Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ)

Кроме агалары есть множество и других ядов — народ в Кранце и вообще в Паргее не менее изобретательный, чем средневековые итальянцы или китайцы. Но тут я кое-как прикрылся уже. Успел. Благодаря тетрадке кузины. Там нашлось плетение против отравлений. Его не только выучил, а и опробовал. Хорошо, что сделал это во время одного из привалов — успел добежать до кустов. Заклинание заодно выполняло роль мощного слабительного. Но хоть так можно сохранить себе жизнь, случись что.
На всякий случай выучил плетение антидота — название конечно же моё — очень надёжно и натренировался создавать его за пару-тройку секунд без помощи жестов.
— Ваше преподобие. — Серёга очень волнуется, боится предстоящего разговора, а ну как по его результатам прогоню секретаря в переписчики? — Книги доставили. Я их разложил у вас на столе.
— Он там нигде не шарился. — метнув в покрасневшего парнишку недружелюбный взгляд, доложила Юлька. — Лично присутствовала и за ним смотрела.
— Что бы я без тебя делал, Юль? — смотрю на неё по-доброму. — Ты даже мои вкусы предугадываешь. Правда? Брат Сергий, подожди здесь, мы с моей служанкой должны прояснить кое-какие вопросы.
Завёл девчонку в гардеробную, хотел устроить ей сильный разнос, но та вдруг искренне, отчаянно разревелась, расстроенная тем, что разозлила своего благодетеля, и мне не осталось ничего другого, как мысленно отругать самого себя, а не её.
— Я ведь для вас старалась…
— В следующий раз свои старания согласовывай со мной. Просто, не люблю, когда что-то делают у меня за спиной, тем более, прикрываясь моим именем. Уяснила? Ты же умная девочка. Мы друг друга столько лет уже знаем. — ага, полгода ещё не прошло, но ей-то такие подробности ни к чему. — Давай будем честными. И это, беги уже на кухню, твой милорд готов быка съесть, настолько голоден. Стой. Слёзы вытри.
Спрашивать о своём поручении относительно той — как её, чертовку? — Люсинды, Люсильды? — не стал. На всё требуется время. Пусть работает, Мата Хари недоделанная. Меня же, пока она бегает за ужином, ждёт ещё краткая, но весьма нравоучительная беседа с моим секретарём.
— Господин. — вскинулся он на ноги, когда я зашёл в предбанник перед своим кабинетом — назвать эту комнату приёмной было бы слишком громко — два на два метра, стол секретаря, его же стул и всё, можно подвести черту. — Милорд. Ваше преподобие.
— Ты уж определись, брат Сергий, как ко мне обращаться. — пристраиваюсь я задницей на стол, своему собеседнику присесть не предлагаю. — Слишком длинно у тебя получается. Ну, давай рассказывай мне теперь во всех подробностях, когда от преднастоятеля получал задачи и какие. О чём ему уже успел доложить, а о чём промолчал.
Смущаясь, но не сбиваясь и не растекаясь мыслями по древу, он мне изложил в общем-то нехитрую и ожидаемую мною историю, как баронет Михаил, совмещая угрозы с посулами, потребовал от него шпионить за настоятелем и обо всём доносить.
— Мой заместитель один с тобой говорил? — проясняю для себя достаточно важный вопрос, действует ли Мишаня по личной прихоти или против меня тут целый заговор моего окружения. — Называл он того, с кем ты можешь иметь дело в его отсутствии?
— Нет, не называл, ваше преподобие. — прикладывает он руку к сердцу, чисто земной жест, здесь такого я ещё не видел. Серёга, случайно, на стажировке в моём мире не побывал? Шучу, конечно. Забавно было бы посмотреть со стороны на такой серьёзный разговор двух пацанов четырнадцати и пятнадцати лет. Совсем как взрослые. Что ж таков мир тут, такова эпоха. — И один, он только один со мной беседует. Старается, чтобы наши разговоры никто не услышал, а частые встречи не увидел. Преднастоятель ещё за неделю, нет, раньше, до вашего приезда стал меня стращать…
— Предусмотрительный.
— Да. Но я, клянусь, больше ничего, совсем ничего про вас ему рассказывать не буду.
А вот тут ты ошибаешься, мой друг.
— Совсем наоборот, брат Сергий. Будешь. И много всего. Только мы с тобой прежде станем обсуждать, что именно ты ему донесёшь. Я же хочу знать, о чём он тебя спрашивает и какие поручения даёт.
 
