Мой самый-самый бывший.
Черт, нет, он в дрова.
Внутри мгновенно закипает. Зачем приперся? Ненавижу его таким, и Сашка это прекрасно знает. Он просто невозможный придурок, когда пьяный. Хорошо хоть, что это очень редко бывает. Плохо, что случилось именно сегодня. Натягиваю на себя одеяло, пока муж вразвалочку подходит к кровати.
– Такого не ждала, – поджимаю губы, выразительно оглядывая хмельное Сашкино лицо в лунном свете.
Его тонкие чувственные губы кривит злая ухмылочка. Глаза пьяно с вызовом блестят. У меня вдоль позвоночника невольно пробегают липкие мурашки. Смотрит как на врага…
– Какого такого? – Сашка насмешливо выгибает бровь и начинает стягивать через голову черную толстовку сразу вместе с футболкой.
– В хлам. Что…Что ты делаешь? – повышаю голос, когда он, оставшись в одних спортивных штанах, и их тянет вниз по ногам.
– Я…? Как это…Собираюсь трахнуть свою жену и…лечь спать в свою кровать, – заторможено сообщает муж о своих планах, занятый избавлением от одежды, – Что же еще?
– Пф-ф-ф! – нервно смеюсь, когда он остается в одних боксерах и носках, – Я не буду с тобой спать, когда ты в таком состоянии, Саш!…А- а-ах…Блин, придавил!
Рухнувшее сверху почти стокилограммовое тело мужа вышибает из легких воздух. Упираюсь руками ему в волосатую грудь и с трудом спихиваю с себя. Откатывается, пьяно фыркнув. Дышу. Вместо кислорода вокруг один перегар – я будто в бутылке с домашним коньяком дяди Вахтанга утонула!
– Ладно, спать я уйду вниз, давай просто поебемся, – страдальчески вздохнув, предлагает Саня и припечатывает мой живот своей тяжеленой ручищей, подтягивая к себе.
– От тебя воняет как от разбитой бутылки с сивухой, – возмущенно сообщаю я, упираясь.
– Тогда раком встань и зажми нос, – Сашку в таком состоянии сложно сбить с намеченного пути.
– Отстань от меня!
– И в горе, и в радости, Ки-и-ис, – тянет муж нараспев, снова наваливаясь сверху и пытаясь залезть мне в трусы, его горькое дыхание опаляет мне щеки, – И в болезни, и в здравии, помнишь?
– Ты точно на здравого не тянешь! Да отвали ты уже, Саш! Нет! Нет!!!
Я группируюсь, насколько это возможно, и с силой отталкиваю его, чуть не зарядив коленом в пах. Резко вскакиваю с кровати, пока Сашка сквозь зубы тянет воздух, схватившись за низ живота, и недобро смотря на меня исподлобья.
– Охренела, Кис? – от улыбки и вальяжного тона не остается и следа. Только глаза все так же бешено пьяно блестят.
– Кто еще из нас охренел! – сбито дышу, пятясь.
– Достала меня за сегодня! – с угрозой, – Просто довела…
– Ты меня тоже!
– Да? – Сашка делает удивленное лицо, поднимаясь на локтях в кровати, а затем кивает на дверь за моей спиной, – Вот и вали тогда!
И в меня летит с силой брошенная подушка.
– Эй! Я вообще – то тут уже спала, а ты приперся посреди ночи. Так что вали сам! – запускаю в него пойманной подушкой в ответ, – Я с вонючим мужиком лежать рядом не собираюсь!
– Иди не вонючего ищи, если не устраиваю. Ты же пару часов назад разводиться собиралась, да? – Сашка ловит подушку у своего лица, подкладывает ее под голову и демонстративно переворачивается на живот, разваливаясь на всю кровать звездой, – Все, тишина! Я сплю.
– Ты меня сейчас серьезно из спальни выгоняешь? – охаю шокировано.
Это тоже что-то новенькое уже.
– Ну, если хочешь, ложись, – приоткрывает Сашка один глаз, косясь на меня, и хлопает рядом с собой по матрасу ладонью, – Супружеский долг и засопим в обнимку как два счастливых ленивца в брачный период.
– Сволочь ты синяя, – констатирую, – Я же сказала. Нет.
– Не хочешь раком, можно минет, – Сашка снова закрывает глаза и отворачивается, устраиваясь поудобней, – А так мне уже надоело на одноместном диване в администрации ночевать. Вали туда сама. Все! Это моя кровать! Супружеская, блять, ясно?!
– Ну не-е-ет! – я каком-то бешеном порыве подскакиваю к нему, хватаю за ноги и пытаюсь стащить с постели.
