Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира

Последние его слова потонули в смачном хрусте – наковальня гнома-прародителя достигла макушки певуна, проломив ее.
– Он меня достал! – Соседка невинно развела руками.
Судя по тому, что из пары окон практически одновременно с наковальней полетели горшки, подушки и даже одна табуретка, достал он не только Чубысю.
Я ошалело потрясла головой, осознавая увиденное:
– Чуба, тебе никто не говорил, что у тебя замечательный и прозорливый отец. Я уже хочу с ним познакомиться.
Гномка рассудительно кивнула, принимая комплимент.
У меня же, помимо желания познакомиться с мудрым отцом, было еще одно: прикопать одного недонекроманта, потому как в этом мире именно он величал меня «Ариной».
 
Вердж
 
Быстро умывшись, некромант приступил к отчету. От того, что он сейчас напишет, будет многое зависеть. А нужна ли ему такая ответственность? И все же не до конца усыпленная совесть настырно его клевала: «Пиши! Пиши, как все было! Ничего не упускай!» Совесть, она иногда вообще – такая зараза. Порою – не просто грызет, а еще при этом и громко чавкает. У Верджа был как раз именно такой случай.
Перо старательно выводило руны: «Второго числа месяца золотой листвы после обеденного перерыва я со своей подопечной шел по коридору. Внезапно произошло сначала смещение тонкой материи пространства, а за ним последовала волна кермиопластического свечения в широком частотном диапазоне. Чтобы не попасть в зону волны, я упал, накрыв собой Арину Камаеву» – сухой канцелярский язык, скрывающий бурю эмоций.
Все ли писать? А откат? Без него следователи не смогут увидеть полной картины произошедшего.
Вердж решил – все. Единственное, чего он никак не мог вспомнить, – почему именно его понесло пойти той дорогой. Было несколько вариантов, как сократить путь. Может быть из-за того, что в вечерних сумерках коридор там выглядит особенно таинственно и притягательно? Впрочем, к отчету это отношения не имело.
От перенапряжения разболелась голова. Разбитый нос тоже давал о себе знать.
Некромант оперся на спинку стула, закинув руки за шею. Столько событий за один день! С ума сойти можно. Впрочем, за сегодня у него вообще не раз возникала мысль, что он как никогда близок к сумасшествию, или это их академия вдруг стала филиалом дома душевнобольных?
А его подопечная – просто бесценная находка… для лекаря душ. Кстати о ненормальной.
Вердж еще раз окинул взглядом написанный им отчет, удостоверился, что все изложено как надо, и пошел добывать орудие мести. Только когда выходил из комнаты вспомнил, что сегодня так и не видел своего нового соседа, порою попадавшегося ему на глаза по десять раз на дню.
Первокурсник, чудом поступивший на факультет боевой магии, с нескрываемым восхищением взирал на Верджа. В его взгляде иногда откровенно сквозило даже обожание. Паренек явно нашел себе кумира. Этот первогодок так упорно интересовался жизнью (и личной в том числе) Мейнса, что у некроманта возникло подозрение: бытие этого сеголетка не интересно никому, в том числе и самому мальцу.
От такого внимания Верджу порой становилось не по себе. Дейн постоянно заваливал его вопросами, восхищался умениями (когда только эти умения-то разглядел?). Хотя и польза от него была: утром спас от похмелья рассольчиком. Как оказалось, именно первогодок поставил тот спасительный стаканчик.
А сейчас вот этот «поклонник» куда-то пропал. Неужели все-таки неприкаянный нашел себе компанию и тоже решил отметить первый учебный день? Зато можно отдохнуть от его порой навязчивого внимания. За те пару дней, что они были знакомы, будущий боевой маг уже успел малость достать некроманта.
Пока Вердж шел до нужного ему места, в его голове родилась еще одна гениальная мысль, помимо вендетты, конечно. Что, если соседа-надоеду и эту свалившуюся на его голову ненормальную свести вместе? Так он убьет разом двух незайцев: и девицу спихнет, и Дейна пристроит подальше от себя. А освободившееся время можно будет посвятить научной работе. Ну и кое-что в расследовании уточнить.
 
