Истинная для волка (СИ)

— Вот это да, — протянул Гирдир, — бывает же такое. И что, все песни сама сочинила?
— Нет, ваше величество! — отрапортовала Рената, обратившись, как знала из книг. Как-то её никто не предупредил, как именно тут обращаются к князю. — Это сказки и песни с моей родины, сама я сочиняю немного по-другому.
Харальд на это заявление только зубами скрипнул. Вот зачем она привлекает к себе ещё большее внимание? Он ведь не железный! Точно кого-нибудь порвёт.
— Спой что-нибудь своё, — властно приказал князь.
Рената, вроде бы сама и подведшая к этой теме разговор, вдруг растерялась. Спеть? Что? Она пишет очень современно, ориентируясь на западную манеру, вряд ли здесь такое понравится. Вон, несчастные «Бременские» стали тут буквально революцией в музыке. Как быть?
Как назло, закружилась голова — от общего напряжения дня, от текущей ситуации, от выпитой медовухи перед выступлением. Схватившись за плечо Праса, она вздрогнула.
— Пой, дура, — прошипела ей сзади Гарма, — сама заварила кашу.
— Можно воды? — проблеяла Рената, понимая, что с таким пересохшим горлом точно ничего не выдаст.
— Сейчас, — Видар подхватился и бросился в комнату, где они оставили свои вещи, в том числе фляжку с водой.
— Принесите ей мёда! — гаркнул Гирдир.
Один из слуг тут же кинулся исполнять приказ. Схватил чистый кубок со стола, налил медовухи и пошёл к девушке. Одновременно с ним вернулся Видар с водой. Рената растерялась. С одной стороны, она хотела именно чистой воды, с другой, обижать князя, отвергнув его дар… чревато. Пришлось брать кубок и пить спиртное. Лёгкое, но такое головокружительное.
Мысли, и без того хаотично диффузировавшие по черепной коробке, окончательно расшалились, принялись думать о чём угодно, но только не о нужном. Например, какие раскосые глаза у одного из гостей, не говоря уже о затейливо вышитой тюбетейке. А какой у него высокомерный взгляд — вах, какой важный! И ведь у него наверняка есть свои слабости, скелеты в шкафу, а он тут сидит и нос от неё воротит. А вот тебе!
Рената плюнула на логику мышления и запела первое, что пришло в голову:
1 куплет:
Там в вышине орел парит
Литая сталь его разит
Наконечника стрелы
И звук поющей тетивы
Ласкает пальцы и манит.
Вот поворот, нырок с небес
Скорей, скорей, ну где же лес?
Укрыться там, среди дубов
И диких воющих котов,
Которых столько, что не счесть
Припев:
Он хотел убежать, укрыться от
Миллиона желаний не его,
Но его увлекло
И так заволокло
Судьбы чужое полотно
2 куплет:
Ушел, укрылся средь ветров,
Оделся в перья средь снегов,
Отдался воле птичьих стай,
Не думал, что уйдет за край
Он человеческих основ.
Но и тогда его нашли
И подготовили силки,
Собрали все, что он ценил
Из прошлой жизни и любил
И приманить его смогли
Припев:
Он хотел убежать, укрыться от
Миллиона желаний не его,
Но его увлекло
И так заволокло
Судьбы чужое полотно[1].
Узкие глаза посла округлились, словно он не был монголоидом. Рената тоже от него не отставала, ибо откуда взялись строки и мелодия — не знала. И такое с ней было впервые! Как-то она привыкла участвовать в процессе создания произведения, а не петь спонтанно несусветную чушь. Какие дубы, какие коты? Кто и зачем оделся в перья — он что, индеец?
И тут раздался звон. Харальд не выдержал. Он прекрасно понимал, что рискует дипмиссией, но сидеть и смотреть на всё это безобразие не было никаких сил. Прыжок, и вот он уже перемахнул через стол, за которым ужинал, задев краем сапога кувшин с медовухой. Шаг, второй, третий. Не крадущийся, как он привык ходить, а чеканный, впечатывающий пятку сапога в пол. Сотрясающийся пол. Или ему показалось? Всё же он не в себе.
