Вернуть Боярство 9 (СИ)

Во первых — существовала некая печать, наложенная на мою память. Накладывал её однозначно я сам, в этом я был уверен полностью, хотя причин, заставивших меня это сделать, я пока и не знал. Во вторых — здесь было нечто, что не принадлежало мне и что я старательно отгородил от себя до тех времен, пока не верну себе всю прежнюю мощь. В третьих — многие воспоминания о прошлой жизни, доступом к которым я обладал изначально, были либо скорректированы, либо слишком однобоки, без полноценного контекста всей ситуации. И сделал это, скорее всего, тоже я сам…
К примеру факт моего перерождения в этом мире с сохранением своей прежней личности и, что важнее, основы былого могущества — Семи Молний. Я твёрдо знал, что это некий дар народа фейри, полученная в ответ на мою помощь благодарность этого народа… Но вот что это за помощь была, кто такие эти фейри и на кой черт вообще существам, чьи познания в магии настолько глубоки, что позволяют управлять жизнью и смертью на подобном уровне — ничего из этого я вспомнить не мог.
А ещё блуждания в серой хмари немного приспустили меня с небес на землю. Сила Души, которую я почитал почти безграничной и надежно защищающей мои дух и разум, здесь, в этих местах, расходовалась с громадной скоростью — чары, что для выглядели серым туманом, без труда истощали казавшийся прежде неиссякаемым океан моей энергии. Что вновь напомнило мне одну из главных истин магии — сила, не подкрепленная навыками и знаниями, почти бесполезна.
В конце моего пути я увидел и границы той самой печати, ограждающей мое сознательное от бессознательного. Вздымающая до самых небес антрацитово-черная, блестящая поверхность поражала своей монументальностью. Даже туман, что до того казался мне сложнейшей из виденных мною магических конструкций, отступал от этой стены, опасливо жался в глубь себя, словно опасаясь к ней приближаться.
А вот я напротив ощутил, наконец, себя в безопасности. Угрюмая, тянущаяся от горизонта до горизонта, она навевала на меня ощущения чего-то родственного, словно бы манила и обещала защиту — и я шагнул к ней, коснулся её ладонью — и в тот же миг ощутил, что я вновь свободен.
И лишь открыв глаза, осознав себя в своем теле, в материальном мире, до меня дошло — никто на меня не нападал. Однако поразмышлять на эту тему мне возможности не дали — пока я блуждал в глубинах своего разума, реальный мир тоже не стоял на месте.
— Господин Аристарх! — окликнул меня напряженным голосом Смолов.
Понятия не имею, когда я успел подойти к стене башни, но сейчас я стоял, прижав ладонь левой руки к странному, незнакомому мне символу, чуть переливающемуся перламутровым светом. А вокруг нас, прямо за чарами моего вассала, уже стояли десятки чародеев в форме Имперской Стражи. Охрана порта, надо полагать…
— Последний раз говорю, сударь — развейте чары и потрудитесь объясниться, — раздраженно потребовал Младший Магистр, судя по всему — старший офицер стражи. — Иначе я буду вынужден применить силу!
И судя по ледяному холодку, пробежавшему у меня по загривку, терпение у него уже на исходе. Прибьет и будет в своём праве — а в том, что ему это по силам, сомневаться не приходилось. Защитные чары воздушной гавани рассчитаны на противодействие угрозам куда более высокого уровня, нежели парочка магов шестого ранга, да без них здесь сосредоточено достаточно солдат, магов и боевых орудий, не говоря уж о самих боевых судах, что бы прибить любого одиночку.
— Снимай чары, Пётр, — велел я. — Господа, вышло некоторое недопонимание…
Некоторое недопонимание пришлось разъяснять долго. Сперва на едва мордами в пол не уложили в лучших традициях армейских дознавателей. Логика у служивых была проста, пряма и понятна любому — сперва подозрительных чародеев напоить самыми качественными из имеющихся зелий антимагии, попутно сковав максимальным количеством зачарованных кандалов и цепей, затем под надежным конвоем оттащить в казематы внутренней цитадели Каменска, предназначенные для содержания пленников с магическим даром пятого и выше рангов. А уж затем, когда надежная стража и опутанные громадным количеством подавляющих чар подземные камеры захлопнут свои двери, окончательно отрезав нас от внешнего мира, начать вдумчивое расследование сего инцидента.
 
Логика простая и понятная, и в целом весьма даже разумная, на их месте и я бы, наверное, поступил схожим образом. Вот только я был на своём месте, и отправляться в казематы на долгие недели, а то и месяцы, пока будет вестись расследование, в мои планы не входило от слова совсем. Тут ведь, в нашей дорогой и милой моему сердцу державе, дела как делаются? Есть ровно три основных варианта развития событий. Первый — всё решается на месте, либо взяткой, если ситуация позволяет, либо просто фактом личного влияния и могущества чародея или Рода, который он представляет. К примеру — будь я каким-нибудь Воронцовым или Бестужевым, то после проверки моих документов нас бы попросту отпустили, возможно даже извинившись за доставленные неудобства — влияние этих двух Великих Родов в нашей губернии было абсолютно, и устроить веселую жизнь какому-нибудь чрезмерно исполнительному служаке они могли играючи. И даже если бы обстоятельства не позволяли отпустить нас сразу, нас бы просто вежливо сопроводили к более высокому начальству, что бы уже у них болела голова по этому поводу. Уверяю вас — без доказанного состава преступления максимум через два-три часа парочка Старших Магистров из Великих Родов уже отправилась бы по своим делам.
Другое дело если за твоей спиной не стоит Великий Род. Тогда уже возможны второй и третий вариант. В случае, когда начальство заинтересовано в скорейшем получении результата расследования — в ход идут самые разные методы убеждения узников подобных мест в том, что сотрудничество с армейскими дознавателями это единственный приемлемый для них вариант. Говоря проще — промывание мозгов с помощью специальных алхимических препаратов, привлечение мозгокрутов (магов Разума на службе Империи), либо и вовсе старые добрые пытки. Чародеи народ выносливый и живучий… И иногда это играет против нас, позволяя палачам зайти дальше, чем это возможно в случае с неодаренными. Куда дальше…
Ну и третий, самый распространенный — нас кинут в темницу, бумаги о двух непонятных Старших Магистрах лягут на стол кого-то из бюрократов крепости и о нас на время и вовсе могут забыть на некоторое время, до разрешения более насущных вопросов. Будь времена более спокойными, Старших Магистров бы не посмели долго мариновать… Но будем откровенны — пару Старших Магистров, подозреваемых в попытке диверсии на стратегически важном военном объекте, скорее всего начнут колоть по второму варианту.
Естественно, подобные перспективы восторга у нас со Смоловым не вызывали. Однако полковник, командовавший отрядом боевых магов, оказался человеком упрямым и на все мои попытки воззвать к здравому смыслу почти не реагировал.
— Я в десятый раз вам повторяю, господин Алфёров — я Глава Рода, Аристарх Николаевич Николаев-Шуйский, и прибыл в Каменск по приказу канцелярии генерал-губернатора Павла Александровича Романова! — потряс я перед его лицом документом. — Вот указ, со всеми необходимыми печатями и подписями, в котором вся информация о том, кто я и зачем прибыл!
— Бумаги и подделать можно, Аристарх Николаевич, — упрямо возразил мне полковник. — А время нынче неспокойное, и согласно тринадцатой статье пункту четвертому Устава Несения Гарнизонной Службы, я обязан сопроводить вас в цитадель для проведения необходимых процедур дознания. И ваш отказ отправиться с нами добровольно лишь увеличивает подозрительность ситуации.
И в таком ключе разговор шел уже минут десять. Если бы вояки не опасались возможных последствий со стороны двух Старших Магистров в том случае, если подозрения окажутся беспочвенными и нас быстро отпустят, то и церемониться бы он с нами уже давно перестал… Хорошо хоть я сразу заявил, что я Глава дворянского Рода. Главы Родов, даже самых мелких, в казуистике запутанных Имперских Законов были людьми с повышенным количеством разного рода прав и пониженным — обязанностей. За исключением двух — военной и налоговой… А ещё там была сложная, почти несбалансированная система кому и чего можно, в которой и профессиональные стряпчие бывало путались. В итоге имеем, что имеем — я не могу послать в задницу полковника, а он побаивается принуждать меня силой. Одно дело если бы не приказал Смолову развеять чары — тогда бы он мог применить силу и ничего не опасаться, но теперь всё для него усложнилось…