Ангелотворец

— Могу я помочь, фрёкен?
Она стояла против солнца, и подросток не сразу ее узнал. Но подойдя ближе и прищурившись, ахнул:
— Оппа! Да это же Дагмар! Что ты тут забыла? Я слышал, ты ночью не спала в комнате прислуги, а развлекалась на стороне.
— Заткнись, Эдвин, — отрезала она. — Я ищу немецкого летчика. Ты его не видел?
Эдвин сунул руки в карманы.
— Летчика? Так вот где ты была ночью? — произнес он, сопроводив свои слова презрительным смехом. — А он в курсе, что переспал с дочерью убийцы? А может, иностранцев такое возбуждает?
— Хватит! Отвечай на мой вопрос. Ты его видел?
Мальчишка долго молчал. Наконец, окинув ее оценивающим взглядом, он произнес:
— Нам надо больше общаться… — Потом он подошел ближе и продолжил: — Получше узнать друг друга.
Девушка уставилась на него. Как она ненавидела этих ужасных мужиков без денег и воспитания! Он не имеет права касаться ее своими грязными лапами. Дагмар заслуживает лучшего. Она достойна лучшей жизни. Так всегда говорили родители.
— Ну так? — спросила она. — Ты слышал мой вопрос.
Сплюнув, подросток уставился ей в глаза и с нескрываемым злорадством сообщил:
— Он уехал.
— Что ты имеешь в виду? Куда уехал?
— Получил телеграмму рано утром и уехал на задание. Лодка ушла часа два назад.
У Дагмар перехватило дыхание:
— Ты лжешь!
Ей хотелось дать Эдвину по ухмыляющейся морде.
— Можешь мне не верить, — отрезал тот. — Но он уехал.
Девушка долго стояла и смотрела в том направлении, куда исчез Герман. Она поклялась, что найдет его. Он будет принадлежать ей. И неважно, сколько на это уйдет времени. Потому что они созданы друг для друга.
Эрика чувствовала себя виноватой перед мужем, хотя она его и не обманывала — только не сказала всю правду. Вчера она даже попыталась рассказать о своих планах, но момент был неподходящим. У Патрика было то самое особое настроение, когда он не хотел ни с кем разговаривать. На вопрос, все ли в порядке на работе, он ответил уклончиво, и вечер супруги провели молча перед телевизором. Ну ничего, позже она придумает, как объяснить свой сегодняшний поступок. Эрика прибавила газу. Она была благодарна своему отцу Туре, настоявшему на том, чтобы дочери научились управлять лодкой. Он считал, что человек, живущий у моря, просто обязан иметь этот навык. И Эрика управлялась с лодкой лучше, чем Патрик, но ей хватало ума держать это в секрете. Мужчины такие хрупкие! Вечно носятся со своим эго и не переносят, когда женщины в чем-то их превосходят. Она помахала лодке спасателей, направлявшейся во Фьельбаку явно со стороны Валё. Интересно, что им там понадобилось? Но уже спустя минуту Эрика забыла про спасателей, сконцентрировалась на управлении и вскоре элегантно причалила к берегу. Заглушив мотор, сделала глубокий вдох и поняла, что нервничает. Она столько времени посвятила изучению истории, случившейся на острове, что было странно встретиться с одним из ее действующих персонажей в реальной жизни. Взяв сумочку, Эрика спрыгнула на берег. Давненько она не бывала на Валё. У нее, как и у других деревенских, этот остров ассоциировался с летними лагерями и школьными экскурсиями. Молодая женщина вспомнила запах жаренных над огнем сосисок и подгоревшего хлеба…
Подойдя к дому, Эрика ахнула и ускорила шаг. Вокруг него сновали люди, а на крыльце активно жестикулировал ее старый знакомый.
— Привет, Турбьёрн! — закричала она и замахала руками. Наконец ей удалось привлечь внимание эксперта. — Что вы тут делаете?
Он удивленно посмотрел на нее:
— Эрика? Это я тебя должен спросить, что ты здесь делаешь. Патрик знает, где ты?
— Нет, наверное, не знает. Но расскажи, что вы тут делаете.
Видно было, что Турбьёрн колеблется, не зная, стоит ли ей отвечать.
— Хозяева дома кое-что нашли, когда ремонтировали дом, — в конце концов сказал он.
— Нашли? Нашли исчезнувшую семью? Где они были?
 
Рюд покачал головой.
— Больше я ничего сказать не могу.
— Можно мне зайти посмотреть? — спросила Эрика, занося ногу над ступенькой.
— Нет. Никто не может туда входить. Посторонним вход воспрещен. Нам надо работать. А если ты ищешь хозяев, то они за домом.
Женщина разочарованно отошла.
— О’кей, — сказала она и зашагала в указанном направлении.
Повернув за угол, Эрика увидела мужчину и женщину примерно одного с ней возраста. Они сидели молча, и их взгляды были прикованы к дому. Эрика замерла. Ей так не терпелось пообщаться с ними, что она забыла продумать, как объяснить свой внезапный визит. Но колебалась Эрика недолго. Задавать вопросы людям и совать нос в чужие дела было частью писательской работы. Она давно уже перестала переживать из-за мнения других, тем более что большинство родственников потом оказывались в восторге от ее книг. К тому же ей было легче рассказывать им о своих расследованиях, когда речь шла о делах прошлых лет. Раны успевали затянуться, а трагедии — превратиться в историю.
— Привет! — крикнула Эрика.
Супруги Старк обернулись, и она улыбнулась им.
— Я вас знаю. Вы Эрика Фальк. Я читала все ваши книги. Они прекрасны, — выпалила хозяйка дома и тут же покраснела, застеснявшись своей откровенности.
— А вы, должно быть, Эбба! — воскликнула Эрика, с энтузиазмом пожимая женщине руку, загрубевшую от ремонтных работ. — Спасибо за комплимент.
Все еще стесняясь, фру Старк представила своего мужа. Гостья поздоровалась и с ним тоже.
— Вы вовремя, — сказала Эбба, присаживаясь и знаком приглашая Эрику присесть.
Та охотно плюхнулась на стул:
— Что вы имеете в виду?
— Я так полагаю, вы хотите написать об исчезновении моей семьи? Тогда вы выбрали правильный момент.
— Я слышала, что в доме что-то нашли.
— Да, мы сломали пол в столовой и нашли то, что может быть кровью. Полиция решила исследовать находку, и поэтому в доме столько народу.
Теперь Эрика поняла, почему Патрик вчера отвечал так уклончиво. Интересно, что он думает обо всем этом? Подозревает, что семью убили там же, в столовой, а потом избавились от тел? Ей не терпелось спросить, нашли ли в доме еще что-нибудь, помимо крови, но она сдержалась.
— Вам должно быть тяжело. Не могу отрицать, что меня эта история всегда интересовала, но ведь для вас, Эбба, она слишком личная.
Хозяйка покачала головой.
— Я была такой маленькой, что не помню свою семью. Я не могу скучать по тем, кого не знала. Это совсем не то, что… — Она отвела взгляд.
— Думаю, вы встречались с моим мужем, Патриком Хедстрёмом. Он один из тех полицейских, что были у вас в субботу. Я сожалею об этом неприятном инциденте.
— Да, приятным его не назовешь. Не понимаю, кто хотел причинить нам зло! — всплеснул руками Мортен.
— Патрик думает, что это имеет отношение к тому, что случилось в семьдесят четвертом году… — сказала Эрика и тут же выругалась про себя. Ей хорошо было известно, как злится муж, когда она рассказывает другим о ходе расследования.
— Но разве это возможно? Прошло более тридцати лет, — возразила Эбба.
Она взглянула на дом. С того места, где они сидели, ничего не было видно, но они слышали, как трещат доски.
— Можно мне задать несколько вопросов о том происшествии? — попросила Эрика.
— Конечно. Правда, я уже сказала вашему мужу, что мало что знаю, — сказала фру Старк. — Но вы спрашивайте.
— Ничего, если я запишу наш разговор? — спросила Эрика, доставая диктофон из сумки.
Мортен бросил взгляд на жену, но та только пожала плечами:
— Ничего.
У Эрики засосало под ложечкой от волнения. Она хотела найти Эббу в Гётеборге, но раньше у нее руки не доходили до этого дела. А теперь эта женщина сама оказалась во Фьельбаке, и, может быть, проделанная Эрикой работа даст наконец результат.
— У вас что-нибудь осталось от родителей? Что-нибудь из этого дома?