(Не)возможная невеста (СИ)

Кто-то из подруг однажды сказал, что наши фобии идут из детства или из прошлой жизни. Родители упорно твердят, что я ниоткуда никуда не падала, не считая дивана или табуретки. Максимум – велосипеда.
Интересно, кем я была до того, как родилась в этом времени?
- К одному магу, - Аман явно удивлён моим внешним спокойствием, хотя его не обманешь. Пусть у него и слабое магическое зрение, оно у него в принципе есть. И он читает мои эмоции по всплескам в ауре – сам вчера говорил. – Пусть посмотрит, попробует выяснить, как можно вернуть тебя домой.
- Правда? – От слова «домой» меня наполняет радость.
Лица мамы, папы, Катьки, в конце концов, тут же встают перед глазами. Ради этого можно и полёт потерпеть. Вот только… я больше не увижу эти невероятные глаза. Широкие плечи, рельефные руки, бесконечно длинные ноги. Да по сравнению с ним я коротышка, хотя рост у меня не маленький – сто восемьдесят сантиметров. Но даже с ним я едва достаю ему до подбородка.
- Обещать не могу, но и оставлять тебя здесь – опасно. Могут в любой момент прийти хищники и напасть на тебя, не буду же я сидеть безвылазно в долине около твоих ног.
Он ехидно изгибает бровь, и я окончательно тушуюсь. Конечно, зачем я ему? Сидеть возле мои ног – глупость несусветная, особенно для крылатого, вот только… Нет, к чёрту! Что я буду здесь делать? Мыться в ледяной воде? Или каждый раз просить подогреть её, обрекая на смерть ни в чём не повинную рыбу? Да после нескольких раз её попросту не станет! Это не говоря уже о туалете, в который, к слову, неплохо было бы сходить, одежде, обуви, живописи.
Кстати, я ведь вчера так и не забрала бюстгальтер! Оставила висеть, поскольку он не просох.
- Хо-хорошо, только давай спустимся к озеру, мне нужно кое-что сделать.
- Недолго, - настаивает Аман. – Я бы хотел уже сегодня принести мага сюда. Не стоит терять время.
Я дожёвываю кусок мяса, беру ещё один и отправляюсь за бельём. Надеюсь, оно просохло, иначе меня ждут не самые приятные ощущения. Но и оставлять его здесь нет смысла, так что буду терпеть. Подхожу к леску, издалека вижу, что бюстгальтер на месте – вон он белеет среди тёмной зелени. Вот и хорошо! Щупаю – практически высох. Захожу подальше в ёлки (ну, или что-то хвойное), привожу себя в привычный вид и счастливо вздыхаю.
- Наконец-то!
Не то чтобы я фанат, но почему-то при Амане я особо остро ощущаю отсутствие этого элемента одежды. Даже грудь немного пощипывает, когда его взгляд скользит по ней. Прикосновение к ткани платья кажется очень неприличным, возбуждающим, тело слишком напряжено, начинает ощущать неведомое. От этого всего я чувствую себя слишком смущённой и беззащитной.
Что со мной? Ой, а это кто?
Аман
Что со мной? Я дико волнуюсь от того, что она ушла, и мне её не видно. Почти, тонкий силуэт мелькает между деревьев. Я догадываюсь, что она может там делать, ведь только вчера видел, как эта пикантная деталь одежды на ней сидит. Да и не в сроке дело – даже через сто лет я вряд ли забуду эту картину: обнажённая, не считая белья, она стоит в  потоке солнечного света. Тонкая хрупкая, беззащитная. Её кожа сияет, слепит мои усталые глаза, но я не в силах оторваться от этого дивного зрелища. Золото волос окутывает острые плечи, локоны ласкают изящные ключицы, глаза полны испуга и невероятного очарования.
Нет, её нельзя оставлять одну в долине, пока я летаю за отшельником – вдруг что-нибудь случится? Да и маг может не согласиться лететь, ведь я ему по сути никто. Так, нечастый гость, один раз упившийся в его компании до розовых единорогов. Или фиолетовых – уже не помню.
Где она? Моё тело напряжено, я сам – натянутая струна. Её слишком долго нет.
Не выдерживаю, перекидываюсь и молниеносно лечу к лесу проверить. Мало ли…
И точно – она присела около цветка, на котором сидит бабочка – красивая, редкого пурпурного окраса с золотистыми прожилками. Я такие всего пару раз встречал за свои триста лет, а она – надо же! – на второй день наткнулась.
 
