Охоться на меня, дорогая (ЛП)

Когда я выхожу из комнаты, чтобы присоединиться к Дереку, я держу телефон под рукой, готовая ответить, если они пришлют еще одно сообщение. Я не могу позволить себе ослабить бдительность. Дело только что приняло личный оборот, и мне нужно сохранять бдительность.
Майкл и Эмма тихо разговаривают между собой в коридоре. Их голоса замолкают, как только они видят меня, и Эмма посылает мне вымученную улыбку, когда Майкл уходит.
— Привет, Алекс, мы только что оставили Дереку наши обновленные отчеты о последней жертве, — просто говорит она, прежде чем последовать за Майклом и исчезнуть.
Входя в главный офис, Дерек смотрит на меня, в его глазах читается беспокойство.
— Все в порядке, Алекс? Ты выглядишь немного не в себе.
Я ободряюще улыбаюсь ему, пытаясь скрыть смятение внутри меня.
— Просто личное дело. Со мной все будет в порядке. Давай вернемся к работе.
Дерек кивает, принимая мой ответ на данный момент. Мы возобновляем наше расследование, изучаем отчеты, а также новую информацию от Майкла и Эммы и ищем любые зацепки, которые могли бы помочь нам выследить убийц. Сообщения от неизвестного отправителя задерживаются на задворках моего сознания, но я отодвигаю их в сторону, направляя свою энергию на выполнение поставленной задачи.
Информация, которую собрали Майкл и Эмма, скудна, в ней нет ничего полезного, чего бы мы еще не знали, поэтому Дерек и я углубляемся в отчеты о преследовании, поданные некоторыми жертвами. Мы тщательно анализируем каждую учетную запись, ища закономерности, сходства или любую информацию, которая могла бы привести нас к убийцам. Это кропотливый процесс, но мы знаем, что он имеет решающее значение для понимания опыта каждой женщины и потенциального раскрытия ценных подсказок.
Одновременно мы начинаем обращаться к семьям и друзьям жертв. Мы хотим собрать больше информации об их жизни, взаимоотношениях и любых потенциальных конфликтах или людях, которые могли представлять для них угрозу. Важно раскинуть широкую сеть и изучить все возможные пути, которые могли бы дать представление о мотивах и личностях убийц.
С каждым разговором мы узнаем все больше о личностях женщин, их стремлениях, привычках, хобби и проблемах, с которыми они сталкивались в повседневной жизни. В то время как некоторые сообщали о случаях преследования, другие мимоходом упоминали близким о чувстве неловкости или о том, что за ними наблюдают, в то время как некоторые вообще не указывали на что-либо необычное. Эти детали усугубляют сложность дела, поскольку нет четкого профиля жертв или единой очевидной связи, соединяющей их.
Проходят часы, и день превращается в вечер. Дерек и я продолжаем наше неустанное преследование любых зацепок. Мы обсуждаем теории, анализируем доказательства и пытаемся разобраться в стоящей перед нами головоломке.
Все это время мой телефон остается рядом со мной, его экран темный и беззвучный. Часть меня боится очередного сообщения от убийц, но другая часть меня хочет узнать о них больше, понять их извращенные умы и мотивы.
По мере того, как ночь приближается, нарастает разочарование. Мы собрали обширную сеть информации о каждой жертве, но, казалось, ничто не пересекалось. Убийцы поразительно искусны в выборе женщин, у которых не было общих связей, что затрудняет выявление любых потенциальных связей или мотивов их действий.
— Дерек, — говорю я, нарушая тишину, установившуюся между нами, пока мы продолжаем наше расследование. — Это сводит с ума. Как будто они намеренно выбирали жертв, не имеющих видимой связи друг с другом. Мы повсюду заходим в тупик.
Дерек кивает, его лицо отражает мое разочарование.
— Я знаю, Алекс. Как будто они тщательно спланировали это, чтобы помешать нам найти какие-либо надежные зацепки. Но мы не можем позволить этому отпугнуть нас. Давай закончим с этим немного раньше сегодня, чтобы завтра мы могли начать свежими и энергичными.
