Перерождение легенды (СИ)

— Знаешь, чего? А пошёл бы ты… — И сам себя оборвал, махнул рукой да зашагал прочь.
— Вернись! — крикнул вслед Арефей. — Вернись, я тебе говорю!
— Хватит уже, — сказал Антир. — Пусть идёт, потом поговорите. Хуже же только сделаешь.
— А ты чего?! — накинулся Арефей теперь на Антира. — Согласен с ним, чтоль?! Тоже пойдёшь, может?!
Антир вздохнул.
— Ну и чего ты хочешь сейчас? — спокойно спросил он. — Совсем всё доломать? Ты, Арефей, вроде, толковый парень, а иной раз такой дурень, что аж я себя умным чувствую.
Арефей глаза выпучил, зубы стиснул, оскалил.
— Да ты!.. Да ты!..
И так не нашёл Арефей слов да только крикнув, словно дикий зверь, тоже прочь пошёл, пнул по дороге едва пришедшего в себя Даврата и зашагал вглубь полей. Долго шёл, дороги не разбирая, бормотал себе под нос что-то несвязное. Наконец вышел он холму за полями, взобрался наверх, кряхтя и ворча, уселся. Открылись ему сверху огромные поля, даже отсюда бескрайними они выглядели. Работали мужики, ревели моторы погрузчиков и сборщиков. Арефей повернулся на другую сторону, где деревня была. Увидел он, как бабы, все в делах, то по двору ходят, то в дои заходят, то снова во двор выходят. Отсюда видно было лес, на ближнем краю которого была землянка, Арефей даже дерево взглядом нашёл, под которым они её вырыли. Виднелся вдалеке и краешек деревни заводских, выглядывавший из-за леса, и, конечно, торчали заводские трубы, дымившие в небо чёрным.
Голос в голове Арефея пытался ругать его, да, кажись, и ему уже глупость Арефеева надоела. Чего толку ругать, ежели каждый раз он на одно и то же напарывается. Так и сидел Арефей, тяжело вздыхая то и дело.
Вдруг услышал он тихий шорох за спиной. Обернулся, хотя уже и сам понял, кто это.
— Чего ты там расшумелся? Аж все девки переполошились. — Дарилина села рядом.
Арефей отвернул от неё лицо своё недовольное, не хватало ещё и с ней совсем разругаться.
— Дурачок ты какой, — прошептала она совсем близко к его уху и положила голову ему на плечо.
Арефей даже вздрогнул чуть. Повернулся к ней. Она смотрела на него, серьёзные глаза у неё были, словно о чём-то тяжёлом думала. И вдруг улыбнулась. Арефей улыбнулся в ответ.
  
Глава XVII. Нестерпимое желание
 
Когда на следующий день Арефей пришёл мириться с Рафнтуом, тот многое ему высказал, последними словами назвал, виноватым в куче бед сделал. А Арефей только кивал в ответ, угукал, извинялся. Рафнут на глазах остывал. Выплеснул из себя всё, что кипело, да ничего в итоге и не осталось. Потом они вдвоём вообще просто так болтали долго, Арефей уж и не помнил о чём.
А с братьями так и вообще налаживать ничего не пришлось, те уж привыкли к нему. Да и Арефей спокойнее стал, мало что его волновать стало. И тихо как-то в землянке по вечерам теперь было. Сидели братья да Рафнут кучкой, занимались, читали, писали. А Арефей чуть в сторонке, да Дарилина рядом с ним сидела. И Дарилина в последние дни была единственной, кто мог его взволновать.
Вот и очередным вечером сидели они как всегда. Игнар что-то Антиру с Рафнутом объяснял, а Арефей с Дарилиной смеялись над шуткой, которая только им двоим понятной была.
— Обожди. — Арефей потянулся рукой к волосам Дарилины, в которых травинка сухая застряла.
— Да чего ты там делаешь? — Дарилина смеялась звонко и всё головой крутила.
— Да погодь ты смеяться, — сказал Арефей, а сам при том тоже хохотал без остановки. — Да погодь, в волосах у тебя застряло чего-то.
Арефей наконец подцепил травинку, осторожно вытащил и показал Дарилине. Та взяла её, игриво провела ей по лицу Арефею.
— Ох, ну какой заботливый. — Она выкинула травинку, ласково коснулась головы Арефея ладонью, пальцы в волосы ему запустила.
Арефей почувствовал, как тело его невольно напряглось, затвердели мускулы. Он привстал, придвинул свою табуретку поближе к Дарилине.
— Слышь, — горячо прошептал он ей на ухо, — а может, ну её, учёбу эту, мы ж всё равно не занимаемся с тобой.
— На что это ты намекаешь? — Дарилина вскинула брови, глаза чуть шире раскрыла, будто и правда не понимала, про что ей говорят.
 
