Монстр из отеля №7 (ЛП)

Но тут что-то… происходит, он поворачивается в направлении своего кулака.
Раздается громкий треск, не имеющий ничего общего с грохочущим за окном громом, и Космо, как будто, замирает, но распахивает глаза от страха, или шока, или и от того, и другого вместе.
Снова слышится треск, за которым следуют звуки напряженного женского дыхания, и Космо вздрагивает.
Повинуясь какому-то странному внутреннему чутью, я отступаю назад.
Затем Космо роняет руки вдоль тела.
Его веки подрагивают.
Он со стоном падает на колени, затем, неестественно покачнувшись, заваливается на бок и сворачивается калачиком в позе эмбриона. Космо еще в сознании, потому что я вижу, как он медленно поднимает руки, обхватывает ими голову и бормочет ее имя.
— Кария.
Я поднимаю глаза, и она встречается со мной взглядом, крепко сжав в ладони фонарик размером почти с ее предплечье.
«Она ударила им Космо. Из-за меня?»
— Он скоро встанет, — шепотом говорит она так, будто его здесь нет, как большинство людей болтают вокруг меня, но не со мной. — Пойдем, хорошо?
Кария не смотрит на мое тело. Вместо этого она наклоняется и поднимает мою одежду, затем протягивает ее мне поверх поверженной фигуры Космо.
У меня вздымается и опадает грудь, из моих легких вырывается странный хриплый звук, как будто они все время скрежещут.
— Обещаю, — мягко говорит она мне. — Со мной ты в безопасности. Но тебя все ищут, и я просто… просто хочу поговорить с тобой, ладно, Саллен?
Когда она произносит мое имя, сердце буквально выскакивает у меня из грудной клетки.
Я протягиваю руку за одеждой, гадая, в чем тут подвох. Когда Кария опустит глаза на мой обнаженный торс и отшатнется от меня.
Но она пристально смотрит мне в глаза.
Я забираю у нее толстовку и водолазку, и наши пальцы соприкасаются.
На секунду мне не хочется двигаться.
Кария ласково улыбается, и у нее на щеках появляются ямочки — зрелище, которого я не заслуживаю. И пока у моих ног шевелится Космо, я хватаю свою одежду и, быстро склонив голову, натягиваю ее на себя.
Я беру с кровати свои перчатки, но Кария снова протягивает мне руку, а Космо повторяет ее имя, и мне уже надоело слышать его из уст этого ублюдка.
Не надевая перчаток, я принимаю ее предложение и беру в руку ее изящную ладонь, затем Кария тихонько тянет меня к себе, и я переступаю через тело Космо.
Она так близко, что я чувствую ее запах. Фиалки и кедр; лес и цветы. Подняв голову, Кария смотрит на меня, и я вижу яркую голубизну ее глаз, белые склеры, розовый оттенок губ.
Затем она сжимает мою руку.
По мне разливается тепло, горячее, вязкое и слегка тошнотворное. Было бы лучше, если бы мы вернулись в лабораторию. Там есть и другие помещения, комната с зубоврачебным креслом, которую создал не я. Если бы я мог привязать ее, удержать, чтобы она не смогла убежать… Тогда разговаривать было бы легче.
— Я знаю, куда мы можем пойти, — хрипло говорю я.
Штейн всегда смеется надо мной за это, но Кария такая наивная и доверчивая, что всего лишь кивает головой и, заглянув мне в глаза, говорит:
— Хорошо.
Принципы поэтического сеанса
Лица следует избегать. Это вызывает излишнее любопытство, а на пути к становлению богом, это нежелательно. Необходимо сломить субъект с помощью жестокости, но проделать это нужно таким образом, чтобы посторонние не совали нос в ваши дела. Путь к трансцендентности может занять десятилетия. При этом рекомендуются переломы костей, рваные раны, обезображивание и внутренние кровотечения, но разрушение зубов может ускорить процесс.
  
