В объятиях мечты

Знакомство с высшим светом началось.
Примерно через четверть часа я осознала то, что остальные, вероятно, поняли сразу: меня не представляют, мной хвалятся. Причем делают это с нескрываемым удовольствием, временами переходящим в злорадство. Правда, радость властителя Даора не отменяла шепотков и недобрых взглядов, которыми одаривали по большей части дамы, но к такому вниманию я еще со времен Вайлеса привычна.
Райлен все это время держался… на грани приличия. Наследнику герцога не следовало сопровождать нас, но он, подобно черной тени, ни на шаг не отставал. И даже откровенное хихиканье придворных дам и снисходительные улыбки кавалеров брюнета не вразумляли.
А потом маг эту самую грань перешел…
– Госпожа Соули, могу я рассчитывать на танец? – спросил эльф. Тот самый посол третьего мира, отказывать которому ни в коем случае нельзя.
Помня науку Рэйса, открыла рот, чтобы выдохнуть любезное «конечно…», но меня перебили:
– Простите, господин Даларэль, но это невозможно. Я поймал госпожу Соули на слове, и теперь все ее танцы принадлежат мне.
Рэйс заметно напрягся, господин Улькан – королевский казначей, которому выпала сомнительная честь развлекать иномирного посла, – тоже. А вот эльф… Зря на него, наверное, наговаривали. Он закусил губу, явно борясь с желанием рассмеяться, а когда вернул самообладание, сказал:
– Я так и знал. – И, выдержав еще одну паузу, добавил: – Так и знал, что блоха… э… простите, оборотни меня обмануть хотят.
Удержать лицо не удалось никому, даже крайне сдержанный господин Улькан бровь приподнял.
– Они предлагали пари, – пояснил эльф. – Я отказался.
Оборотни? Здесь? Интересно кто?
Я мазнула взглядом по залу, но никого не увидела.
– Послы. Господа Осток и Ревуш, – тихо пояснил герцог, а я вздохнула с облегчением. О Богиня! Спасибо тебе! Хотя…
Милая, дорогая моя Богиня! Я знаю, ты все можешь! Пожалуйста, сделай так, чтобы в этот раз драки с оборотнями не было! Просто такого скандала я точно не переживу…
Первым танцем объявили вальс. Едва великосветское общество расступилось, освобождая центр зала, моя ладошка перекочевала с локтя Рэйса на локоть Райлена. К собственному стыду, я совершенно не заметила, как это случилось, но улыбки окружающих стали значительно шире. Гримас и неприязненных взглядов тоже прибавилось, но они почему-то не заботили совершенно. Куда больше волновал горьковатый запах парфюма и невероятный жар, исходящий от Райлена. Или это я горю?
– Госпожа Соули, – позвал брюнет. – Госпожа Соули, я… безумно скучал.
Я не сумела скрыть улыбку и опять покраснела.
– А вы помните, как приходили ко мне в гостиницу в Вайлесе? – продолжал смущать даориец. К счастью, говорил он тихо.
Я покраснела еще гуще. Просто мне… второй визит в гостиницу вспомнился – тот, который во сне был. Кстати…
– Господин Райлен, почему вы мне больше не снитесь? – прошептала я, отстраняясь и приседая в положенном реверансе.
Мужчины приветствовали партнерш по предстоящему танцу поклонами. Первый аккорд, и пары сошлись. Я оказалась в ловушке его рук, но выбираться из капкана не хотелось, скорее наоборот – пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя выдержать нужную дистанцию.
Мир пришел в движение. Казалось бы, что может быть проще вальса с его незамысловатым «раз-два-три»? Но сердце исполнилось радости, а душа, кажется, обрела крылья. Впрочем, дело, конечно, не в вальсе, в партнере.
– Не знаю, госпожа Соули. Я могу только предполагать.
– И каковы ваши предположения, господин Райлен?
Улыбнулся. Добро так, тепло…
– Я точно знаю, что сны связаны с обрядом, который мы прошли в седьмом мире. И полагаю, что все зависит от расстояния. Я слишком близко, госпожа Соули.
– Почему вы думаете, что дело в расстоянии?
– Я поменял три гостиницы. Последняя на самой дальней окраине города, и этой ночью во сне я сумел учуять ваш след.
О Богиня!
