Клан (ЛП)

Джервис сидел в углу. Он был без сознания.
Уэйд поспешил проверить пульс Джервиса, затем огляделся и ахнул. Комнату обыскали. Были опрокинуты лампы, сломана мебель. В экране телевизора Sony была дыра; в дыре была пустая пивная бутылка. Книжные полки были на полу. Стереосистема Джервиса и коллекция пластинок были сброшены со своего обычного места.
Затем Джервис очнулся.
- Уэйд. Я... уже в аду?
Уэйд разинул рот. Джервис выглядел в более худшем состоянии, чем сама комната. Его глаза были окружены тёмными пятнами, похожими на смазку для мостов. Его волосы, маслянистые и немытые, торчали во все стороны, а футболка Lord & Taylor была в пятнах пива и рвоты. Он выглядел худым, истощённым. Пустые бутылки из-под пива Kirin лежали повсюду, повсюду вокруг него.
- Ты пьян, - сказал Уэйд.
Джервис рыгнул.
- Я не пьян. Я просто выпил.
- Джерв, что здесь произошло? Ты должен кому-то?
- Да, моей экзистенции, - пробормотал Джервис. - Я брошен.
Он открыл бутылку Kirin зубами. Уэйд поморщился.
Крышка бутылки легко снялась вместе с осколком резца.
- Иисус Христос! Что случилось? Вся твоя семья умерла? Акции твоего отца рухнули? Что?
Джервис выплюнул кусочки зуба. Он выпил половину бутылки залпом.
- Конец - вот что случилось. Конец света.
Уэйд знал, что когда Джервис напивается, его невозможно расшифровать из-за всего этого экзистенциального дерьма.
- Том здесь? - спросил Уэйд.
- Я думаю, он в магазине работает над своим Camaro. Я попросил его отвезти меня в ад, когда он закончит, - Джервис закончил бутылку вторым рывком. - Да, мне бы это понравилось. Я хочу попасть в ад.
- Джерв, вся твоя комната разрушена. Я должен знать, что случилось.
- Знаешь, Сартр ошибался, - продолжил Джервис. - Предательство предшествует сущности, а не существование. Нет существования. Нет... ничего, - и с этими словами Джервис снова потерял сознание.
Перешагнув через пустые бутылки из-под пива, Уэйд затащил друга в кровать. Затем он ещё раз взглянул на разрушения. Это было безнадежно. На это уйдут дни.
Но что случилось?
Он должен найти Тома. Может быть, он знал, что превратило Джервиса в пьяную бессвязную трясину.
Он отнёс свои чемоданы в комнату двумя дверьми дальше. Его стабильность как-то успокаивала его. Комната Уэйда была со всеми удобствами. Там была небольшая кухня, холодильник, отдельная ванная и кабинет, даже уплотнитель для мусора. Как мог отец ожидать, что он будет хорошо учиться в школе без уплотнителя для мусора?
На автоответчике мигал красный свет.
«Но никто даже не знает, что я вернулся», - подумал он.
Звуковой сигнал:
- Уэйд, я знаю, что ты вернулся, - сказал голос на автоответчике. - Это Джессика. Я... о, чёрт, я скучаю по тебе! Пожалуйста, позвони мне!
«Старое пламя никогда не гаснет. Конечно, детка, я позвоню тебе. В следующем веке».
Следующий звуковой сигнал:
- Уэйд, я знаю, что ты вернулся, - сказал другой голос. - Слухи быстро распространяются, когда неожиданно возвращается самый красивый парень в университетском городке. Это Салли, на случай, если ты забыл мой голос. Может быть, ты также забыл моё тело, так почему бы тебе не прийти прямо сейчас, и я дам тебе небольшой урок по повторному ознакомлению?
«Нет, спасибо. Тело как у Фишер. Мозги от грузовика».
Ещё один звуковой сигнал:
- Уэйд! Не могу поверить, что ты мне ещё не позвонил...
Он перезагрузил автоответчик, игнорируя оставшиеся девять сообщений. Было приятно быть разыскиваемым, но Уэйд решил, что им не повезло.
«Именно так дьявол мучит грешные души, девчонки. Потерпите».
Посмеиваясь, он запер свою комнату и пошёл к своей машине.