Что-то царапает меня. Даже не мысль, ощущение. Давнее, не относящееся ко мне…
- Какая же ты красивая, - мягкий голос Дианы ласкает слух. – Иди, я тебя сфотографирую.
Она открывает крышку, нажимает на один из бугорков и принимается ловить картинку. Получается даже ещё красивее, чем в жизни. Удивительно! Правда, вспоминая, каким вышел я, то становится страшно, ведь если мои картинки красивее оригинала, как она вообще может смотреть на меня без ужаса?
И тут происходит неожиданное: бабочка садится ей на руку и… кусает. И я бы не стал дёргаться, если бы не вспомнил, что именно этот вид бабочек смертельно опасен для людей. Случайно узнал когда-то, лет двести назад, когда путешествовал по миру.
Вскрикиваю, сминаю нежные крылья, остающиеся на моей ладони пурпурной краской, и ловлю покачнувшееся тело. Ясный взгляд полон растерянности, губы полуоткрыты, словно хотят что-то сказать, но не могут. Фотоаппарат падает на землю из ослабевших пальчиков.
- Что ты чувствуешь? – рычу я, пытаясь понять, как ей помочь.
- Ни… ни…, - она не в состоянии даже слово выговорить.
Её взор начинает мутнеть.
- Шварк, - я сплевываю на землю горькую слюну, хватаю её за руку и присасываюсь к месту укуса.
Втягиваю кожу в рот, пытаясь как можно быстрее высосать яд из ранки. И почему я сразу не сообразил? Зря потерял драгоценные секунды! Дивный аромат кожи сводит с ума, страх за её жизнь, за сердце, которое только что бешено колотилось, а сейчас замедляет свой ритм, выбивает почву из-под ног.
Глупо! Как глупо сгинуть вот так, от нелепого насекомого! А ещё глупее смотреть, как закатываются прекрасные глаза и тупить!
Сплёвываю все, что смог высосать – совсем немного, даже горечи не чувствую. Хотя, кто его знает, каков на вкус этот яд, на драконов он не действует, как и любая другая отрава. Чувствую, как обмякают её мышцы, тяжелеет тело, губы словно присыпаны пеплом.
- Не-ет! – рычу сквозь зубы.
Вспарываю вену: сначала ей, потом себе, соединяю раны. Неистово рычу, словно это должно помочь.
- Что за неудачливость?! – ругаюсь на эту бестолочь. – То жуков на себя насобирала, то ядовитую бабочку умудрилась найти. Единственную на Бог знает сколько сотен миль окрест. Редкую, как цветущий папоротник.
Сердце остановилось. Последний толчок и… тишина.
- Ну же! – хватаю её за голову. – Дыши!
Дышу за неё. Прижимаюсь к губам, вталкиваю воздух, отдавая вместе с дыханием крупицы магии. Сколько там её у меня? Крохи. Но я готов отдать ей всё, лишь бы она жила.
Толчок, второй, третий… Неровно, но сердце снова начинает биться! Радуюсь, как раньше, как тогда, когда Айра сказала мне о том, что я скоро стану отцом. Аж голова кругом идёт.
Снова дышу за неё, вкладываю всего себя в это действие, чувствую отклик – лёгкое движение губ. Ответное, трепетное, сладкое.
У меня окончательно срывает крышу. Окружающий мир меркнет, только её глаза, широко распахнутые, изумлённые и в то же время полные тепла и… приглашения?
Приникаю к губам, вроде бы по делу – дать новую порцию воздуха – но больше не могу оторваться. Целую их так, словно никогда не целовался в своей долгой жизни. Неистово, яростно, сминая, подчиняя…
Голова кружится, словно я вновь выпил той настойки на мухоморах, руки дрожат, хотят большего: порвать нежный шёлк платья, ощутить какова наощупь её кожа. Плоть жаждет вырваться на свободу, чтобы познать, подчинить, сделать своей…
Дорогие мои!
Только сегодня, 20 октября!
ПОСЛЕДНЯЯ СКИДКА НА ПОДПИСКУ!
Через несколько дней роман будет завершен, и его цена станет выше!
Сейчас вы можете приобрести его по МИНИМАЛЬНОЙ стоимости!
  
Глава седьмая, в которой страсти накаляются
 
Диана 
Бабочка оказывается очень коварной. Зубастой, к тому же жутко ядовитой. Едва она меня укусила, как вслед за болью от прокола появляется онемение. Жуткое, гадкое, неотвратимое. Я даже произнести ничего толком не могу, только и делаю, что повторяю: