Николай I Освободитель. Книга 6 (СИ)

 Глава 4 
— Вы позволите пригласить вас? — Я подал руку молодой девушке на вид лет 18-ти, которая привлекла мое внимание искренним задорным смехом. Невысокая, мне едва по грудь, тонкая, но при этом не выглядящая болезненно в своей худобе, она сразу бросилась мне в глаза и вызвала желание познакомиться поближе
— Ох, ваше императорское величество, это честь для меня, — короткий книксен и вот мы с ней уже кружимся по залу под звуки вальса.
Нельзя сказать, что я сильно полюбил балы, скорее — просто привык к ним. В конце концов, с развлечениями в эти времена было не слишком густо, поэтому воленс-ноленс приходилось подстраиваться.
— Вы прекрасно танцуете, — выдал я девушке «дежурный» комплимент. Вообще-то мы представлены не были, и я, хоть убей, не вспомнил бы, как ее зовут, если бы не специальный человек, приставленный к императору, который всегда мог дать характеристику каждому приглашенному на то или иное мероприятие. Сейчас я танцевал с Варварой Нелидовой, молодой девушкой, которая только пару месяцев назад попала в число фрейлин Александры.
— С таким прекрасным партнером любая девушка будет танцевать хорошо, — вернула мне любезность Варвара.
Пасхальный бал в Зимнем был своеобразным завершением зимнего сезона. Собственно, основная часть зимних мероприятий попадала на декабрь, январь и частично февраль, после чего следовал длинный перерыв на Великий Пост. Ну и в ознаменование его окончания и проходило несколько приуроченных к празднику мероприятий. После этого на лето двор по традиции переезжал в Царское Село. Впрочем, с постройкой железной дороги, когда появилась возможность махнуть туда-обратно буквально за час, такое жесткое разделение стало уже не столь актуальным. Тем не менее летом все основные мероприятия происходили традиционно именно в загородной резиденции русских императоров.
В Зимнем только-только закончили масштабный ремонт, из-за которого дворец полтора года практически не функционировал. Пришлось даже традиционные зимние гуляния проводить в Михайловском, чего я обычно не допускал, стараясь сохранить это место в качестве относительно уютного — на сколько это вообще применимо к такому строению как дворец — семейного гнезда.
Зимний подвергся масштабной перестройке и модернизации: была перестроена система отопления. Вместо архаичных и пожароопасных печей и каминов — хотя последние были местами оставлены скорее по интерьерным соображениям — было устроено нормальное водяное отопление. В подвале были установлены печи, насосы, проложены трубы и, наконец, удалось добиться того, чтобы зимой тут стояла стабильная и комфортная температура. До этого все годы существования здания обслуге приходилось постоянно бороться с холодом, сыростью и их производной — плесенью.
При этом по моему настоянию во дворце были применены инновационные пожаропредупредительные технологии. По-простому — Зимний был разделён стальными перегородками на отдельные отсеки с той задумкой, чтобы даже при возникновении пожара, огню было бы тяжело охватить все здание целиком. Во всяком случае, не мгновенно.
Тут я страховался не просто так. О пожаре в Зимнем я помнил — без точной даты, в голове осталось только примерный период времени, а именно конец 1830-х начало 1840-х — и я банальным образом хотел постелить соломки. Почему нет, раз уж знаешь заранее место предполагаемого падения. Был еще, кажется, какой-то взрыв то ли в 1860-х то ли в 1870-х, но тут я уже полагался СИБ.
Кроме отопления было устроено нормальное водоснабжение и туалеты более-менее привычного мне типа. С унитазами, состоящими из фаянсовой чаши с гидрозатвором и сливным бачком. Они кстати произвели на местных воистину неизгладимое впечатление: хоть сам принцип ватерклозета уже вполне был широко известен, именно к такому законченному виду он, вроде бы как, пришел только к концу века, так что мы тут изрядно опередили время.
 
При этом небольшой цех по производству туалетного санфаянса очень быстро завалили заказами на несколько лет вперед. Все же в столице было более чем достаточно богатых людей, способных позволить себе теплый ватерклозет. Сидя с газетой на «белом друге» — в теплоте и без всяких неприятных запахов — как никогда понимаешь всю прелесть развития и новых технологий. Не оружие, железные дороги, электричество и вот это вот все, а теплый туалет, где можно посидеть в удовольствие — первейший признак цивилизации.
В Твери уже строилась полноценная фабрика, способная производить несколько тысяч комплектов в год — несмотря на первоначальный спрос, я оценивал существующий рынок подобной продукции достаточно скромно, — а мои юристы спешно патентовали все что связанно с «туалетным делом» в основных европейских странах. Я, как обычно, не упускал возможности заработать лишнюю копеечку на привнесенных в этот мир новинках.
Во дворце даже заранее заложили каналы для будущей прокладки электрических кабелей. Работы над бытовыми лампами накаливания уже выходили на финишную прямую, и я надеялся на скорый переход в эру электричества. А то от постоянного чтения в полумраке к сорока годам — до пятого десятка оставался всего лишь год с небольшим — уже начало активно садиться зрения. Ну а фасоны местных очков решительно мне не нравились по эстетическим соображениям.
— Понравилась девочка? — Когда танец закончился и я вернулся к тоже не старавшейся не пропускать танцев жене, спросила Александра.
— Приятная, — максимально обтекаемо ответил я.
После рождения младшего сына — Николая Николаевича — наши с супругой отношения несколько испортились. Виной тому был медицинский запрет на секс, который очевидным образом повлиял на наши взаимоотношения. Нет, понятное дело, что и без риска беременности человеку с фантазией всегда найдется чем заняться в постели, и мы с Александрой регулярно устраивали сеансы взаимных ласок, однако все это было, как ни крути, эрзацем. Отсутствие полноценной половой жизни действовало на императрицу не лучшим образом, она становилась раздражительной, хуже спала и, что раздражало уже меня до последней крайности, стала ревновать меня к обретающимся во множестве при дворе молодым девушкам. И это при том, что я хоть и не был ангелом в деле супружеской верности, но всегда был максимально аккуратен, чтобы не давать повод слухам и не обидеть жену. Пятнадцать лет совместной жизни — это как ни крути не чих собачий, Александра всегда была для меня опорой и поддержкой, так что как минимум уважения заслуживала на сто процентов.
— Присмотрись к ней, — неожиданно сказала императрица, напрочь поломав все заготовленные заранее фразы у меня в голове.
— В каком смысле присмотрись? — Я удивленно скосил глаза в сторону Александры. При этом как и положено хозяину бала я не переставал улыбаться и кивать в знак расположения мелькающим в толпе знакомым лицам. Это я уже делал совершенно автоматически, не задействуя мозг.
Оркестр тем временем начал играть мазурку, и танцующие, сменив пары, принялись двигаться по кругу, забавно подскакивая и вскидывая ноги.
— В том самом, — пожала плечами императрица. — Я подумала, что не можешь же ты всю оставшуюся жизнь прожить без близости, раз мне это запрещают врачи. Так уж лучше я сама подберу тебе скромную девушку, которая не будет доставлять проблем.
— Кхм-кхм, — я аж поперхнулся воздухом от такого заявления. К сожалению, с контрацепцией в эти времена было сложно. Никак не было, по большому счету. Нет, некое подобие презервативов из кожи, льна и даже первые резиновые образцы уже давно существовали и даже кое как применялись на практике. Вот только они были дорогие, часто рвались и, поскольку имели жуткую толщину, напрочь убивали все удовольствие от процесса, отчего, понятное дело, особой популярностью не пользовались. Да и надежность у них была отнюдь не стопроцентная. Мои химики во всю экспериментировали над составом резины, дабы добиться нужной прочности при минимальной толщине конечного изделия, но пока результаты не обнадеживали. — Неожиданно. Никогда бы не подумал, что ты можешь такое предложить.