Монстр из отеля №7 (ЛП)

Я поднимаю глаза на лицо Карии.
Она на меня не смотрит.
Интересно, когда же она меня сдаст?
Для нее так было бы проще всего. Покончить со всем этим делом. Она ничего не теряет, отказавшись от этой игры. Но может многое получить для собственной безопасности. За меня.
Но она медленно качает головой.
— Нет, мисс Крофт, — говорит она.
Шелла Крофт. Мама Айседоры.
Она всегда вроде как тепло ко мне относилась (если до меня и долетало хоть какое-то ласковое слово, оно было от нее), и, несмотря на неблагоприятный расклад, по моему телу теплой волной разливаются крохи облегчения.
Я по-прежнему не двигаюсь.
Не выдыхаю.
Наступает мгновение напряженной тишины. Интересно, Шелла поверит Карии или нет? Конечно, не поверит. Скорее всего, меня даже видно оттуда, я не знаю.
Затем Кария добавляет, так тихо, что это похоже на шепот:
— Пожалуйста.
Я вижу, как поднимается ее грудь, еще больше обнажая живот. Сейчас она тоже затаила дыхание.
Затем я слышу:
— Здесь никого, Риг!
Шелла Крофт произносит это довольно громким голосом, как будто окликает своего мужа.
Еще через секунду, может, через три, дверь захлопывается.
Я вижу, как Кария склоняет голову и, на мгновение согнув спину, громко выдыхает. Я делаю то же самое.
Мы стоим там дольше, чем следовало бы, пока Кария, наконец, не поднимает подбородок, и не бросает на меня взгляд своих голубых глаз.
— Не знаю, как долго еще она сможет их отвлекать. Пойдем? — произносит она, как будто это вопрос, и у меня есть какой-то выбор.
Но я наслаждаюсь этой иллюзией.
Я киваю. Думаю о лаборатории. О стоматологическом кресле. Если мы преодолеем все препятствия на нашем пути, я пристегну ее ремнем, и мы поиграем. И возможно, я даже почувствую угрызения совести из-за того, что она и Шелла меня с пасли, хотя ни одной из них не стоило этого делать.
Никому не стоило этого делать.
  
Глава 15
 
КАРИЯ
Мы приближаемся к «Септему».
Я оставила фонарик. Выронила его на одном из верхних этажей, поэтому если его найдут, это будет хорошим отвлекающим маневром.
Мы продолжаем спускаться.
Я знаю, что мы можем подняться по лестнице, пройти вестибюль и оказаться у входа в бар. Там будут охранники; было бы глупой оплошностью оставлять эту территорию без присмотра, а Мадс не дурак. Но я знаю, что сделаю, когда мы окажемся достаточно близко. Я просто надеюсь, что это сработает. Ставки кажутся высокими; не для меня, а для Саллена. Что они с ним сделают? Если вызовут Штейна… Должно быть, Штейн и есть тот, кто его изуродовал. Когда я вместе с идущим за мной Салленом огибаю очередной лестничный пролет, то на какой-то ужасный момент задаюсь вопросом, а не Штейн ли убил Мерси Рул? Не дошел ли он в своей жестокости до убийства?
Есть ли у него вообще какие-то пределы, и как их отсутствие повлияло на душу и рассудок Саллена?
Видимо, эта мысль меня отвлекает, поскольку к реальности меня возвращает ощущение падения. Я поскальзываюсь на самой верхней ступеньке и изо всех сил сжимаю пальцами прохладные металлические перила, но моя ладонь скользкая от пота, и я вот-вот навернусь вниз, а до следующей лестничной площадки еще очень далеко и…
Чья-то рука крепко сжимает мой бицепс и резко дергает меня назад.
Я пролетаю несколько шагов, размахивая руками в воздухе, пока Саллен полностью не обхватывает меня, прижав спиной к своей груди так, что его подбородок касается моей макушки. У меня вздымается грудь; повинуясь какому-то инстинкту, я хватаю его за предплечья, чувствуя под толстовкой твердые мышцы. Я смотрю вниз на десятки плохо освещенных ступенек и пытаюсь отдышаться, у меня учащается пульс, и не думаю, что это только из-за того, что я чуть не упала.
«Это от того, что он меня поймал».
В свои объятья. Меня окутывает аромат увядающих лепестков роз. Мягкой травы, осеннего кладбища.
Он обнимает меня, и у меня пересыхает во рту, закрываются глаза, и мне с трудом удается выговорить:
 
