Жесткий отказ (ЛП)

Целую влажный рот Миранды; он тёплый и мягкий, язык сладкий. Её сиськи? Блаженно прижаты к моей груди. Медленно скольжу руками по её грудной клетке, по бокам, вниз, чтобы схватить её за бедро.
Девушка меняет своё положение на скамейке, придвигаясь ближе ко мне. Раздвигает ноги шире. Откидывает голову назад.
Я посасываю кожу её шеи. Солнце согревает нашу кожу, пока мы целуемся и ласкаемся в бассейне.
Так горячо. Так сексуально.
Вид её мокрых волос и блестящего тела заставляет мой член так напрячься, что это причиняет боль, порно моего собственного изготовления — влажная мечта, ставшая реальностью.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — шепчет она, когда включаются разбрызгиватели на лужайке, разбрызгивая воду, отбрасывая маленькие радуги на траву за её пределами.
Миранда ладонями скользит от моего члена вверх по животу, по груди. Гладит мои грудные мышцы, обводит пальцами мои твёрдые соски, тяжело дыша.
Придвигается ещё ближе. Прижимаясь ко мне, как будто умоляя об этом.
Я подаюсь вперед, толкаясь тазом.
Миранда ещё шире раздвигает ноги, наклоняя голову набок, волосы свисают и ударяются о поверхность воды, промокнув на концах. Она опускает руки, одной упирается в скамейку, другой тянется, чтобы схватить меня за задницу, притягивая к себе.
Я тянусь между нашими телами и направляю головку члена в ложбинку между её бедер, располагая так, чтобы он был в идеальном месте, так что, если бы я надавил, то без труда вошел бы внутрь.
И я толкаюсь.
Понемногу вхожу в неё, и чёрт возьми, если это не самое фантастическое грёбаное чувство, которое я когда-либо испытывал.
— Чёрт, — стону я от удовольствия, член становиться ещё жестче. Уткнувшись лицом в её шею, толкаюсь снова. И снова.
— Ух, — стонет Миранда. — Продолжай.
— Тебе небольно? — спрашиваю я, закрывая глаза от того, насколько она тугая.
— Можно было бы использовать смазку, но это не так уж плохо. — Её дыхание прерывается, когда я толкаюсь до упора. — Боже, как хорошо. Может быть, я даже кончу.
Было бы отстойно, если бы она этого не сделала; ни один чувак не хочет трахать кого-то, у кого не будет своего собственного счастливого конца.
— Хочешь выйти и пойти в спальню? У меня есть смазка…
Всё, что она захочет.
— Нет! Не смей останавливаться. — Миранда откидывает голову назад, подставляя восхитительную шею солнечному свету. — Так чертовски приятно.
Тогда ладно.
Я выхожу и снова скольжу внутрь, продолжаю трахать её, толкаясь бёдрами, вода плещется вокруг нас, её великолепные сиськи покачиваются — их вид так чертовски сексуален, что мне хочется протянуть руку и коснуться их, но не могу, так как крепко держу её за бёдра.
— Так хорошо, — выдыхает она, постанывая. — Вот так. Да, трахни меня.
Чёрт, Миранда — болтушка в постели, о чём я никогда бы не догадался.
— Тебе нравится этот малыш? — насмехаюсь я, врезаясь в неё сильнее.
— Да, твой большой член ощущается невероятно.
«Твой большой член ощущается невероятно» — фраза, которую я, вероятно, буду прокручивать в голове снова и снова, когда позже останусь один в постели.
А может и не буду. На этот раз я не боюсь того, что будет потом.
Явный признак оргазма покалывает внутри моих яиц, и я не могу не спросить:
— Ты близко?
«Не будь парнем, который кончает раньше неё, не будь парнем, который кончает раньше неё, не…»
— Да, но трахни меня сильнее.
«Чёрт. Как мне трахать сильнее и не кончить быстрее неё?»
Я точно облажаюсь.
Каким-то образом мне удается с этим справиться. Справляюсь с интенсивной вибрацией её киски, сжимающейся вокруг меня, с её стонами: «О, боже, о, БОЖЕ МОЙ!», прежде чем вонзиться в неё раз, другой, а затем я тоже кончаю с дрожью, гораздо более интенсивной, чем мне хотелось бы.
Как чёртов дилетант.
Миранда обнимает меня за шею, целует в плечо, пальцами на затылке играет с моими волосами.
  