Глава 13
 
КАРИЯ
 
Саллен засовывает перчатки в карман толстовки, и, держась за руки, мы с ним поспешно направляемся к двери. Я оглядываюсь на корчащегося на полу Космо. Знаю, что на самом деле не причинила ему вреда, ну, по всей вероятности. Но все равно мне немного не по себе.
Хотя ему следовало прислушаться к тому, что я говорила, пока мы ехали в лифте, после того как он захотел, чтобы мы спустились из апартаментов в пентхаусе. Перед тем, как найти Саллена, мы обыскали пять номеров, и все это время я просила Космо, чтобы он позволил мне с ним поговорить.
Космо молчал, но я предположила, что он согласен.
Если ему не хотелось получить удар по голове, то следовало согласиться с моим предположением.
Приблизившись к закрытой двери номера, мне приходится отпустить руку Саллена, и когда я расслабляю пальцы, то чувствую, как он на мгновение сжимает их крепче.
У меня учащается пульс, а на губах проступает улыбка, но теперь, когда мое внимание сосредоточено на двери, я на него не смотрю. Я щелкаю автоматическим замком, который Космо отпер универсальной ключ-картой, нажимаю на серебряную ручку и рывком открываю дверь.
За ней меня встречает прохладный воздух и мертвая тишина коридора, стены которого переливаются серебристо-синими оттенками, а мраморный пол устлан черной ковровой дорожкой. Сжав в пальцах фонарик (его я решила оставить себе, так как из него получилось неплохое оружие), я прислоняю ладонь к двери, чтобы придержать ее для Саллена. Я быстро смотрю по сторонам, но вижу лишь неподвижный коридор и слышу лишь бушующий над Александрией проливной дождь.
— Я так полагаю, мы спускаемся вниз? — обернувшись, тихо спрашиваю я.
Саллен упирается локтем в дверь, и я убираю с нее руку. В этот момент я встречаюсь с ним взглядом и на какое-то время попадаю в плен его глаз.
Маленькое янтарное пятнышко в его темно-карих радужках выглядит как бы неестественно, словно яркий полумесяц на картинах цифровой живописи. Кожа у Саллена теплого оттенка слоновой кости, но круги у него под глазами кажутся почти серыми, впалыми. Ресницы у него длиннее, чем у меня, а я своими вроде как горжусь. Он необычайно привлекателен, и я всегда так думала.
Интересно, известно ли ему это?
— Да, — отвечает мне Саллен и при этом немного отводит взгляд.
Он кажется другим, менее уверенным в себе теперь, когда я не у него на столе. Когда я не… накачана наркотиками.
На секунду я задаюсь вопросом, а не следовало ли мне прислушаться к Космо. Саллен может сделать со мной все, что ему заблагорассудится. Я вспоминаю, как он сжимал в губах мой сосок, и думаю, что он вроде именно так и поступил, и, возможно, я должна его за это ненавидеть, но я не ненавижу. Случись такое при иных обстоятельствах, я была бы даже за, находясь в бреду и повинуясь его прихоти.
Поморгав, я пытаюсь сосредоточиться на том, что сейчас важно.
Если его найдет Мадс, мои родители или Айседора, то его точно не отпустят, а я не могу вырубить их всех фонариком.
— Ладно. Мы поднимемся по лестнице. И если кто-то приблизится, нам нужно услышать их прежде чем они до нас доберутся. Ты согласен?
Саллен медленно моргает и говорит:
— Да.
Абсолютно тем же тоном, что и до этого.
— Куда мы идем?
Он поднимает на меня глаза.
— Возвращаемся. Назад в … «Септем».
«Возвращаемся».
При мысли о том, что я снова не смогу пошевелить и пальцем, у меня пересыхает во рту. Но дело в том, что, доверяя ему, я не чувствую себя глупой. Я его не боюсь, по крайней мере, сейчас. Возможно, из-за того, что все случившееся было похоже на сон, или из-за того, что в итоге я очнулась одетой и прекрасно себя после этого чувствовала. Но я не ругаю себя и говорю:
— Туда будет трудно попасть, уверена, что бар охраняется. Однако у меня есть идея. Внутри «Септема» есть где спрятаться?
«Да, Кария, в комнате для убийств с трупом кролика».
В ожидании ответа я стараюсь не думать о его розовых глазах.