— Спасибо.
Саллен не отвечает, но и не отпускает меня. Мы с ним замираем в извращенной версии объятий. Я все еще чувствую, как он вцепился пальцами в мой бицепс и не дал мне споткнуться.
И утопая в ощущениях этого момента, я открываю глаза. Я поворачиваю голову и поднимаю взгляд на Саллена.
«Сколько раз я представляла, как он обнимет меня, когда я вырасту? Или позволит мне обнять его».
Он опускает подбородок, смотрит мне в глаза, надвинутый на голову капюшон отбрасывает тень ему на висок.
Саллен резко сжимает меня в объятьях, но это совсем ненадолго.
Я проделываю то же самое с его предплечьями.
И вижу, как он моргает, и в его глазах что-то вспыхивает.
Затем, слишком быстро, Саллен меня отпускает и, когда я опускаю руки, отступает назад. Он кивает в сторону лестницы, показывая, что нам пора двигаться, и совсем не важно, как сильно я хочу остаться в этом моменте. Я знаю, что это невозможно.
На лестничной клетке могут быть камеры, и уверена, что они есть и на этаже пентхауса. Если мы не спрячемся, нас очень скоро найдут.
Поэтому я беру себя в руки, нервным жестом разглаживаю рукой юбку, и мы снова начинаем спуск.
На последней лестничной площадке нас ждут две двери и одно место, где можно спрятаться.
Одна дверь слева — это выход, над ней неоново-красным светом горит вывеска. Другая, массивная черная, прямо перед нами, ведет в небольшое фойе перед «Септемом». Весьма вероятно, что за его пределами находятся люди, ожидающие такого момента, как этот.
Коснувшись рукой перил, я полностью спускаюсь на темный пол лестничной площадки, и поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо. На укрытие. На погруженный в темноту закуток у стены под последней лестничной клеткой, где как раз хватит места двум людям, чтобы присесть на корточки и спрятаться.
Пока я это обдумываю, Саллен молчит, и я медленно поднимаю на него глаза. Он все еще на предпоследней ступеньке, руки в карманах, на голове капюшон, темные глаза следят за каждым моим движением.
Здесь он кажется таким большим, высоким и широкоплечим, и мне хочется его сжать, чтобы никто никогда его не нашел.
Я молчу, потому что боюсь, что нас могут услышать, скройся мы даже за огнеупорной дверью. Но мне все равно нужно, чтобы Саллен понял мои намерения.
Прежде чем сделать какой-либо жест, я бросаю быстрый взгляд на входную дверь, отчаянно желая из нее выйти.
Мы могли бы скрыться за отелем № 7, исчезнуть навсегда.
Но я знаю, что снаружи установлено множество камер. Здесь, скорее всего, меньше; в отеле шансов попасть на видео не так много. И кроме того, куда мы пойдем, когда выберемся отсюда? Меня сюда привезла Айседора на своем джипе, ключей от которого у меня нет. Я бы предположила, что Саллен приехал на машине, если бы не тот факт, что Мадс ни слова не сказал о припаркованном на стоянке автомобиле, а он точно это проверил. Если его машина там, то рядом с ней будет стоять охранник. Мы могли бы скрыться на улицах Александрии, но тогда нам придется либо перелезть через забор высотой в десять футов, либо приблизиться ко входу в отель, и таким образом нас точно заметят.
Кроме того, Саллен сказал, что в «Септеме» у него есть место, где можно спрятаться. И думаю, что в этом есть логика: в некотором роде быть у всех на виду. В конце концов, они решат, что он ушел от слежки, и его больше нет в отеле.
В конце концов… нас оставят в покое.
Поэтому я отвожу взгляд от выхода и сосредотачиваюсь на пожарной сигнализации, размещенной в пластиковом корпусе рядом с входной дверью в бар.
Затем я оборачиваюсь на Саллена, чтобы убедиться, что он за мной наблюдает (так оно и есть), и указываю на красно-белую сигнализацию.
Он слегка приподнимает темные брови. Приятно получать от него реакцию, даже если это всего лишь поэтому.