Ангелотворец

— Так нельзя.
— Почему нельзя? Я сделала, как ты предложил. Переехала обратно. Согласилась на твой грандиозный план отремонтировать эту развалюху и сделать из нее отель. Поверила, что мы проживем тут счастливо до самой смерти, среди гостей и немытых тарелок. Чего тебе еще надо? Чего ты от меня ждешь?
Эбба сама слышала, как ужасно это звучит, но ничего не могла с собой поделать.
— Ничего, дорогая. Я ничего от тебя не жду, — ледяным тоном отрезал Мортен.
Развернувшись, он вышел из комнаты.
  
Фьельбака, 1915
 
Наконец-то она обрела свободу! Ее взяли прислугой в усадьбу в Хамбургсунде. Больше ей не придется видеть ведьму и ее мерзких отпрысков. И ее отвратительного мужа. Чем взрослее она становилась, тем чаще он заглядывал к ней в спальню по ночам. С того времени, как у нее начались месячные кровотечения, Дагмар жила в постоянном страхе забеременеть. Последнее, что ей нужно, — это ребенок. Она не может стать такой же, как эти зареванные испуганные девчонки, что стучались к матери в дверь, прижимая к груди вопящий сверток. Уже тогда она ненавидела их за слабость и трусость.
Дагмар быстро собрала свои пожитки. У нее ничего не осталось от прошлой жизни с родителями, и не было ничего, что имело бы какую-нибудь ценность. Но с пустыми руками она уходить не собиралась. Проскользнув в спальню приемной матери, она залезла под кровать, где, как она знала, в шкатулке у самой стены хранились украшения, унаследованные той от своей матери. Девушка вытащила шкатулку на свет. Ее хозяйка пошла в деревню, а дети играли на дворе, так что никто ее не видел. Открыв крышку, Дагмар улыбнулась. Этого ей хватит на какое-то время. Жаль, что она не увидит лицо ведьмы, когда та обнаружит пропажу.
— Что ты делаешь? — раздался вдруг у нее за спиной голос приемного отца.
Дагмар думала, что он в сарае, однако мужчина стоял в дверях. Сердце подпрыгнуло в груди, но девушка заставила себя успокоиться. Она не позволит ему помешать своим планам.
— А на что это похоже? — спросила она ехидно, после чего достала все украшения и сунула их в карман.
— Ты с ума сошла, девка? Драгоценности крадешь?! — рявкнул приемный отец, подходя ближе, и фрекен Свенссон выставила вперед руку.
— Именно так. И если попробуешь мне помешать, я сейчас же пойду в полицию и расскажу, что ты со мной сделал.
— Только попробуй! — Он сжал кулаки. — Да и кто поверит дочери детоубийцы?
— Я могу быть очень убедительной. А слухи расползутся по деревне быстрее, чем ты думаешь.
Мужчина помрачнел и замолчал, а Дагмар воспользовалась моментом.
— У меня есть предложение, — сказала она. — Когда дражайшая мамочка обнаружит пропажу, ты сделаешь все, чтобы успокоить ее, и не пустишь в полицию. Если ты мне это пообещаешь, то получишь небольшую награду…
Девушка подошла к приемному отцу. Медленно она подняла руку, прижала к его паху и начала поглаживать. Глаза его затуманились. Он был полностью в ее власти.
— Договорились? — спросила она, расстегивая его брюки.
— Договорились, — выдохнул он, кладя руку ей на голову и толкая вниз.
Вышка для прыжков на Бадхольмене четко вырисовывалась на фоне летнего неба. Эрика отмахнулась от воспоминаний о человеке, свешивавшемся на веревке с башни и покачивавшемся из стороны в сторону. Ей не хотелось думать о том ужасном случае, ведь Бадхольмен ассоциировался у нее не только с ним. Этот остров находился совсем рядом с деревней и был одним из самых популярных. В гостинице все лето нельзя было найти свободного номера, и нетрудно было понять почему. Великолепное расположение, красивый старинный дом, неповторимая атмосфера шхеров — кто может устоять перед такой комбинацией? Но сегодня у нее не было времени наслаждаться видом.
— Все в сборе?
Трое детей в оранжевых спасательных жилетах бегали по причалу.
— Патрик, не поможешь мне? — крикнула Эрика, хватая Майю, пробегавшую мимо, за воротник. Она боялась, что дочь свалится в воду.
 