Он прав. Усталость начинает сказываться на нас обоих, и нам нужна ясная голова, чтобы подойти к делу. Как бы мне ни хотелось не спать всю ночь и продолжать копать, я знаю, что в долгосрочной перспективе это было бы непродуктивно.
 
— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я. — Давай закончим на этом. Мы можем встретиться здесь утром и отправиться на место происшествия, проследить шаги жертв и поговорить со всеми, с кем они вступали в контакт. Может быть, мы найдем что-то, чего не показали предыдущие картинки и отчеты.
Дерек кивает, испытывая облегчение от того, что я согласилась. Мы собираем наши вещи и запираем за собой дверь офиса. В гараже тихо, только несколько отставших возвращаются домой. Вес сумки тяжело давит мне на плечи, пока мы идем к нашим машинам.
Когда я сижу в своей машине, я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Это паранойя, которая поселилась глубоко внутри меня с тех пор, как я получила эти сообщения. Я смотрю в зеркало заднего вида, осматривая почти пустой гараж на предмет каких-либо признаков опасности, но нет ничего, что казалось бы необычным. Делая глубокий вдох, я напоминаю себе сохранять бдительность и не позволять страху поглотить меня.
По дороге домой мой разум наполняется мыслями об этом деле. Образы жертв, загадочные сообщения и неизвестные преступники кружат в моей голове. Я знаю, что должна найти способ собрать больше информации, найти зацепку, которая раскрыла бы дело. Но в то же время я не могу не чувствовать себя пойманной в ловушку их извращенной игры.
Придя домой, я вхожу в комфорт своего съемного жилища. Запирая за собой дверь, я дважды проверяю окна, прежде чем, наконец, позволить себе расслабиться.
Я опускаюсь на диван, все еще полностью одетая, в голове роятся возможности и вопросы без ответов. Тишина в доме тревожит, и я не могу избавиться от ощущения, что кто-то прячется в тени. Избавляясь от этого чувства, я напоминаю себе, что это всего лишь мое разыгравшееся воображение.
Устало вздохнув, я решаю принять горячий душ, чтобы смыть дневной стресс. Вода каскадом льется на меня, успокаивая мои напряженные мышцы и на мгновение предоставляя передышку от темноты дела. Но даже в уединении ванной я не могу избавиться от навязчивых слов из текстовых сообщений.
Закончив принимать душ, я заворачиваюсь в полотенце и вхожу в спальню. Я включаю маленькую прикроватную лампу, заливающую комнату мягким светом. Когда я готовлюсь переодеться в пижаму, холодок пробегает по моей спине, заставляя меня застыть на месте.
На прикроватном столике, освещенная мягким светом, стоит роза. К одному из ее шипов прилип маленький оторванный листок бумаги.
Подойдя ближе, я увидела напечатанные слова на линованной бумаге, каждая сторона разорвана, как будто для обрамления нанесенных на нее черных чернил.
Мое сердце бешено колотится, когда я беру розу и листок бумаги, пытаясь унять дрожащие руки. Рассматривая розу, я замечаю исходящий от нее слабый аромат. Он тонкий, почти незаметный, но в нем есть намек на что-то знакомое. Я не могу точно определить это, но это пробуждает воспоминание, похороненное глубоко в моем сознании.
Рассматривая бумагу вблизи, я могу разобрать слова.
«Простая и прекрасная как ты, Малышка. Если я прижмусь к твоим шипам, ты заставишь меня истекать кровью?»
Мой разум лихорадочно соображает, пытаясь осмыслить последствия нахождения розы и загадочного послания. От этих леденящих душу слов у меня по спине пробегают мурашки, смешивая страх со странным чувством очарования. Ясно, что психи играют со мной, выводя свою игру на новый уровень.
Смесь эмоций захлестывает меня, адреналин от расследования смешивается с опасным любопытством и легкой дрожью возбуждения. Я не могу отрицать, какое влияние оказывают на меня их извращенные послания.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Это еще одно испытание, еще одна попытка вывести меня из себя, вывести из-под контроля. Но я не могу позволить им победить. Я должна найти в себе силы, чтобы противостоять этой тьме лицом к лицу.