17
 
МИРАНДА
Полчаса спустя Ной кормит меня за кухонной стойкой, мы оба сухие, одетые и уставшие, но достаточно голодные для позднего обеда. Я наблюдаю, как парень суетится за дверцей гигантского холодильника из нержавеющей стали, вытаскивая для нас миску с нарезанными фруктами, мясом индейки и майонезом.
 
Для меня.
— А что мы будем делать с этим? — Я указываю на майонез, не видя поблизости никакого хлеба.
— Я просто макаю в него мясо.
— Намазываешь ножом?
— Нет. — Он смеётся. — Как дикарь. Ты не против?
Его дом — его правила, и мне нравится и то, и другое, поэтому я облизываю губы.
— Ты босс.
Парень смотрит на меня, откручивая крышку банки, мышцы напрягаются, привлекая моё внимание.
У меня только что был секс с этим большим, красивым мужчиной.
У меня.
Миранды Джейн Прессингер.
Не то чтобы у меня раньше не было секса, но почему-то сейчас я чувствую себя по-другому. По-особенному? Как будто мы с Ноем достигли новой фазы в наших новых отношениях — невысказанной связи, соглашения после драмы, произошедшей за последние несколько дней.
Я чувствую близость с ним.
Защищённой.
Оглядываясь по сторонам, изо всех сил стараюсь не пялиться на его дом, но это трудно. Ной всего на несколько лет старше меня и живёт в собственном доме. По сравнению с моей убогой квартиркой это просто дворец. По сравнению с любой квартирой, это настоящий дворец.
Блестящие каменные столешницы. Дорогие приборы из нержавеющей стали. Большие окна. Мебель на заказ. Километры и километры паркетных полов.
— У меня также есть остатки пиццы. Разогреть?
Остатки пиццы?
— Эм, это моё любимое блюдо.
Парень выкладывает ломтики на тарелку, ставит сырное совершенство в микроволновку на несколько минут, при этом у меня урчит в животе. Я довольствуюсь тем, что наблюдаю, как он суетится, доставая мне воду со льдом. Добавляет лимон.
Очаровательно.
Моё сердце тает, и я спрашиваю ещё раз:
— Уверен, что тебе не нужна моя помощь? — Мама учила меня не сидеть сложа руки, пока кто-то прислуживает мне, если только это не в ресторане, и даже тогда иногда я чувствую себя виноватой.
— Я твой должник, — просто говорит он.
— Ты мне ничего не должен.
— После того, как вышли эти статьи…
— Ной, в том, что они написали о нас, не было твоей вины. Или моей. Ты должен отпустить это.
Я так и сделала. Почему он не может?
— Какой смысл расстраиваться из-за этого? — Я кладу в рот кусочек клубники и жую. — Это сведёт тебя с ума.
Парень кладёт обе руки на стойку, наклоняясь вперед.
— Похоже, я постоянно зацикливаюсь на вещах. — Ной пожимает плечами, выпрямляясь, как только звенит микроволновка. — У меня есть привычка не… пускать всё на самотёк. Это… — Он снова делает паузу. — Давит на меня.
Я изучаю его: его лицо, решительную линию рта, разочарованные линии бровей.
Хочу сказать ему, что беспокоиться и позволять вещам давить на тебя не приносит ничего хорошего. Это не меняет исход любой ситуации, а только напрягает тебя. Вместо этого беру пиццу с тарелки, которую он поставил передо мной, и откусываю кусок, задумчиво пережёвывая. Вытираю рот салфеткой и запиваю водой.
На Ное только боксёры, которые он надел после того, как вернулся в дом голым, и я не могу оторвать глаз от его подтянутой груди. Мускулистых рук.
Мой рот наполняется слюной, и не от вкуса соуса для пиццы, поскольку я сижу здесь в одной футболке, в которой приехала, и трусиках, конечно, подушка стула под моей задницей грубая на фоне моей гладкой кожи.
Ёрзаю на стуле, всё ещё не сводя глаз с симпатичного молодого человека передо мной, который, кажется, не замечает моего разглядывания.
Я заметила это в нём — Ной скромен и, казалось бы, не подвержен влиянию славы, и не только напоказ. На самом деле он, кажется, хочет просто играть в бейсбол и не заботится ни о чём, что с этим связано.