Перерождение легенды (СИ)

Арефею вдруг показалось, будто боярин Ульдт огромный, будто он половину широченного окна собой перекрыл, и в кабинете потемнело. А сам себе Арефей теперь крошечным казался. Будто если они оба встанут сейчас, то Арефей ростом боярину до колена едва достанет.
— Ну и что вы тут устроили? — устало спросил боярин Ульдт.
Арефей засипел. Откашлялся быстро.
— Восстание. Вы ж сами сказали.
— Я? — Боярин Ульдт вскинул брови, ткнул пальцем себе в грудь. — То есть, без меня вы и сами не знали, чем тут занимались?
Арефей смутился. Но тут же приосанился и громко сказал:
— Знали.
— А по-моему, это всё полная бессмыслица. На что вы рассчитывали? Не понимали, что задавить вас никакого труда не составит? Что мы вас?..
— А показать вам хотели! — громко перебил Арефей да сам своей дерзости испугался. Но виду не подал.
— Мне? — усмехнулся боярин Ульдт.
— Нет! То есть, не только вам! Всем! Всей знати!
— И что вы хотели показать?
— А то, что нет больше рабов! Вы ж… Знать же сюда приехала рабов себе выбирать. А получила по морде от этих самых рабов!
Ухмылка сошла с лица боярина Ульдта. Он задумчиво погладил свою аккуратную бородку и будто даже с уважением сказал:
— Сильно. Это ты такой символизм придумал?
Арефей почуял, как в горле у него пересохло. Он побоялся опять засипеть, потому просто головой помотал.
— Игнар? — спросил боярин Ульдт.
Арефей кивнул.
— Ну ладно, — чуть помолчав, сказал боярин. — А где же ваши требования?
— Какие такие требования? — удивился Арефей, даже на осипший голос внимание не обратил.
— Ну, представь, вот вы, допустим, победили. И я сейчас не на переговоры с тобой пошёл, а сказал бы, мол, отпустите заложников, а мы выполним ваши требования. Что бы вы сказали?
— Ну так… это… сказали бы… ну… что не рабы мы и…
— Это не требование, а лозунг. Лозунг тоже нужен. Благодаря ему вы и смогли объединиться и всё вот это вот устроить. Надо признать, получилось довольно успешно. Теперь хоть что делай, а замолчать всё это не получится, новости сами разлетятся. Уже разлетаются. Но нужно знать, за что конкретно вы идёте. Нельзя идти только против кого-то, нужно ещё быть и за что-то.
Арефей такую пустоту в голове у себя почувствовал, что чуть не разрыдался, пока мысли в ней сикал.
— Так мы это… — растерянно начал он, замолк. А потом громко выдал: — За свободу свою!
— За свободу… — Боярин Ульдт снова усмехнулся. — Закопали бы вас здесь всех. Вот и вся ваша свобода. Ну, призадумались бы, может, знатные, что челядь лучше не обижать. А то, чего доброго, опять такое случится. Но свободу бы вам не отдали. Слишком дорого она стоит, свобода ваша.
Арефей молчал. Пытался что-нибудь веское придумать в ответ. Но где уж там…
— Ладно, — громко сказал боярин Ульдт. — У нас же переговоры всё-таки.
— Да. Говорите, что хотели, — важно ответил Арефей.
Боярин Ульдт косо улыбнулся, глянув на него. Арефей тут же голову в плечи вжал.
— Ты же понимаешь, что я могу всё это замять.
— Сами же сказали, что не получится, что новость разнесётся…
— Замолчать не получится. А замять так, чтобы всем вам, кто жив остался, гарантировать безопасность — это я могу.
Арефей шумно сглотнул.
— И что мы для этого сделать должны?
— Должен будешь только ты, как лидер восстания. Ты пойдёшь на личное служение в мою семью.
Арефей осмотрелся, словно хотел убедиться, что в кабинете больше никого нет, и тихо спросил:
— Вы мне предлагаете рабом стать?
— Да, — твёрдо ответил боярин Ульдт. — Тоже сильный символизм, не находишь? Вы пришли бороться за свободу и показать, что рабов больше нет. Но мятеж свой спланировали неумело и оказались загнанны в угол. Я очень давно и хорошо знаю боярина-сотника Иллаила Кувордта, он бы справился с вами за пару минут. В итоге лидер восстания, понимая, что все мятежники обречены, жертвует собой и идёт в рабство ради жизни остальных. А?
