Серый Человек
Ким был южнокорейцем, убийцей из Национальной разведывательной службы.
Он был лучшим специалистом у себя на родине. Пять «мокрых» дел в Северной Корее, большей частью без какой-либо поддержки, сделали Кима легендой в его подразделении. Еще семь операций в Китае против нарушителей северокорейских санкций, две операции в России против распространителей ядерных секретов и несколько убийств соотечественников в Южной Корее с целью закрепления неустойчивой позиции страны по отношению к враждебному северному соседу сделали тридцатидвухлетнего Сунг Пак Кима наиболее очевидным кандидатом, когда его руководителей попросили прислать в Париж убийцу для охоты на другого убийцу в обмен на твердую валюту.
Ким не высказывал мнений о своих заданиях и операциях. Работая в одиночку, он не имел возможности высказывать их, но если бы кто-то поинтересовался его мыслями, то он бы сказал, что это абсолютно гнилая миссия. Двадцать миллионов долларов за голову Серого Человека, бывшего оперативника ЦРУ, который, по слухам в профессиональной среде, не заслуживал такого предательства со стороны своих хозяев. Это ничем не напоминало патриотические операции для защиты национального суверенитета, которыми Ким занимался на протяжении своей карьеры.
Тем не менее, Ким понимал, что он является орудием внутренней и внешней политики Южной Кореи. Его мнения никто не спрашивал, а те люди, чье мнение высоко ценилось, решили, что он должен отправиться в Париж, обустроиться в городе, ждать звонка с указаниями о местонахождении Серого Человека, а потом всадить этому бедолаге несколько пуль в спину.
* * *Граубюнден — это восточный кантон Швейцарии, скрытый в небольшой ложбине внутреннего изгиба австрийской границы. Он известен как «кантон ста пятидесяти долин», и одна из этих долин тянется с востока на запад в регионе под названием Нижний Энгадин. Крошечная деревня Гуарда расположена на выступе крутого холма высоко над маленькой долиной, всего лишь в нескольких милях от австрийской и итальянской границы. К ней ведет лишь одна крутая, извилистая дорога, а от миниатюрной железнодорожной остановки внизу вы потратите сорок минут энергичной ходьбы, чтобы добраться до фахверковых домов наверху.
В деревне почти нет автомобилей, а количество фермерского скота значительно превосходит количество жителей. Узкие булыжные мостовые идут вверх или петляют между белыми домами рядом с поилками и огороженными садами. Деревня резко заканчивается возле луга у крутого склона холма, густо поросшего сосновым лесом, который сменяется скалистыми утесами, нависающими над Гуардой безмолвными наблюдателями всего, что происходит в долине и на подступах к деревне.
Селяне понимают немецкий язык, но между собой общаются на романском, — языке, на котором говорит менее одного процента из семи с половиной миллионов швейцарцев, больше никто во всем мире.
В четыре утра лишь снежная поземка кружила на узкой дороге, ведущей из долины в Гуарду. Одинокий мужчина, одетый в плотные джинсы, теплую куртку и черную вязаную шапку, хромал вверх по крутому горному серпантину. За плечами у него висел небольшой рюкзак.
Десятью часами раньше, через несколько минут после разговора с Фицроем по розовому мобильному телефону, который он вытащил из раскрытой сумочки вдрызг пьяной студентки, мотавшейся по тротуару, Джентри нашел в Будапеште уличный развал одежды и обзавелся полным гардеробом, от кожаных ботинок на ногах до вязаной шапки на голове. Через час после бегства из дома Сабо он сел на автобус, отправлявшийся с автовокзала Неплигет в пограничный венгерский городок Хегьешалом.
Он вышел из автобуса в полумиле от границы, направился из города в открытое поле на севере, потом повернул налево.
Стояла безлунная ночь. У Корта в рюкзаке был тактический фонарик, но он не стал им пользоваться. Вместо этого он брел на запад, и уже через милю ходьбы на израненных ногах ощущал теплую кровь, хлюпавшую в его носках между холодными пальцами ног.
Наконец, незадолго до восьми вечера, он пересек поле современных ветряных мельниц и оказался в австрийском пограничном городке Никельсдорфе.
Он вступил на территорию Европейского Союза.