— А кто будет лодку заводить? — спросил красный от натуги Хедстрём.
— Лучше сначала запихнуть их всех в лодку, чтобы ненароком не свалились в воду, а потом спокойно заводить мотор!
Майя вертелась как ящерка, пытаясь вырваться, но Эрика крепко держала ее за воротник, не давая ускользнуть. Другой свободной рукой она поймала Ноэля, который бегал за Антоном. Теперь на свободе оставался только один малыш.
— Вот, держи! — Она затащила упирающихся детей в лодку, где их с раздраженным выражением лица принял Патрик. Затем бросилась бежать за Антоном, который уже умудрился добраться до каменного мостика.
— Антон! Стой! — крикнула Эрика.
Никакой реакции. Но, слава богу, бегал сын еще недостаточно быстро, и она успела его нагнать всего за пару шагов. Решительно взяла ребенка на руки, и тот тут же начал вопить и вырываться.
— Боже мой! И с чего я только взяла, что это хорошая идея? — воскликнула Эрика, протягивая ревущего Антона Патрику, с мокрым от нота лбом отвязала канат и прыгнула в лодку.
— В море они успокоятся, — заверил муж, снова заводя мотор.
К счастью, механизм сразу послушался хозяина. Хедстрём отвязал второй канат и осторожно начал отчаливать. Это было нелегко, потому что лодки стояли на якоре слишком тесно. Не будь у них поролоновой защиты по бортам, они с женой непременно повредили бы свою или соседние лодки.
— Извини, я была слишком резкой, — попросила прощения Эрика, усаживая детей в рядок и садясь напротив.
— Уже забыл! — крикнул Патрик, поворачивая лодку кормой к Фьельбаке и носом к морю.
Воскресное утро было просто прекрасным благодаря ярко-синему небу и спокойному морю. Чайки что-то кричали в небе. Оглядевшись по сторонам, Эрика заметила, что немногие рано вставшие туристы завтракают на лодках в гавани. Подумала, что, наверное, молодежь хорошо повеселилась в субботу вечером. Как хорошо, что эти времена позади, добавила Эрика про себя, с нежностью глядя на малышей, притихших на скамейке.
Она поднялась, подошла к Патрику и положила голову ему на плечо. Обняв жену, тот поцеловал ее в щеку и вдруг попросил:
— Слушай, напомни мне расспросить тебя о Валё и детском интернате.
— А что ты хочешь узнать? — поразилась Эрика.
— Потом объясню, — пообещал он, снова целуя ее.
Эрика знала, что он делает это нарочно, чтобы ее заинтриговать. Теперь она сгорала от любопытства, но ей придется ждать. Приставив руку ко лбу козырьком, Эрика разглядывала Валё. Отсюда был хорошо виден большой белый дом. Смогут ли они когда-нибудь узнать, что произошло там много лет назад? Эрика ненавидела книги и фильмы с открытым финалом, и статьи о нераскрытых убийствах в газетах вызывали у нее сильное раздражение. Но, начав копаться в деле Валё, она так и не нашла ответа ни на один из своих вопросов. Истина была скрыта во мраке.
Мартин застыл, положив палец на кнопку звонка. Вскоре послышались шаги, и ему пришлось подавить желание развернуться и уйти. Но тут дверь открылась, и Анника с удивлением посмотрела на гостя.
— Это ты? Что-то случилось?
Он выдавил улыбку, но Аннику было невозможно обмануть. Может, поэтому Мартин и пришел к ней домой. С самого первого дня работы в участке эта женщина была ему как мать, и только с ней он мог говорить откровенно.
— Ну, я… — выдавил он.
— Входи, — перебила Анника. — Сядем в кухне, выпьем кофе, и ты все расскажешь.
Молин вошел в дом и снял обувь в прихожей.
— Присаживайся, — пригласила хозяйка и начала готовить кофе. — А где Пия и Тува?
— Дома. Я сказал, что пойду прогуляюсь, так что скоро нужно идти домой. Мы собирались на пляж.
— На пляж? Лейя тоже обожает купаться. Мы на днях ездили купаться, так она отказывалась вылезать из воды. Маленькая выдра. Сегодня Леннарт снова повез ее на пляж, чтобы я могла тут прибраться.