О чем молчит ласточка
Он вздохнул. Да, они с Юрой воссоединились спустя двадцать лет. Но как можно радоваться, если все эти годы упущены? Ведь уже не вернуть тех летних дней, не вернуть двух главных героев Юриной истории, не отстроить заново тот самый лагерь, даже беседку романтиков не восстановить — еще в прошлом году Володя распорядился снести ее руины.
Слушая первый трек, он напрягал голову и слух, искал голоса главных героев и внимательно следил за сюжетом. Но вторая композиция этого не требовала — история сама собой вырисовывалась в воображении. И сюжет не выдумка, а одно конкретное воспоминание.
Сколько раз Володя мечтал о том, чтобы это воспоминание ему приснилось. Чтобы во сне перенестись в ту реальность и заново пережить тот момент.
Последние дни в «Ласточке», еще до того, как их застукала Маша. Безлюдная дорога к лодочной станции. Влажный запах дубового леса, терпкий и грибной.
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву, пятнами устилали каменные ступени, ведущие к реке. У Володи в кармане шорт позвякивали ключи от станции. Юрка бежал впереди — он так спешил скорее добраться до лодки, подгонял Володю, чтобы поторопился, ведь дневной отбой такой недолгий, а они хотели успеть так много.
Сквозь года Володя помнил лишь Юркину широкую улыбку и звонкий смех, но лицо было нечетким, будто подернутое дымкой. Зато Володя отчетливо слышал зовущий голос:
«Ну что ты там застрял?! Давай быстрее!» — подгонял Юрка, протягивая ему руку.
А Володя стоял на верхней ступеньке и просто смотрел. Юрка снова криво повязал красный галстук и не заправил футболку в шорты. На предплечье — синяк, на колене — новая ссадина. Когда только успел?
И именно этот момент так ярко отпечатался в памяти, ведь именно в ту секунду Володя понял, что поселившееся в нем чувство бесповоротно. Что его невозможно отрицать, что от него никуда не деться. Что оно — навсегда и будет с ним до конца жизни. Он отчетливо помнил, как испугался, но тут же понял, что на самом деле его страх ничтожный, а любовь — огромная. И сокрушительная. А сокрушить она могла не только страх, но и его самого. Но сейчас Володя отказывался думать об опасности, ведь он слышал звонкий смех и смотрел на Юрку. На своего Юрочку — лучшего, талантливого, красивого. Любимого.
Володя написал Юре в офлайн: «Твоя вторая композиция невероятно красивая. Не представляю, каково тебе было ее писать, но слушать очень больно».
Юра ответил ему за полночь:
«Я не понял, так она тебе понравилась или нет?»
«Очень, Юрочка, она мне очень понравилась».
«Когда я приеду, мы послушаем ее вместе, и ты расскажешь, почему тебе стало больно».
«Я и так скажу: потому что мы потеряли много времени. И продолжаем его терять. Когда ты приедешь? Прошло почти два месяца, я понимаю, что осталось всего несколько недель, но я безумно устал ждать».
«Я тоже очень устал. И соскучился».
Юра прислал грустный смайлик и продолжил что-то печатать:
«Но придется подождать еще, до апреля, может, чуть-чуть подольше…»
Нахмурившись, Володя перечитал последнее сообщение два раза.
«В смысле, подольше?!»
«Давай позвоню».
Володя запустил скайп и сам набрал Юру.
— Почему без видео? — спросил Володя, глядя в черный экран ноутбука.
— У меня интернет весь день барахлит, если включу видео, вообще все отвалится.
— Ладно, — протянул Володя, но в голову закрались сомнения: все предыдущие разы интернет-соединение было нормальным — и тут вдруг плохое. Но Володя не стал спорить и выспрашивать — не хотел выглядеть параноиком. Тем более что возник куда более важный вопрос:
— Когда ты приедешь?
— Сегодня я должен был сдать заказ, но заказчик зарезал половину работы. Придется переделывать, а это, — Юра вздохнул, — небыстро.
— И сколько?
— Я постараюсь побыстрее, но не факт, что успею к концу марта.
— Юра…
— Что «Юра»? Что я могу сделать? — раздраженно воскликнул тот. — Володя, у меня и так стресс, а тут еще ты давишь.