Понадобилось пройти еще одну милю, — вернее, прохромать, с учетом пулевой раны в бедре и травмированных ступней и коленей, — прежде чем он вышел на нужную дорогу. Он направился на запад, поднимая большой палец перед проезжавшими машинами в общепринятом жесте. Мимо проехал грузовик, но он держал путь на север, и водитель не мог помочь. Второй и третий водитель тоже ехали не туда, куда ему было нужно.
В четверть десятого его подобрал швейцарский бизнесмен, ехавший в Цюрих. Корт сообщил, что его зовут Джимом. Бизнесмен хотел попрактиковаться в английском, и Корт любезно помог ему. Во время поездки по Австрии они говорили о своей жизни и семьях. История Корта была сплошной выдумкой, но он лгал профессионально. Он рассказал о скандальном разводе в Виргинии и о своем давнем желании посетить Европу. О том, как он столкнулся с уличными грабителями в Будапеште и потерял свои вещи, но ему повезло спасти бумажник с наличными и паспорт, а друг из восточной Швейцарии обещал помочь ему и поддержать до тех пор, пока он не отправится домой на следующей неделе.
Пока они ехали и беседовали в ночи, Корт поглядывал в зеркало заднего вида со своей стороны, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Между россказнями о местах, где он никогда не бывал, и людях, которых выдумал, он также размышлял о предстоящей задаче. Джентри пытался осмыслить и предугадать события следующих тридцати часов.
Вечером в пятницу движение по трассе А1 было довольно плотным, но «Ауди» его попутчика оказалась быстрой и верткой. Они обогнули Зальцбург с севера. Корт предложил пересесть за руль, чтобы швейцарский бизнесмен мог пару часов поспать.
«Ауди» повернула на Энгадинер-Бундесштрассе и пересекла северо-восточную границу Швейцарии в три часа ночи. На швейцарской границе не было таможенного пропускного пункта, хотя страна официально не числилась в составе ЕС. Швейцарец настоял на ночной остановке для отдыха, утверждая, что Джим просто должен попробовать швейцарское пиво и поделиться своим искренним мнением. Корт согласился и потом подробно нахваливал плотность, цвет и вкусовую гамму, приправляя все комплиментами, которые однажды услышал в мюнхенской пивной по отношению к немецким маркам пива. Это убедило глубоко впечатленного бизнесмена доставить Корта прямо в пункт назначения, а не высадить там, где их пути должны были разойтись.
Они круто развернулись на юг и поехали на запад по шоссе № 27 через долину, хотя пасмурной ночью не могли видеть ничего по обе стороны от светового конуса фар. Наконец, в городке Лавин, Джентри выбрал фахверковый дом, отстоявший от главной дороги, и объявил его своей целью. Ему предстояла двухмильная прогулка в снегу, но он решил, что если в конце пути его ждут неприятности, то лучше не подвергать опасности хорошего человека, совершившего доброе дело.
— Спасибо за все. Auf Wiedersehen, — Корт вышел из автомобиля и обменялся рукопожатием с водителем через окно, а потом помахал ему на прощание.
Когда габаритные фонари «Ауди» свернули за угол в отдалении, Серый Человек повернулся в обратную сторону и двинулся на запад посреди легкого снегопада.
Он целенаправленно шел вперед, хотя устал до мозга костей. Поток адреналина, который, вместе с дисциплинированностью, последние двадцать часов безостановочно гнал его вперед, теперь иссяк, и оставалась только сила воли. Он нуждался в отдыхе и надеялся обрести несколько часов покоя наверху, в конце крутого подъема до Гуарды.
К десяти минутам пятого снегопад прекратился. Корт уже находился в деревне. Он не видел вокруг ни души, лишь огоньки, теплившиеся в маленькой гостинице. Свет в домах был выключен: пастухи, кузнецы, лавочники и пенсионеры еще крепко спали. Он продолжал путь, поднимаясь между домами, мимо старинных каменных поилок для овец, тянувшихся вдоль пешеходных улочек, мимо крошечных садов за крошечными оградами вокруг крошечных домов, — пока не вышел за окраину и не поднялся еще выше по склону холма по грунтовой дорожке. Вечерний снег запорошил склоны, хотя даже безлунной ночью Джентри замечал пятна темноты, выступающие элементы ландшафта, еще не занесенные снегопадом.