Четвертый под подозрением
Без чего-то час он вскочил в последний поезд. Он по-прежнему толком не знал, выходить ему на работу или нет. Во-первых, если выходить, вставать придется совсем скоро, через несколько часов. А во-вторых, придется терпеть косые взгляды сослуживцев, перешептывание за спиной, невысказанные слова… Неужели он когда-нибудь сможет вернуться в привычную колею?
Фрёлик вышел на станции «Рюэн» и медленно зашагал по Хавревейен. Заметно потеплело. Моросил дождь. Он остановился — подставил ладонь под капли. Но ничего не ощутил.
Сзади взревел мотоцикл. Фрёлик не успел его увидеть, только почувствовал, как его подбросило в воздух. Ладони коснулись холодного и мокрого шершавого гудрона. Удара по голове он не осознал. Зато услышал ошеломляющий треск. Хватая ртом воздух, встал на четвереньки и успел разглядеть задний фонарь мотоцикла и крепкую фигуру в коже и в шлеме. Какой-то байкер! Фрёлик попробовал встать, но у него подогнулись колени. В голове мелькнула мысль: его сбили неслучайно. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Мотоциклист стал разворачиваться. Внутренний голос приказал: «Вставай скорее! Беги!» Но ноги сделались ватными. Поравнявшись с ним, байкер замахнулся и снова ударил его по голове. Вокруг все почернело. Потом он почувствовал, как его обыскивают. Он лежал с закрытыми глазами, не в силах пошевелиться. Наступила тишина. Фрёлик поморгал, ощупал лицо. Мокро… Кровь! «Надо вызвать помощь!» — подумал он, с трудом поднимаясь на четвереньки, и, видимо, опять потерял сознание. Очнувшись, снова провел ладонью по лицу, увидел улицу и припаркованные машины. Взревел мотоцикл. Сверкнул задний фонарь, из выхлопной трубы вырвался черный дым. Он разглядел очертания удалявшегося мотоциклиста, пополз вперед и с трудом перекатился на тротуар. Рев мотоцикла стих. Мокрый, дрожащий, он с трудом сел и прислонился к припаркованной машине. Ощупал голову, нашел рану. Похлопал себя по карманам. Бумажник на месте. Что у него украли? Ответ он знал заранее, поэтому проверять не стал. Хорошо хоть мобильник не разбился. Здесь, на темной улице, никто ничего не видел. Ему самому придется вызвать скорую.
Еще не было и пяти утра. Гунарстранна не успел ни поесть, ни выпить кофе. Он клокотал от возмущения. Даже плачевный вид младшего коллеги не вызывал у него сочувствия. Фрёлика осмотрели и перевязали лучшие специалисты отделения скорой помощи Осло, но он по-прежнему находился в шоке. От него пахло пивом и рвотой.
— Значит, ты даже мельком не видел регистрационный номер? — уточнил Гунарстранна.
— Нет.
— Не догадываешься, кто мог тебя сбить?
— Нет.
— Ты сказал, там был только один человек. Уверен, что не больше?
— Нет, не уверен, но, по-моему, там был только один человек.
— И он забрал ключ. Чертовски умно было с твоей стороны унести ключ с собой.
Фрёлик не ответил.
— Больше всего меня тревожит, что они точно знали, когда напасть на тебя.
— Ты о чем?
Гунарстранна открыл дверцу машины:
— Пошли!
Он с трудом выволок тяжелого Фрёлика из «шкоды» и, подставив ему плечо, повел к дому. Ранним утром прохожих на улице почти не было. Мимо проехал на велосипеде мальчишка, развозивший газеты. Сосед, спешащий на работу, увидев Фрёлика, изумленно вытаращил глаза.
Они с трудом втиснулись в кабину лифта. Дверь с громким хлопком закрылась, и лифт пришел в движение.
— Ты о чем? — повторил Фрёлик.
Гунарстранна раздраженно прищурился:
— Фрёлик, по-твоему, я тупой? На тебя напали именно сегодня! Злоумышленники украли только ключ. Они не взяли ни бумажник, ни мобильный телефон, ни часы. Откуда они знали, что ключ у тебя? До сегодняшней ночи они ничего не предпринимали. Я никому о ключе не говорил. Если хочешь, чтобы я тебе помог, говори, откуда злоумышленники узнали, что именно сегодня следует на тебя напасть.
— Не «злоумышленники», а «злоумышленник». Он был только один. Предлагаю тебе спросить у него.
— Черт побери, до чего же у тебя жалкий вид!
Фрёлик промолчал. Лифт остановился. Гунарстранна распахнул дверцу, пропуская Фрёлика вперед. Порывшись в карманах, Фрёлик нашел ключ от квартиры и отпер дверь.