— Я не хотел давить, извини. Просто… Ты знаешь…
— Знаю, — резко ответил Юра, но потом смягчился: — Ты тоже прости, я не хотел ругаться. Ты просто не представляешь, насколько я злой.
Но Володя очень даже представлял, только главной его эмоцией была не злость, а досада. От понимания, что придется ждать еще несколько недель, опускались руки. И все бы ничего, затянись только время ожидания, но начиная со следующего дня изменилось поведение Юры.
Он, всегда живущий по четкому графику, вдруг начал раз от раза отступать от него и пропускать сообщения. Володя молча терпел две недели, но в итоге все же не выдержал.
Войдя в офис, как всегда, в девять, он ожидал, что Юра привычно пожелает ему доброго утра, но его не было в ICQ. Володя написал ему в офлайн, но спустя полчаса ответа не последовало. Проверил, не вышел ли Юра в Сеть, — не вышел. Беспокоясь, все ли с ним в порядке, ведь по утрам он всегда бывал онлайн, Володя написал ему:
«Доброе утро. У тебя все в порядке? Почему не пишешь?»
«Работаю. Некогда. Вечером позвоню».
Володя взбесился:
«Ты сам установил такой график, так следуй ему!»
Не получив в ответ ни слова, он было решил больше не писать Юре, но к вечеру оттаял и напомнил, что ждет его в скайпе через час.
Юра позвонил через два.
Чего только Володя себе не напридумывал, пока ждал, и все сводилось к одному: не скрывал ли чего Юра? Ведь он мог и попросту врать насчет работы. Володя не столько ревновал, сколько свирепел от бессилия. Казалось, что от него ничего не зависит и он не контролирует Юру. Фактически Володя — половина этих отношений, но он бесполезен, потому что вокруг них царит хаос. И этот хаос через чужих людей встает между ним и Юрой и грозит уничтожить все. А Володя далеко и не может ни на что повлиять, не может защитить. Но единственная правильная мысль все же посетила его голову: если Володя продолжит в том же духе, то не хаос и не другие люди, а он сам разрушит эти отношения. Чтобы этого не случилось, пришлось побороть страх и взять себя в руки.
— Объясни мне, что происходит, — вместо приветствия начал он. — Ты почти полмесяца избегаешь и игнорируешь меня. Почему?
Юра вздохнул и опустил взгляд. Он выглядел болезненно — под глазами пролегли тени, небритое лицо похудело и осунулось, движения были заторможенными. Володе показалось, что Юра пьян.
— Я устал.
— От чего или от кого? От меня?
— Ой, ну что ты говоришь. — Юра хмуро уставился на него. — Устал от этого дурацкого заказа. Днями и ночами пишу — и все не то.
— Бракуют? — спросил Володя, а Юра кивнул.
Он молча отошел от компьютера, видимо, на кухню, потому что вскоре вернулся с бокалом в руке.
— Разве это нормально?
— Нет. Я сам тороплюсь закончить, чтобы быстрее приехать к тебе.
Володе стало неловко — Юра убивался на работе, а он вдобавок мучил его своими подозрениями. Но Юра ни о чем толком ему не рассказывал.
— Ну и пошли этого заказчика! — воскликнул Володя. — Плевать на деньги, еще заработаешь.
— На деньги, может, и плевать, а вот на репутацию — нет.
— Господи… еще и это.
— А ты как думал? Конечно.
— Да уж… Это, наверное, не совсем то, о чем ты мечтал…
— Да ладно, бывает и хуже. Если бы не торопился к тебе, относился бы к этому проще.
Они проговорили час. Связь постоянно прерывалась — Юра делал что-то еще на компьютере. Устав постоянно перезванивать, Володя отпустил его дальше заниматься своими делами, а сам отправился учить немецкий.
Он переживал за Юру: тот вкладывал душу в свою музыку, творил сутки напролет, опустошая себя, и что получал взамен? Критику от заказчиков и подозрения от Володи.
«Так дело не пойдет, — решил он. — Я не должен его подводить. Пусть кто угодно подводит, но только не я».
С того дня Юра больше не получал от него ни одной претензии, даже наоборот — Володя говорил ему только слова поддержки, уточняя, что ждет его сообщений и звонков всегда, хоть посреди ночи. Но Юра ни разу не написал ему вне графика. Впрочем, и в отведенное им самим для Володи время появлялся все реже и реже.