Палеонтолог (ЛП)

— Ты так и не попрощался, — расстроенно шмыгнул носом Лютер. Его губы опустились, а на ресницах показались слезы. — Я сделал что-то не так, Бен? Я думал, мы друзья, но потом ты ухал, не попрощавшись, и мама сказала, что я не должен тебе звонить. Ты ненавидишь меня сейчас, как мой отец?
Меня затошнило от нестерпимого стыда, и я притянул Лютера к себе и крепко обнял.
— Нет, приятель. Я не испытываю к тебе ненависти.
Он обнял меня в ответ, прежде чем откинуться назад. Я вытер слезы с его щек, когда он спросил:
— Тогда почему ты ушел?
— Я испугался, — честно признался я Лютеру. — Я поговорил с одним моим знакомым, и он напугал меня, поэтому я сбежал. С Уиллоудейлом у меня связаны очень плохие воспоминания.
— Потому что твои мама и папа не были добры к тебе? — Спросил Лютер. — Мама сказала, что твое детство было не таким хорошим, как мое, и что тебе было тяжело жить в Уиллоудейле.
— Это так, — согласился я. — Но я не должен был уходить, не попрощавшись с тобой. Прости, Лютер.
— Я решил, что больше тебе не нравлюсь, — с грустью сказал Лютер.
— Это неправда. — Я поцеловал его в лоб. — Я люблю тебя, малыш. Я люблю тебя и твою маму.
Лютер лучезарно улыбнулся мне.
— Я тоже люблю тебя, Бен.
— Прости, что я так исчез. Я был напуган, но мне следовало нормально с тобой попрощаться и не прекращать наше общение. Ты можешь простить меня?
— Да, — торжественно заявил Лютер. — Иногда, когда нам страшно, мы совершаем глупости?
Я рассмеялся и вытер слезы со щек.
— Верно. Но я обещаю быть умнее в будущем.
— Хорошо, — просто сказал Лютер.
Я встал и взял его за руку.
— Давай, приятель. Пойдем домой.
Оливия
Мы с Айрис нервно вышагивали по крыльцу, когда подъехала машина Бена, и он припарковался на подъездной дорожке. Лютер выскочил из машины и побежал вверх по лестнице.
— Мама!
— Лютер! — Я схватила его, не обращая внимания на громкое «уф», и покрыла его лицо поцелуями, прежде чем крепко обнять. — О Боже, Лютер. Ты меня так напугал!
Я громко разрыдалась, несмотря на обещание самой себе, что не буду, и Лютер с тревогой уставился на меня.
— Прости, мам. Не плачь, ладно? Пожалуйста, не плачь.
Я зарыдала сильнее, и Лютер беспомощно сказал:
— Бен? Помоги!
Идеальные, знакомые руки Бена накрыли мою талию, и я прильнула к нему, уткнувшись лицом в грудь и рыдая так сильно, что все мое тело затряслось.
— Мама? — Голос Лютера звучал испуганно, и я хотела успокоить его, но не могла перестать плакать.
— С ней все в порядке, приятель, — заверил Бен. — Ей просто нужна минутка.
Лютер положил свою худую руку на мою талии, и Бен тут же обнял нас обоих, пока я плакала, а Лютер похлопывал меня по спине.
— Мне правда жаль, мам.
Я, наконец, взяла себя в руки, вытерла лицо салфеткой и высморкалась, прежде чем опуститься на качели на веранде и уставиться на Лютера.
— Ты больше никогда не будешь так делать, Лютер. Ты понимаешь? Ты слишком молод, чтобы самому ездить на автобусе и…
Слезы снова подступили к глазам, и я поспешно вытерла лицо, когда Лютер взял меня за руку.
— Знаю. Я просто очень хотел увидеть Бена. Я сильно по нему скучал.
— Тебе следовало поговорить со мной, — строго сказала я. — Вместо этого ты солгал мне, Лютер.
— Я больше так не буду, — всхлипнул Лютер, и слезы покатились по его щекам. — Честно, мам. — Он взглянул на Бена, его маленькое личико исказилось от беспокойства. — Бен ругал меня всю дорогу домой и сказал, что ты, наверное, захочешь меня наказать.
— Он прав, — согласилась я. — Ты наказана на месяц, останешься без гаджетов и без встреч с Ноа.
Лютер кивнул.
— Хорошо, мам.
Моя нижняя губа задрожала, и я добавила:
— Я люблю тебя, Лютер.
— Я тоже тебя люблю. Прости, что напугал тебя.
