Все ради тебя (СИ)

  
Все ради тебя
   
«Подай себя»
 
Я хорошо помню, когда впервые увидела магию «костюма», и как она работает.
Это случилось в лето, когда Андрей ушел, а я этого еще не поняла. Мама повезла меня в парк развлечений, который располагался прямо напротив от самого дорогого ресторана. Там отдыхали местные чиновники и воротилы, и там всегда было много женщин.
Красивых женщин.
Они выглядели как мои куклы: такие же длинные ноги, волосы и прямо противоположно короткие юбки. У всех поголовно. Как будто кто-то создал специальную моду для «аксессуаров» — так их мама называла, хотя я на тот момент на столь важных и правильных словах внимание не акцентировала. Опять же, не понимала.
Так вот. В тот теплый, летний вечер, когда мы уже собирались домой, мама отвлеклась. К ней подошла семья ее ученика, они разговорились, а мне было слишком скучно, и я сбежала. Туда. Посмотреть на то, как веселится и сжигает свою жизнь слой общества, до которого мне было не дотянуться. Наверно, чисто подсознательно, я все понимала, да? И что в семье нашей проблемы, что отец у меня — такой какой он есть, — и мне было любопытно? Просто на миг взглянуть туда, куда его так сильно тянет. На то, что он поставил выше нас с мамой.
Даже когда тебе нет и семи, ты всегда понимаешь, что кто-то живет лучше и богаче тебя. Не нужно быть гением, чтобы понять, что твой автобус-буханка куда как хуже охренительно дорогих машин, отполированных до блеска, да? Логично.
Я хорошо помню это чувство.
Иногда мне кажется, что если я закрою глаза, то мои ладони до сих пор чувствуют холод металлических прутьев забора, за который я цеплялась и смотрела. На этот мир громкого смеха, музыки и ярких платьев. Они мне не нравились. Не цепляли. Точнее как? Они мне нравились недостаточно сильно, чтобы посвятить им жизнь.
Пока я не увидела что-то совершенно иное.
Она.
Другая женщина разительно отличалась от «аксессуаров» даже длиной своего подола. Он был чуть выше колена примерно на сложенные вместе указательный и средний палец. Крой не облегал все ее изгибы как вторая кожа, но подчеркивал их вместе с каждым достоинством ее фигуры. Удачная прическа из собранных сзади волос, которая открывала доступ к тонкой шее. Ее ключицы выглядывали из под хорошей ткани так кокетливо, но так закрыто, и таили в себе загадку, хотя казалось бы, да? Что загадочного в ключицах? Эта женщина умела даже здесь извернуться.
Совершенно особенная женщина.
В перчатках. 
Они закрывали ее ладони, доходя до косточек на запястьях, на одном из которых висел красивый браслет с крупными камнями. Притом, они были не кричащими, а…в меру, понимаете? Как будто естественно и совершенно обыденно носить такие вот бриллианты. Самое смешное, что рядом с ней стояла другая женщина с камнями поменьше, но на фоне этой выглядели они…мягко говоря странно. Будто корове седло прилепили и сказали, что это красиво. Нет, некрасиво. Красиво было у нее. Только у нее. Она выделялась такой яркой звездой, что приковывала взгляды всех окружающих. Я видела. Мужчины, которые обнимали свои аксессуары, то и дело бросали взгляд на нее.
Она была королевой.
Осанка, сдержанная, легкая улыбка, но прямой и сильный взгляд — вот дополнения ее образа. Я даже в том возрасте почувствовала, что это лучшее его дополнение.
Уверенность и сила, вот какой казалась эта женщина. Потом, спустя много лет, я часто смотрела на маму и видела в ней другое. Нет, она была красивой у меня, по-настоящему красивой и милой. Но не сильной. У той женщины я не вспомню даже лица! И я не уверена, что она была самой красивой из всего многообразия — тогда я точно подумала, что нет. Но на нее смотрели особенно, пристально, жадно, при этом держа дистанцию.
Но почему смотрели так именно на нее? Может быть, дело в том, что она была инородной? Знаете, как белая ворона в толпе?
Мама тогда разозлилась. Она испугалась, что я потерялась и накричала на меня, а потом увела домой достаточно грубо, чтобы я не разговаривала с ней до самой ночи. А там уж время сказок — видимо, сказки я обожала с самого рождения…ну, судя по моей истории. Тогда-то я и решила спросить у нее, потому что отчаянно не понимала — почему? Почему на нее так смотрели? Она ведь действительно не была самой красивой на той террасе, тогда…почему?
 