А черноглазый продолжал:
– Видимо, тот, кто создавал матрицу этого заклинания, был убежден, что только непреодолимо большое расстояние может заставить супругов уснуть врозь. А тем, кто спит в одной постели, совместные сны ни к чему…
О Богиня! Кто меня за язык дернул? Если бы я знала, в какие объяснения выльется этот вопрос, я бы его наедине задала. Или не задала вовсе…
– Обожаю, когда ты смущаешься, – прошептал Райлен.
Я послала брюнету гневный взгляд и отдалась танцу.
Потом были два контрданса – «Начало лета» и «Солнечное утро», после которых окончательно успокоилась и почти расслабилась. Возвращаясь к Рэйсу, даже улыбалась – просто господин Осток, неожиданно затесавшийся в нашу шестерку, напоследок очень смешную рожицу скорчил. Кажется, оборотень не в восторге от умеренности верилийской хореографии, кажется, он считает наших женщин слишком холодными.
Рэйс и Райлен не отходили от меня ни на шаг, но чувство тревоги, возникшее в конце первого акта, не отпускало. Оно сотней острых иголочек кололо кожу, холодило сердце. В какой-то миг я не выдержала и начала украдкой озираться, чтобы почти сразу найти изумительную блондинку в белом платье.
Госпожа Ларре стояла неподалеку в компании двух подружек и дамы преклонных лет. Последняя была одета в платье цвета горького шоколада, украшенное черными кружевами, что свидетельствовало об умеренном трауре. В нашу сторону дамы не глядели, но что-то подсказывало – следят, причем пристально. И говорят наверняка о нас.
Я отвела глаза и едва не подпрыгнула, когда за спиной раздался голос Центруса:
– Добрый вечер. Госпожа Соули, вы изумительны. Рэйс. Рай.
Пришлось повернуться и присесть в реверансе. В этот миг я была бесконечно благодарна архимагу за то, что подарил возможность повернуться к залу спиной – без повода это было бы неприлично.
– Господин Центрус, – пролепетала я.
Райлен отвесил положенный поклон. Рэйс тоже здоровался сдержанно.
– Отличный прием, не находите? – вопросил глава Ордена.
– Замечательный, – подтвердил Рэйс. – Жаль, что их величество своим присутствием не почтит.
– Увы, король слишком слаб, – ответил Центрус. – В отличие от газетчиков.
– То есть? – Властитель герцогства Даор вздернул бровь.
– Газетчики возмутились, что устроители бала отказали им в возможности осветить сие мероприятие. Даже протестную петицию в адрес королевской канцелярии направили. Грозят разоблачительными статьями…
Рэйс улыбнулся уголком рта, потом сказал:
– Думаю, позиция устроителей бала обоснована. Последние годы газетчики позволяют себе слишком много.
Я невольно улыбнулась. О Богиня! Как им удается столь хорошо под нормальных людей маскироваться? Стоят такие спокойные, сдержанные и даже разговаривают как должно. Всегда бы так.
А в следующий миг Центрус иллюзии разрушил – наклонился ко мне и спросил:
– Госпожа Соули, так вы беременны? Или все-таки нет?
Щеки вспыхнули в момент, взгляд приклеился к полу. Амулет, подаренный Хелгой, я не надела – просто не посчитала нужным. И даже не задумывалась, что отвечать, если кто-нибудь из магов поинтересуется.
– Да, господин Центрус, – прошептал Райлен. Я глубоко вздохнула, а черноглазый добавил: – Мы беременны.
«Мы»? Он сказал «мы»?!
– Но мы скрываем, – продолжал даориец. – И вас просим помолчать.
– Такая хорошая маскировка ауры? – изумился архимаг. – Ведь ни следа…
Кажется, он что-то еще сказать хотел, но передумал и переключился на Рэйса:
– У меня к тебе дело. Отойдем?
Герцог одарил нас с Райленом строгим взглядом, коротко кивнул и последовал за главой Ордена. Не воспользоваться таким моментом я не могла:
– Рай! Зачем ты солгал?
Как по мне, брюнет должен был развеять миф о беременности. Причем до того, как кто-нибудь из магов проболтается. Что касается самих магов – у них совершенно иные представления о жизни и приличиях, они бы поняли. Более того – они бы наверняка оценили смекалку Рая.