Арефей долго молчал. Уже без страха смотрел прямо в глаза боярину Ульдту. Тот смотрел на него и тоже молчал.
— Остальным точно ничего не будет? — сказал наконец Арефей.
 
— Гарантирую полную безопасность.
Арефей опустил голову.
— Я согласен, — тихо ответил он.
Боярин Ульдт тут же с подоконника встал.
— Вот и славно! Через три дня за тобой приедут.
И больше ни слова не сказав, он вышел из кабинета.
Арефей снова один остался. Он долго глядел перед собой. В голове опять ни одной мысли не было, только пустота.
Послышался шум с улицы. Арефей оглянулся, увидел в окно, как уезжают полицейские машины. Как садится в свои машины знать и тоже уезжает. И теперь парковку заполняли машины врачей, которые всё приезжали и приезжали к главному корпусу школы.
Арефей встал с подоконника. Ослабшие ноги еле удержали его. Он кое-как вышел из кабинета. Обеими руками держась за перила, спустился на первый этаж. Хотелось услышать весёлый галдёж, который стоял на их собраниях, услышать смех.
Но никто не смеялся. Разговаривали тихо, а как Арефея увидели, так и вовсе замолчали.
Первым к нему подбежал Игнар, взял его под локоть.
— Чего стоите?! — гаркнул он. — Не видите?! Он же на ногах еле держится.
Тишина разбавилась встревоженными голосами. Арефея подхватили сразу со всех сторон, довели до стула, стоявшего у стены посреди обломков досок, щепок, камней. Арефей тяжело сел. Вздохнул да от пыли закашлялся.
— Ну чего там? — шёпотом на ухо спросил Игнар.
— Погоди, — так же шёпотом ответил Арефей, — сам пока ничего не понял.
Понемногу взгляды отлипли от Арефея. Вновь послышались негромкие голоса и разговоры. В мёртвой тишине забрезжила жизнь.
К Арефею понемногу силы вернулись. Уж скоро стыдно ему стало сидеть, когда вокруг стояли те, с кем он бился бок о бок. Даже раненные стояли, кроме совсем уж тяжёлых, тех положили на пол и пытались им хоть как-то помочь.
Арефей выдохнул резко, вскочил со стула. В глазах потемнело, но он даже не подумал сесть обратно. Отыскав понемногу прояснявшимся взглядом уцелевший стол, он одним пинком отправил его ближе к центру. Вскочил на него. Все снова стихли.
— Братья! — громко начал Арефей. — Сегодня знать почувствовала наш гнев!
Все стали стягиваться к нему, глядели снизу вверх, не отрывая глаз. Даже тяжелораненые приподнялись, чтобы его видеть.
— Они надолго это запомнят! — продолжил Арефей. — И замолчать такое не получится! Новости разнесутся! Уже начали разноситься! Теперь любой знатный, будь даже он хоть самим боярином, задумается, прежде чем обидеть кого-то из наших! Теперь они будут понимать, на что мы способны! И что если мы объединимся, то никому мало не покажется! Теперь они только и будут думать над тем, как сделать нашу жизнь такой, чтобы мы не бунтовали больше!
Не него так и продолжали молча смотреть. Арефей только сейчас заметил, какие бледные у всех лица. Он набрал побольше воздуха и горячо выкрикнул:
— Но мы не остановимся! Мы сделали маленький шаг к свободе! И нам нужно продолжать идти!
Поднялся гомон. Арефей никак не мог понять, слышит он в нём радость или тревогу.
— А с нами-то что теперь будет? — поверх остальных голосов спросил Уртап.
— Ничего, — тут же сказал Арефей.
Снова резко тишина наступила. Арефею она так на уши надавила, что он чуть со стола не свалился.
— Как это? — спросил Уртап.
— Мы договорились с главным министром… я… — Арефей запнулся, сглотнул шумно. — Я жертвую собой. Иду в личное служение его семье. Мне было нелегко согласиться на это. Но в обмен он лично гарантировал полную безопасность всем вам.
Тишина стала ещё тяжелее. Арефею сдавило голову, ноги вновь обмякли, перед глазами поплыло.
— Молодец, Арефей! — завопил вдруг Гаврул. — Прогнул знатных! Самого главного министра прогнул!
Толпа разразилась радостным криком. Арефею хватило сил только на улыбку. Он свалился со стола, но его тут же подхватили и принялись качать на руках, побрасывать, громко выкрикивая, что они победили.