Дороги кампуса были почти пусты. Уэйд промчался мимо зданий гуманитарных наук, наблюдая за знаменитой полицией Эксхэма, которая, казалось, была явно неравнодушна к радарам. Corvette Уэйда определённо входил в список десяти самых разыскиваемых, как и сам Уэйд. У него, наверное, было достаточно штрафных квитанций от этих болванов, чтобы заклеить все стены в своей комнате в общежитии.
 
Кампус светился зелёным от травы и солнца, умиротворённый ленивым спокойствием. Пешеходные дорожки были пусты, входы в холлы тоже. Эта огромная пустота заставляла его чувствовать себя приговорённым; это напомнило ему обо всех развлечениях, которые он упустил.
«Летняя учёба, - подумал он с отвращением и отчаянием. - Остальной мир будет веселиться, а я застряну здесь».
Затем он миновал WHPL, радиостанцию ​​университетского городка - с прогрессивной музыкой, а не попсой, за что он и поблагодарил Бога, - и за следующим поворотом вырисовывался «Научный центр Кроуфорда Т.». Уэйд почувствовал себя мрачно, проезжающим мимо него. Здесь ему предстоит не только повторно пройти курс биологии, который он провалил в прошлом году, но и начать новую работу по обслуживанию туалетов. Уэйд очень дорожил своей репутацией - красивые богатые дети на красивых дорогих машинах должны были поддерживать свой статус, - но если люди узнают, что он убирает сортиры за минимальную заработную плату, он может поцеловать свою репутацию на прощание. Он так пристально обдумывал этот потенциальный кошмар, что пропустил следующий знак остановки.
Прозвучал сигнал. Уэйд резко нажал на тормоза.
Мимо пролетел бордовый Coupe De Ville, на несколько дюймов промахнувшись мимо переднего крыла Уэйда. Уэйд сразу узнал машину профессора Дадли Дж. Бессера, главы биологического факультета, а также самого жалкого болвана на факультете Эксхэма.
«Ты толстый мешок с дерьмом! Смотри, куда я еду!»
Когда Coupe De Ville повернулся, Уэйд заметил женщину, сидящую рядом с Бессером, и сидящую очень близко. Была ли у Бессера девушка? Это было невозможно.
«Только проститутка или человек с ослабленным зрением, или человек, предлагающий услуги по снижению веса, могли бы встречаться с этой вонючей анальной бочкой сала».
Затем Уэйд внимательно присмотрелся.
«Нихрена себе!» - подумал он.
Этой женщиной оказалась миссис Виннифред Сальтенстолл, не только красавица, но и жена декана.
Уэйд окинул взглядом его автомобиль, пока тот не исчез.
«Этого не может быть», - размышлял он.
Виннифред была женщиной с обложки журнала; Бессер был толстым болваном. Никакая известная логика не могла объяснить роман между ними двумя.
Студенческий магазин находился в дальнем конце кампуса. Это было исключительно непродуманно; не многие богатые дети сами обслуживали свои машины, но в кампусе было несколько упорных гонщиков, и Том МакГуайр был одним из них. Ему принадлежал безупречный белый Camaro 1968 года выпуска в отличном состоянии. Надпись на автомобильном номере «Глотай пыль» говорила обо всём - это был самый быстрый автомобиль в университетском городке.
- Чёрт возьми! - крикнул Том, отрывая взгляд от доставленного на заказ малогабаритного двигателя. Какая-то старая песня Deep Purple гремела в помещении. - С каких это пор Уэйд Сент-Джон ходит в колледж летом?
- С тех пор, как отец Уэйда Сент-Джона обрубил ему все концы.
- Облом, - Том вытер пот со лба.
Он бросил Уэйду бутылку Spaten Oktoberfest. Том был мускулистым, широкоплечим, с руками, большими, как биты для софтбола. Его волосы были тёмными и короткими, такими же консервативными, как и его политические взгляды. Джинсы с прямыми штанинами и белая футболка придавали ему вид мотоциклиста шестидесятых. Он любил старую музыку, немецкий лагер и плохие шутки.
- Уроки начинаются через неделю, - отметил он. - А пока у нас планируются кое-какие вечеринки, - затем он сделал паузу, в силу привычки. - Эй, Уэйд, анекдот. Ты слышал, что Никсон, Харт и Кеннеди основали собственную юридическую фирму?
Пресловутые шутки Тома действительно были старыми.
- Ах, да? Хорош уже.
- Ага.
Том рассмеялся. Уэйд покачал головой.
- А если серьёзно, - продолжил Том. - Хорошо, что ты зашёл. Мне нужно рассказать тебе о...