В морге, расположенном при факультете некромантии, все трупы были наперечет. Поэтому Верджу пришлось идти на городское кладбище. Там в отдаленном уголке было место, выделенное под «бесхозных мертвяков»: бродяг, неопознанных и других неизвестных личностей.
В тиши еще теплой осенней ночи Вердж копал могилу. Махал лопатой и ругал тех, кто умудрился упрятать труп так глубоко. Боялись, что вылезет? Неужели не знали, что земля на кладбище заговоренная, чтобы вот такие ночные посетители не смогли ненароком или специально призвать зомби. Впрочем, даже это ограничение Верджа не могло остановить – не зря же он изучал запрещенные ритуалы. Вот только сейчас точно не тот случай, чтобы светить добытыми знаниями, поэтому он продолжал копать, обливаясь потом и ругая могильщиков.
А дальше уже было дело техники: поднять труп, наложить заклинание, подчинить себе и снабдить нужной информацией. Пока эту самую информацию Вердж придумывал, от смеха выступили слезы, и вновь полилась кровь из носа. Все же работа с неживой материей ему давалась куда лучше. Целительство ни одному некроманту в полной мере не подчинялось.
Оценив проделанную работу, Вердж остался доволен. Зомби был шикарен. «Будем надеяться, что Арина оценит по достоинству», – подумал трупокопатель.
Осталось только найти реквизит и довести «влюбленного певца» до места встречи с дамой сердца.
У Верджа гитары никогда не водились. Он был из тех людей, у которых музыкальный слух напрочь отсутствовал. Да и приятели, кто бы мог поделиться инструментом, уже наверняка давно спали. Время-то даже для студентов-полуночников уже было позднее. Поэтому будить никого из них не хотелось, а то мало ли, спросонья будущие архимаги могут что угодно вычудить. А кого не жалко будить? Ну, конечно же, врага! Оставив Филандра (так окрестил труп Вердж – не ходить же зомбику безымянным) в каморке, парень отправился за гитарой.
Лицо Дерниэля выражало крайнюю степень озлобленности и среднюю – сонливой помятости.
– Чего тебе на ночь глядя надо? – проворчал эльф.
– Гитара есть? – излишне бодро и воодушевленно спросил Вердж.
Дерниэль протер глаза и внимательнее осмотрел некроманта.
– Что, без музыки не поднимается? – ехидно прокомментировал эльф.
– У меня все поднимается как надо! Так что не дождешься, чтобы я у тебя мужской корень выпрашивал, тебе он всяко нужнее. Вон утром висело на тебе аж две. Тут без стимуляторов никак, – ввернул некромант.
– Я вообще-то имел в виду трупы, но раз ты такой озабоченный…
Вердж хотел ответить эльфу колкостью, но вовремя прикусил язык: гитара ему сейчас была важнее меткой фразы.
– И трупы тоже поднимаются. Так есть? – нетерпеливо отозвался Вердж.
– Нету, – противно улыбаясь, ответил целитель.
– Врешь.
– А даже если и так, то что?
– Да нет, ничего, – рассеянно протянул некромант и в пространство произнес: – Просто Лалия невзначай может узнать номер твой комнаты…
– Ты меня так не подставишь, – прошипел побледневший эльф.
– Ну что ты. Нет, конечно же. Гитару только дай, – ухмыльнулся Вердж.
Так некромант и получил новенькую, отлично звучащую гитару. Дерниэль частенько пускал пыль, в данном случае не в глаза, а в уши доверчивым, восторженным девушкам. Среди них не столь давно оказалась и Лалия. Тогда-то целитель не знал еще, что у девушки, в отличие от него самого, очень серьезные и далеко идущие планы – замужество. Вот он и бегал от нее теперь как нечисть от святой воды. Ибо если женщина за кого-то решила выйти замуж, то отговорить ее от этой затеи практически невозможно.
Мужская братия стойко не сдавала товарища, в какой именно комнате он проживает, и эльф еще умудрялся прятаться от нее, поэтому угроза удалась.
Все шло как по маслу: труп был выкопан, гитара найдена, серенада звучала вовсю.
Вылетевшая из окна женского крыла общежития наковальня стала для некроманта, притаившегося в кустах, полной неожиданностью. А для зомби – даром свыше. Больше его никакие некромантесы не побеспокоят. Ибо теперь его останки чтобы воскресить, нужно было склеить, а еще закрепить штифтами и глиной. В общем, проще выкопать новые.