Не столь я доверчив, чтобы целиком положиться на этого парнишку. Но собираюсь и дальше с ним работать. К тому же, предложить ему могу гораздо больше, чем баронет Михаил, а устроить неприятности несоизмеримо больнее. Думаю, сообразит. Да и не похож Сергий на откровенного чмошника. Есть потенциал получить в его лице очередного приятеля, относительно верного и исполнительного.
Отправляю его отдыхать, каждый монах имеет право на личное свободное время, он и так у меня сегодня переработал, по своей вине, естественно, а сам, сдерживая нетерпение, наконец-то добираюсь до старинных фолиантов по магии. Как там было у Оси Бендера? Сбылась мечта идиота? Ну, я себя идиотом на самом деле не считаю, да и желание стать могучим магом пока не реализовано.
Открываю первый из талмудов и начинаю листать, не сильно задерживаясь на каждой странице, стараясь лишь оценить перспективу своего самообучения. Примерно уже представляю, что как и земная наука в своих истоках, здесь почти нет теории, одни общие рассуждения и предположения. Все плетения — результат практических опытов и исследований хорошо известным методом проб и ошибок. То есть, по сути, мне достались плоды чужих трудов и изысканий, которыми мне лишь следует научиться пользоваться.
Ух ты! Уже на пятнадцатой странице натыкаюсь на знаменитую стрелку, плетение, считающееся самым простым, а потому наиболее быстрым в конструировании. Простым, но не всякому магу доступным. Белые жгутики есть у всех, а вот ярко-красными обладают немногие, у меня есть. Достаточно оторвать алый жгутик, согнуть его в виде компьютерного курсора, стянуть уголок колечком белой энергетической нити, чуть подогнуть крылья получившейся галочки и вуалям — имеем слабенькое заклинание, способное на пару десятков шагов убить не защищённого доспехом или амулетом человека.
В чём же тогда ценность этого плетения? Ха, всё очевидно — им легче всего разрушать чужие готовящиеся магические атаки, летит-то стрелка на дальность свыше трёхсот ярдов. На таком расстоянии ни убить, ни даже покалечить никого не сможет, разве что, если в глаз попадёт, испортит роговицу. Зато в состоянии деактивировать вражеское плетение, даже самое мощное и сложное. Запомнить плетение стрелки не сложно, уже запомнил, пару раз потренируюсь и уже смогу выходить на магический бой. Главное вовремя заметить противника и подготовку его к нападению.
А это у нас что? Ого, вот и то самое исцеление, которое могло бы спасти жизнь герцогу Виталию Неллерскому, биологическому папаше моего тела. Сложное какое. Да уж, такое не сохранить никак в памяти, только по рисунку, имея его перед глазами, делать. Что ж, придётся завести свою тетрадку по примеру кузины Юлианы и носить с собой или возить в багаже. Да, что-то надо будет намертво в память себе вколотить, а что-то иметь в виде шпаргалки.
Кто там над ухом нудит?
— Ты чего? — спрашиваю Юльку.
— Остынет ведь ужин, Степ, милорд. Поешьте.
С трудом, но соглашаюсь. Не ожидал от себя — весьма уже немолодого, больного человека, в прошлом — такого юношеского задора и энтузиазма к обучению. Раньше никогда подобного рвения за собой не наблюдал. Нет, разгильдяем, игнорирующим занятия не являлся, но и до классического ботаника мне было далеко. А тут вдруг прорвало.
— Надо было сюда принести. — мог бы сейчас есть и читать. — Ну, хорошо, в столовой, так в столовой. Пошли.
  
Глава 6
 
Герой Евгения Леонова в фильме «Большая перемена» пытался урок во сне выучить. Чепуха у него получилась, идея оказалась провальной. Вот и у меня, хоть цели такой перед собой не ставил, ничего не вышло. Всю ночь, вернее, ту её половину, вторую, которую я всё же проспал — в первую просидел над книгами о магии, не мог оторваться — мне снились линии, рисунки, цвета, оттенки заклинаний, но с утра в голове осталась одна каша, ни одного плетения воспроизвести бы не смог.