Но пол действительно вибрировал. Вибрировала и Рената, узрев, наконец, давнего знакомца с аномальным прикусом. И как она его сразу не заметила — такого гиганта? И вообще, что за день сегодня такой нервный! То одно, то другое, теперь мужик этот…, который волк. Самое время упасть в обморок. Вот только тот, как назло, не наступал.
 
— Это моя женщина! — низко, с царапающими звериными нотками провозгласил оборотень.
Рената тут же передумала терять сознание. Более того, возмутилась до глубины души, несмотря на волну дрожи, охватившей от его голоса.
— С чего бы вдруг? — она выгнула одну бровь, всячески показывая скептичный настрой.
Подумаешь, мурашки по всему телу скачут и коленки подкашиваются.
Вместо ответа Харальд взял её за плечи своими ручищами, притянул к груди и зарылся носом в макушку. Вдохнул пьянящий аромат первоцвета, окончательно убедился, что в прошлый раз не ошибся — она действительно волшебно пахнет! И если бы не треклятые грибы, не миновать ей волчьей страсти на той лесной полянке. Впрочем, кто сказал, что это не случится сегодня? Все мысли о том, что надо бы допросить, кто она такая, вылетели из его головы.
Ренату словно током прошило. Прикосновение его горячих рук опалило её, поцелуй в голову показался самым сексуальным действием в мире. Что же будет дальше, когда он доберётся до конкретики? О нет, этого ни в коем случае нельзя допускать — ведь он сумасшедший оборотень. Который однажды её чуть не сожрал!
Собрав в кулак остатки силы воли, Рената… пнула его в коленную чашечку и нырнула вниз, дабы выскользнуть из загребущих рук. Получилось! От неожиданности Харальд упустил юркую девушку, чуть сморщился от удара — она умудрилась попасть ему в болевую точку острым носком туфельки, и тут же ринулся следом за улепётывающей негодяйкой.
Рената петляла, как заяц. Сначала обогнула ширму, потом юркнула за спины стражников, вздрогнула от треска разламываемого реквизита и пустилась наутёк.
Боже, зачем она сняла тот корешок, что дала ей Жолана? Всё для красоты образа — не будет же он болтаться в декольте концертного платья! Лучше бы болтался… Но ничего, только бы успеть добежать до комнатки, что им выделили под гримёрку, и достать его из сумочки.
— Что это за безобразие?! — раздался в спину грозный глас князя.
Но его никто не слушал — у Харальда окончательно сорвало крышу, Рената отвлекаться на объяснения тоже не собиралась, тут бы успеть ноги унести.
Стражники, попытавшиеся остановить взбесившегося посла, долго не продержались — полетели в разные стороны, бряцая кольчугой об пол. Разве что остальные северяне, спешившие следом за своим предводителем, имели хоть какие-то шансы…
Единственный, кто отреагировал на вопрос, был Прас.
— Кажется, они давно знакомы, — он посторонился, давая проход одному из соратников оборотня.
Ворвавшись в «гримёрку», Рената бросилась к столику, где оставила свою сумочку. Трясущимися руками схватила и принялась развязывать ремешок. Бесполезно! С таким тремором это попросту невозможно. И тут её снова охватил жар — Харальд догнал беглянку и вновь сгрёб своими могучими ручищами, стиснул так, что у неё чуть небо в алмазах не засверкало. Неимоверным усилием она вывернула руку и ткнула ему в лицо всей сумкой — вдруг так подействует?
Но сумка была добротная, кожаная — Рената не экономила и купила самую качественную и красивую. И запах, как и воду, она не пропускала.
— Не уйдёшь! — рыкнул он ей на ухо, вызвав очередной табун мурашек, развернул к себе и поцеловал.
Таким горячим, тягучим, сладким поцелуем, что сумка сама выпала у беглянки из ослабевших пальцев. А после руки, которые она подняла якобы для сопротивления, опустились на его широченные плечи, сжали их, словно только они являлись точкой её опоры. Да так оно и было, ведь несчастные коленки таки подкосились, голова закружилась, а безумные бабочки запорхали в животе.
Тропические, размером с упитанную ворону.
Ворвавшиеся следом за ним товарищи застыли на пороге. Переглянулись, мол, как теперь быть? Пожали плечами, вышли и притворили дверь. А навстречу им уже шла Гарма, воинственно размахивая руками и полыхая тёмными очами. Как так, на её золотую курочку кто-то покусился!