— Значит, твои ключи в целости и сохранности?
Фрёлик посмотрел на шефа в упор и рухнул на диван.
— К сожалению, мне нечем тебя угостить, — сказал он.
Гунарстранна стоял в дверях. Глаза у него горели.
— Ты сам явился ко мне с ключом и попросил о помощи. Под совершенно идиотским предлогом унес ключ с собой. Из-за этого проклятого ключа тебя чуть не убили. Вместо того чтобы вызвать скорую помощь, ты разбудил меня среди ночи. Пришлось возиться с тобой. В общем, я тебе помог. И если ты по-прежнему тот Фрёлик, которого, как мне казалось, я знаю, и если тебе еще нужна моя помощь, я, черт побери, желаю знать, что ты задумал!
— Я не могу тебе этого сказать.
— Почему, позволь спросить?
Фрёлик закрыл глаза и подсунул себе под шею подушку.
— Отвечай! Почему?
Фрёлик закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Перед тем как ехать вчера к тебе, я пошел в клуб, где раньше работала Мерете Саннмо. Поговорил с ее бывшей сослуживицей… со стриптизершей.
— Так. Со стриптизершей, значит. — Гунарстранна поморщился, как будто съел лимон. — Со стриптизершей! — с отвращением повторил он. — Ну и что там с этой стриптизершей?
— Погоди минутку. Чуть раньше она подарила мне Ильяза Зупака. Я пошел туда несколько дней назад, чисто по наитию, и она, можно сказать, вынесла мне его имя на блюдечке. Мне хотелось еще раз поговорить с ней. Но вчера она была настороже. Видимо, ей велели держаться от меня подальше. Я решил рискнуть. Подумал, что сумею выманить их, если попрошу ее передать своим знакомым — понятия не имею, кто они, — что ключ у меня. Должно быть, она передала мои слова. Во всяком случае, прошло совсем немного времени, и меня сбил мотоцикл.
— Как ее зовут?
— Понятия не имею.
— Фрёлик!
— Да я правда не знаю. Волосы у нее рыжие, возможно, крашеные. Дурацкая прическа — такие африканские косички. Лет ей примерно двадцать восемь плюс-минус год. Но самое главное, скоро открываются банки!
— Так я и знал! — возмутился Гунарстранна. — Ты меня за идиота держишь!
Фрёлик шумно выдохнул. Гунарстранна повернулся в дверях и сказал:
— Фрёлик, сегодня я вспоминал, как много дел мы с тобой раскрыли вместе. Раньше у нас не было никаких разногласий. Мне казалось, что мы с тобой во многом дополняем друг друга. Но теперь… нехорошо, что ты что-то утаиваешь и ведешь себя как идиот. В деле, которым мне сейчас приходится заниматься, и без того многовато трупов: Арнфинн Хага, Юнни и Элизабет Фаремо. Если приплюсовать к ним университетскую преподавательницу, которая покончила с собой, трупов получается уже четыре. Ты полицейский. Я бы никогда не подумал, что ты окажешься одной ногой в могиле или будешь вешать мне лапшу на уши в ходе расследования.
— Я бы и сам не поверил, — согласился Фрёлик. — Но я догадываюсь, кто на меня напал, — пробормотал он.
Гунарстранна покачал головой.
— Даже если мы уже арестовывали мотоциклиста, вовсе не обязательно, что он тот самый, кто сбил тебя.
— Хочешь поспорить? — буркнул Фрёлик. — Ставлю сотню, что это Йим Ройнстад.
— А может, он кому-то дал взаймы свой мотоцикл, — возразил Гунарстранна. — Если так, можешь попрощаться со своей сотней.
Гунарстранна захлопнул дверь и вышел.
Глава 27
В Ашим инспектор Гунарстранна решил поехать на поезде. Сверившись с расписанием, он понял, что поездка займет не меньше часа. Он приедет на место как раз к открытию банка. Иттерьерде и Стигерсанн уже заняли позиции неподалеку.
Поездка оказалась долгой и нудной. Он вспомнил, что уже ездил в Ашим — давно, в шестидесятые годы прошлого века, чтобы посмотреть матч между столичным футбольным клубом «Волеренга» и командой из Сарпсборга. Полные юношеского воодушевления и веры в прогресс, они с другом сели в поезд, но до Сарпсборга доползли, когда матч уже начался. Прошло сорок лет, и он успел забыть, что железная дорога связывает почти все городишки в центральном Эстфолле. Октябрьское солнце еще не взошло; впрочем, у него не было ни времени, ни возможности любоваться жнивьем, фермами и вспаханными полями. Гунарстранна по телефону управлял ходом операции и мысленно проверял, все ли в порядке.