— Ну, может, это?.. — Арефей заёрзал на табуретке. — Пошли кой-куда?..
И оробел вдруг, увидев каким взглядом его Дарилина наградила. И не понять было по нему, то ли набросится она сейчас на него и расцелует, то ли бить будет.
— Куда это? Уж не за дом ли бабки Крафы ты меня зовёшь, бесстыдник?
— А ежели и туда? — с вызовом сказал Арефей, да голос из-за пересохшего горла подвёл, дрогнул.
Он скорее прокашлялся. А Дарилина вперёд подалась, совсем вплотную с ним оказалась.
— А что ж мы там делать будем, а?
У Арефея встал твёрдый вопрос: а не издевается ли она над ним? Да только думать об том долго он не смог, другие мысли всё из головы выгнали.
— Ну так известно что, — тихо сказал Арефей, а внутри уж трясся весь от желания.
— А, ну да. Я ж туда часто хожу.
На миг, казалось, весь мир затих.
— Чего? — У Арефея аж обмяк голос.
— Ну ты ж сам говорил.
— Чего я говорил?
— Ну, дескать, хорошо я за тот дом дорогу знаю. Не помнишь уже, как сказал такое?
Арефею живо вспомнился тот самый разговор, где он это всё сказал. И ведь даже отпереться никак, слишком уж хорошо он это запомнил.
— Ну так я ж… это…
— Чего? Теперь чего-то не такой говорливый ты.
Арефей издал пару звуков неясных. А потом отодвинул резко свою табуретку от Дарилины, нахмурился.
— Ну сказал я глупость тогда. Злой уж больно был потому что. Думаешь, горжусь я этим? Не горжусь нисколько! Только чего мне теперь, всю жизнь из-за этого стыдиться?
— Не будет никаких «за домом бабки Крафы», — отрезала Дарилина да губы надула и руки на груди скрестила.
— Да и не надо, — буркнул себе под нос Арефей.
Он резко встал, пошёл к остальным.
— Ну, — громко спросил он, — чего у вас тут?
— Да слово вот это никак не поймём, — Антир ткнул в книгу.
— Это вы втроём понять не можете, а вчетвером тут же поймём, — сказал Арефей да захохотал натужно.
***
Арефей вышел из сиротского дома, оглянулся на замешкавшихся Антира с Игнаром. Хохотнул, когда Антир споткнулся о порог и пробежал вперёд размашистыми шагами, силясь не упасть.
— Арефей! — раздался вдруг издалека писклявый голосок. — Арефей!
К ним мчался малознакомый белокурый мальчонка. Арефей видел его в школе, но имя его вспомнить не смог. Мальчонка бежал, спотыкался, прыгали кудри на его голове.
— Арефей! — снова крикнул он, когда наконец добежал до крыльца сиротского дома.
— Чего? — удивлённо спросил Арефей.
Мальчонка согнулся, за бок схватился да так тяжело дышал, что никак ни слова сказать не мог.
— Ну! — потребовал Арефей.
— Меня Гаврул за тобой послал! — выговорил мальчонка, тяжело выдыхая каждое слово. — Там заводские в деревню прорвались!
— Чего?! — Арефей в один прыжок оказался вплотную к мальчонке. — Где?!
— Побежали, — только и сказал он, махнул рукой да помчался куда-то вглубь деревни.
Арефей кинулся за ним, братья не отставали.
Они мчались через деревню, пробегали по дорожкам и тропкам, едва успевали отскакивать, когда из-за очередного поворота кто-нибудь выходил им наперерез, а то и сшибли даже одного старика да какую-то толстую бабу с вёдрами, которая долго им вслед ругалась потом.
— Арефей, слышь! — позвал на бегу Игнар. — Кажись, к сеновалу он нас ведёт.
— И чего?
— Не ловушка ли? Там самый край, считай. Тихо, нет никого. Одна бабка Крафа, да и та глухая.
Арефей даже чуть замедлился. Да только в следующий миг заметил, что со всех сторон ребята по школе знакомые бегут в сторону сеновала.
— Вишь, — сказал Арефей, — не мы одни.
— Да, — озадаченно ответил Игнар. — Кажись, и впрям чего-то случилось.
Они прибежали к дому бабки Крафы. Возле хлипкого забора уже собиралась толпа полевых. Арефею показалось даже, что и молодые мужики тут были, не только школьники. В самом доме что-то творилось, визги оттуда слышались, грохот, кричал кто-то низким голосом.