— Я знаю. — Я снова поцеловала его, обхватив ладонями лицо и прижавшись своим лбом к его лбу. — Иди в дом с Айрис, хорошо? Мне нужно поговорить с Беном.
Лютер кивнул, прежде чем взглянуть на Бена.
 
— Ты ведь не уйдешь, правда, Бен? Ты расскажешь маме то, что сказал мне?
— Обязательно, — пообещал Бен.
— Хорошо. — Лютер поцеловал меня в щеку, и взял Айрис за руку. Она крепко прижала его к себе, испытывая то же облегчение, что и я.
— Господи, малыш, — проворчала она, глядя на него сверху вниз. — Ты напугал меня до чертиков. Я почти уверена, что потеряла несколько лет своей жизни.
— Я не хотел, — шмыгнул носом Лютер, снова готовый разрыдаться.
Она обхватила его лицо и покрыла мокрые щеки громкими, чмокающими поцелуями.
— Я знаю, приятель. Я люблю тебя. Давай, пойдем на кухню. Ты можешь выпить стакан лимонада, а я, пожалуй, не откажусь от ведерка текилы.
Она ободряюще сжала мое плечо, прежде чем обнять Лютера за узкие плечи и повести его в дом.
Я подождала, пока закроется дверь, и попыталась улыбнуться Бену. Честно говоря, это больше походило на гримасу. Я изучила огромное мокрое пятно спереди на его футболке и повинилась.
— Мне жаль твою рубашку.
— Все в порядке, — заверил он. — Оливия, я…
— Спасибо тебе, — перебила я его. — Большое тебе спасибо за то, что нашел Лютера и привез домой. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал, но хочу попытаться. Знаю, в Хейвенпорте ты не часто можешь есть домашнюю еду, так что, если ты не против, я могла бы привозить что-нибудь на несколько вечеров в неделю.
— Лив, ты не обязана…
— Я хочу, — твердо сказала я, прежде чем поморщиться. — Господи, что, черт возьми, со мной не так? Ты фактически спас жизнь моему ребенку, а я предлагаю приготовить ужин. Вот дерьмо.
Бен слегка улыбнулся.
— Мне нравится, как ты готовишь.
Я с трудом сглотнула.
— Хорошо, хорошо, я буду привозить тебе ужин со следующей недели. Если ты дашь мне адрес твоего отеля, я смогу…
— Лив, тебе не обязательно отправляться в Хейвенпорт, чтобы привезти мне ужин, — неожиданно сказал он.
— Я не возражаю, — поторопилась сказать я. — Это не так далеко и…
— Нет, — перебил он, и взял меня за руки. — Лив, я возвращаюсь в Уиллоудейл.
От потрясения я слегка пошатнулась.
— Ты что? — переспросила я.
— Я возвращаюсь, — повторил он. — И начну искать квартиру на этой неделе.
— Почему? — Я никак не могла поверить его словам. — Тебе ведь здесь совсем не нравится.
— Я ненавижу быть без тебя, — признался Бен. — Я люблю тебя, Оливия. Я люблю тебя и Лютера, и разлука с вами обоими убивает меня.
Я снова начала плакать, несмотря на то, что чувствовала себя выжатой и сухой, как тряпка в пустыне.
— Ты любишь меня?
— Да. Чертовски сильно. Прости за то, что я сказал в тот день. Я расстроился из-за разговора с шерифом и выместил свой страх и гнев на тебе, что совершенно несправедливо. Я знаю, что ты не просто ищешь отца для Лютера, но хотел бы быть им для него. Если вы оба, и Лютер этого хотите.
— Мы этого хотим, — нежно сказала я.
Плечи Бена расслабились, и он одарил меня идеальной улыбкой Супермена.
— Да?
Я кивнула и ахнула, когда Бен подхватил меня на руки и завопил так громко, что мне показалось, это услышала вся улица плюс соседний квартал. Он жарко поцеловал меня, и я ответила на его поцелуй, почти впившись в его рот от нетерпения.
Бен откинул голову назад и улыбнулся мне.
— Я люблю тебя, Лив.
— Я тоже тебя люблю, — мягко ответила я.
— Слава Богу, — выдохнул он, заставив меня рассмеяться.
Я пригладила его волосы, а Бен с улыбкой спросил:
— Полагаю, у тебя нет свободной комнаты, которую я мог бы снять, пока ищу квартиру?
— О, извините, все номера забронированы на неделю вперед, но у меня есть смехотворно крошечная комнатка с еще более крошечной кроватью, которую можно взять бесплатно, если вам интересно.
— Это зависит от условий. В комплекте идет великолепная женщина, готовая раздеться, чтобы я мог делать с ней всякие непристойности?