного государства в ее дела. Но у Исера не было выбора. Если даже поставить в известность аргентинское правительство, нет гарантии, что удастся арестовать Эйхмана. В Латинской Америке значительным влиянием пользовались политические силы, симпатизирующие нацистам. К тому же здесь сложилась традиция предоставления убежища иммигрантам из Европы, независимо от того, кто они — политики, грабители или нацистские преступники.
Непосредственная подготовка к операции началась в конце апреля. Сотрудники Моссад прибывали в Аргентину в разное время, из разных стран и даже из разных городов. Они размещались на конспиративных квартирах, которые служили опорными пунктами в предстоящей операции. Был арендован парк машин, чтобы агенты могли постоянно менять их, тем самым нейтрализуя возможное наблюдение.
Эйхмана собирались вывезти на самолете израильской компании «Эл Ал», который должен был специальным рейсом доставить официальную делегацию Израиля [18] на празднование 150-летней годовщины независимости Аргентины. Благодаря счастливому стечению обстоятельств Исеру удалось взять под свой контроль отлет этого самолета в Израиль. В качестве запасного варианта предусматривалась доставка Эйхмана морским путем на специальном корабле, что заняло бы но крайней мере два месяца.
 
К 11 мая все приготовления были закончены. Было решено захватить Эйхмана в этот день, когда он вернется с работы, и доставить на одну из конспиративных квартир израильской разведки.
Это был классический образец операции по захвату. В 19 часов 34 минуты на улице Гарибальди припарковались две машины. Из одной машины вышли двое мужчин, подняли капот и стали усердно копаться в моторе. Третий человек прятался на заднем сиденье. Водитель второй машины, стоявшей метрах в десяти от первой, «безуспешно» пытался завести мотор.
Обычно Эйхман возвращался домой на автобусе, который останавливался у его дома в 19.40. В этот день автобус прибыл точно по расписанию, однако Эйхман на нем не приехал. Положение осложнялось. Решено было ждать, но и на следующем автобусе Эйхман не приехал и на третьем тоже. Может быть, он что-то заподозрил? Оставаться на месте становилось опасным: можно было вызвать подозрение и поставить под угрозу всю операцию. Однако было уже слишком поздно, чтобы просто уйти. Прошло еще несколько минут…
Наконец показался еще один автобус. Всего один человек вышел из него и медленно направился в сторону разведчиков. Это был Эйхман. Как только он подошел к условленному месту, его ослепили фары автомобиля. В следующее мгновение два человека схватили его и, прежде чем он успел издать хотя бы один звук, затолкали на заднее сиденье машины. Эйхмана связали, засунули кляп в рот и натянули на голову мешок. Сотрудник Моссад предупредил: «Одно движение — и ты труп». Машина рванулась с места.
Через час Эйхман был на конспиративной квартире, надежно привязанный к кровати. Сотрудники Моссад решили проверить номер Эйхмана, вытатуированный у него на теле, как у всякого члена СС. Однако на этом месте был лишь небольшой шрам. Эйхман сказал, что в американском пересылочном лагере ему удалось избавиться от татуировки. Пункт за пунктом израильтяне проверяли данные досье. К их удивлению, Эйхман охотно помогал им в этом безо всякого принуждения. Теперь перед ними сидел не надменный офицер СС, который распоряжался сотнями человеческих жизней, а маленький испуганный человечек, готовый подобострастно исполнить любое желание своих хозяев. На все вопросы он давал подробные ответы: «Номер моей членской карточки в национал-социалистической партии был 889895. Мои номера в СС — 45326 и 63752. Меня зовут Адольф Эйхман».
С трудом верилось, что этот обычный с виду человек повинен в гибели сотен тысяч людей. По отзывам наблюдавших за Эйхманом в то время сотрудников Моссад, он вызывал только чувство отвращения. Самым ужасным для них был момент, когда на прекрасном иврите он стал читать одну из еврейских молитв «Ш'ма Израиль» [19]: «Услышь, о Израиль, Всевышний наш Бог…»
«Меня учил ивриту один раввин», — объяснил пленник.
На конспиративной квартире под круглосуточным наблюдением Эйхмана продержали неделю. Свет в его комнате не выключался, единственное окно было плотно зашторено черными занавесками. В течение всего времени сотрудники Моссад, выполняя приказ Исера, вели допрос преступника, стараясь найти все новые и новые подтверждения того, что перед ними именно Эйхман.
Временами их пленник впадал в панику, когда ему казалось, что его должны расстрелять на месте. Боясь отравления, он отказывался от пищи и настаивал на том, чтобы ее пробовал кто-то еще.
Для израильтян это тоже была непростая неделя. Присутствие Эйхмана вызывало воспоминания о друзьях и родственниках, уничтоженных нацистами. Даже самые стойкие из группы захвата не выдерживали долго в этом доме и вынуждены были время от времени совершать пешие прогулки. Когда Исер замечал, как его люди переживают эту ситуацию, он отправлял их «осматривать достопримечательности» Буэнос-Айреса. Бывало, что люди, привыкшие смотреть в глаза смерти, плакали. Сотрудница Моссад, ответственная за приготовление пищи для Эйхмана, призналась потом, что с трудом подавляла желание подсыпать ему яда. Несмотря ни на что, дисциплина была на высоте. Не случайно Исер самолично отбирал людей в группу захвата.