«Потому что она умеет себя подать.»
Звучит достаточно загадочно для шестилетнего ребенка, скажу я вам.
«Что это значит, мама?» — спросила я, а она погладила меня нежно по щеке и улыбнулась слегка.
«Это значит, моя маленькая звездочка, что это была женщина, а не аксессуар»
«Аксексуар?»
«Аксессуар, любимая» — тихо посмеялась она, — «Так правильно»
«Но что это значит?»
«Это значит, что мужчине необязательно рассказывать все свои тайны сразу, чтобы казаться интересной. Если в тебе есть глубина и сила быть настоящей женщиной, конечно.»
«А у меня есть такая сила?»
«У каждой из нас есть. Просто некоторые предпочитают использовать только то, что снаружи, а те кто умнее, учатся использовать и то, что внутри. Это называется — подать себя»
«Они все смотрели на нее по-другому. Это значит умение подавать себя?»
«Они смотрели на нее с уважением. Если ты хочешь, чтобы на тебя смотрели также, очень важно учиться подавать себя. То есть наполнять. Чем больше ты вложишь, чем глубже выроешь свой колодец, из которого будешь черпать год за годом, тем тебе проще будет в жизни»
«Почему?»
«Потому что те другие женщины думают, что внимание к телу это все, что нужно для счастья, но это далеко не так. Тело имеет свойство стареть и портиться, и если это твой единственный источник, что тебе останется, когда он иссохнет?»
Глупая история, наверно. Тогда мне казалось вообще каким-то бредом, если честно. Колодец какой-то, источник...О чем она говорила? Для меня такие острые метафоры остались тайной, но ее образ...он не выходил из головы.
Помню, как я рисовала ее снова и снова. Лица никогда не было, но был наряд: его крой, детали, акценты. Потом я стала придумывать своей незнакомке другие наряды, которые могли бы подойти для "подачи себя" и "силы". Удачно или нет — это дело другое, но я вынесла очень важный урок: что на тебе надето, то о тебе и думать будут. Увы и ах, но встречают по одежке, как ни крути.
Тайна "колодца", конечно, меня тоже сильно беспокоила, но я доверилась маме и отложила эти мысли в дальний ящик. Спустя годы я разгадала и ее. Вообще, до конца понять, что же мама имела в виду, мне помогла практика. "Подать себя" — это искусство, как умение подобрать платье и детали к образу, чтобы о тебе не думали, как о пустышке на одну ночь.
В мире Адама грань чувствовалась сразу между женщинами и аксессуарами. Первые — статные и элегантные, умеют держать лицо, интересные.
Вторые...что ж, у меня для вас новости: ничего не изменилось. Длинные ноги, короткие юбки и низкие декольте в купе со всеми побрякушками, которые они отжали у своих папиков. Они яркие как карнавал. Обещают веселье, отдых души и тела, только...все они быстротечные и мелкие. Красивые, но прозрачные. Они не могут поддержать разговор, с ними не интересно думать, и это сплошная стагнация — скучное, пресное однообразие. Постель и ничего кроме. Наверно, все их различие заключается в цвете сосков? Хотя, это неважно, если честно. Они даже для меня значения не имеют, хотя должны? Но не имеют.
Потому что я не ревную.
Как-то так странно получается, да? Обманутая жена, преданная, израненная, но я не ревную. Дело не в них, а в нем.
Все всегда сводится к одному знаменателю: Адам Салманов.
К этой встрече я готовилась весь день. Стыдно ли мне, что я хочу произвести впечатление, хотя мне по-хорошему должно быть плевать? Ни разу. Потому что мне не плевать. Так какой смысл врать? Он знает, я знаю, мы оба в курсе, особенно после моей шедевральной угрозы об уничтожении.