Но Сашка просто чертов медведь! Сначала он хрипло и зло посмеивается над моими потугами, а когда у меня выходит его немного сдвинуть, просто отпихивает меня ногой в живот! Шлепаюсь на задницу. Больно! Чувствую, что у меня сейчас пар из ушей пойдет. Особенно потому, что он ржет! На глазах закипают жгучие слезы. Козел.
– Жива, Кис? – лениво интересуется, даже не пытаясь помочь встать.
– Да пошел ты! – взрываюсь я, подскакивая и потирая ушибленный копчик. В два шага пересекаю комнату и распахиваю гардеробную. Ах так, да? В лихорадке какой-то достаю постельное белье и плед.
– Чтобы…я с тобой… еще раз…Никогда! Вот реально разведусь, понял?! – меня так колотит, что отрывистые слова несвязно сами собой слетают с губ.
– Можно потише там ядом прыскать? Я сплю! – ворчит Сашка с кровати.
– И в поход я с тобой не пойду! Хватит с меня! – припечатываю, захлопывая гардеробную и держа комок белья перед собой, вспомнив, что послезавтра мы должны были отправиться всей семьей с Сашкиной подростковой группы.
– Да не иди! Еще и лучше время проведем без тебя, – хмыкает муж, – Алиска и та меньше, чем ты ноет. А ей двенадцать!
– Ну и отлично!
– Отлично!
– Неспокойной тебе ночи, муженек!
– И не надейся, жена!
С грохотом захлопываю за собой дверь спальни и, шмыгнув носом, плетусь на диван в гостиной на первом этаже. Я не знаю, как мы оказались в этой точке. И тем более не знаю, куда из нее идти.
Глава 2 Лиза
– Эй, мам!
Удивленный голос сына с трудом прорывается сквозь пелену беспокойного сна.
– М-м-м? – ворочаюсь, вытягиваясь на неудобном диване.
В левую затекшую ногу тут же устремляется табун кусачих мурашек. Так резко, что хочется взвыть. Тру заслезившиеся от солнечных лучей глаза и медленно принимаю вертикальное положение, садясь. Все тело ломит, боже…Я слишком стара для этого. Меня будто корова прожевала…
– Ты что здесь делаешь? – Левка смотрит на меня с веселой жалостью. С трудом фокусируюсь на нем.
– Сплю, – сообщаю очевидное, с хрустом разминая шею, – А ты чего так рано?
– Ну как рано, уже одиннадцатый час, – хмыкает сын, придирчиво оглядывая меня, – А папа где?
– В спальне, – морщусь, потирая виски.
– Поругались?
– Не сильно, – пожимаю плечами.
Не то, чтобы наши дети были слепые и глухие, но у нас с Сашкой негласное соглашение – держать хорошую мину до последнего.
– Ну да, так не сильно, что ты впервые докатилась до дивана на первом этаже, – Левка закатывает глаза и направляется к холодильнику, – Надеюсь хоть не пинком из спальни выпер?
– Твой папа не такой, – вяло сообщаю на автомате.
– Ага…Мам, что пожрать? – Лева скептически оглядывает внутренности холодильника, и в этот момент он так пугающе похож на своего отца, что меня тянет его послать, как Сашку вчера.
Они в принципе – как из ларца. Одно лицо, одни жесты, одни повадки. Даже Левкина стрижка похожа на ту, что Сашка носил в молодости – у сына выбрита половина головы справа, а слева длинный льняной чуб до самого подбородка, который он постоянно нервно заправляет за ухо. Те же серые глаза, рыжеватые ресницы, тот же рост – он уже почти с Сашку в свои четырнадцать. Те же тонкие губы, которые Левка вечно недовольно поджимает, а, когда улыбается, слегка напрягает верхнюю губу. Те же плечи как у гребца. Вот только сын – еще подросток и совсем худой, отчего создается впечатление, что на эти богатырские плечи повесили чье-то длинное тщедушное тельце с непропорционально большими руками и ногами. Гуттаперчевый мой…
Сейчас Левка хмурит пшеничные прямые брови, как у отца, в ожидании оглашения мной домашнего меню, но его нет. Ничего не изменилось со вчера.
– Все, что найдешь, все твое, – милостиво предлагаю сыну.
– То есть ничего, – констатирует этот вечно голодный подросток.
– То есть если будешь жарить яичницу, рассчитывай на меня тоже, – встаю с дивана и сладко тянусь во весь рост.
– Шикарно…Еще и припрягла. Если вы из-за этого ругались, то, знай, мать, я на стороне отца!