Будь ты проклят, Зак Роджерс! (СИ)

— Правда, Наоми. Иногда он может быть самым несносным придурком, поэтому не обращай внимания, ладно?
Я усмехнулась.
— Окей. Учту.
Джейсон, вроде как, даже расслабился.
— Ну, одну из своих миссий я выполнил. Пойду, помогу твоей маме разобрать вещи. А ты осваивайся в своей комнате, располагайся.
— Ага.
Джейсон, кивнув мне, скрылся за дверью.
Он был хорошим парнем, а это сразу бросается в глаза. Поэтому у меня появился вопрос. Если он говорит, что Зак такая сволочь, то почему дружит с ним? Возможно, я никогда этого не пойму, как и не понимала дружбы Кейси Уилсона и Мартина Дрю. Кейси был бабником и полным моральным уродом. А Мартин — добрым, милым и скромным. Я училась с ними в одной школе, и мне часто приходилось наблюдать за тем, какие они разные люди. Они говорили по-разному, смотрели, разговаривали. Видимо, парни не могут дружить так, чтобы оба были разумными. Кто-то должен быть сумасшедшим.
Ну и ладно. Плевать на этого Зака.
У меня и так полно дел.
***
Милаш-Джейсон, как и говорил, просидел с нами до самого вечера. Я точно не знала, чем он занимался, — вроде как сидел с мамой на кухне, и они болтали обо всем на свете за чашечкой сладкого чая. Прелестно. Я бы тоже приняла участие в их милой дружеской беседе, только у меня были заботы покруче. Например, я несколько часов раскладывала свои вещи, делая комнату, которую мне выделили, живой. Конечно, получилось не совсем то, что я ожидала, но… вполне симпатично. А, пофиг. Только пугали и вызывали отвращение бледно-розовые стены. Может быть, через какое-то время, когда я более-менее обживусь в этом доме, и Джеймс привыкнет ко мне, он разрешит перекрасить комнату?
Когда у меня появилась свободная минутка, я тут же достала телефон и набрала номер Джессики.
— Наоми! — прокричала в трубку подруга.
Я рассмеялась.
— Привет, Джесс. Извини, что получилось позвонить только сейчас. Я… была занята, — я прошла от шкафа к кровати и плюхнулась на нее, раскинув незанятую руку в сторону.
— О, боже мой! Я так соскучилась, хотя мы виделись с тобой вчера вечером, — затараторила она. Да, надо было видеть наше прощание. Сопливое, бесконечное, наполненное слезами и нескончаемыми обещаниями созваниваться каждый день. — Расскажи мне все. И в мельчайших подробностях, пожалуйста.
Я усмехнулась и принялась ей пересказывать весь свой день, начиная с того, что проснулась еще в своей старой комнате в Индианаполисе, и закончила тем, что чертовски хочу вернуться обратно.
— Поверь, Наоми, я тоже хочу вернуть тебя, — захныкала в телефон Джесс. — У тебя будет возможность привести свою задницу в Индианаполис на выходные?
Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Не думаю, что получится, — с сожалением пробормотала я. — Мама непременно что-нибудь придумает. У Джеймса, я уверена, тоже будут выходные, и все вместе мы отправимся куда-нибудь.
— М-да. Мрак.
— Ага.
— Представляешь, Мэйсон все-таки продал свой «Мустанг»…
И она взахлеб принялась рассказывать о своем неугомонном парне. А я слушала ее, и мое сердце переполнялось непреодолимой грустью. Это невозможно — вот так взять и порвать с прежней жизнью. Как же мама этого не понимает? Куда бы она ни уехала, хоть на край света, прошлое будет преследовать ее, потому что это часть ее жизни, ее пути.
Я закончила болтать с Джесс где-то спустя полчаса. Я пообещала ей позвонить завтра и впервые за весь день покинула свою новую комнату. Неторопливо прогуливаясь по широкому коридору второго этажа, я услышала звуки, исходящие из гостиной.
Внимание-внимание, вернулся Джеймс Роджерс — мой новый папочка. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я встретила его широкой улыбкой и крепкими объятиями? И как бы на это посмотрела мама? Уверена, у них бы отвисли челюсти. У всех. А потом бы меня ждал серьезный и долгий разговор с мамой на тему моего отвратительного поведения.
Ухмыльнувшись своим мыслям, я спустилась по лестнице и узрела для себя не самую приятную картину. Мама с радостным возгласом кинулась в объятия своего нынешнего и, как она говорила, последнего избранника, а затем они поцеловались. Страстно. Неистово. Такие поцелуи не должны видеть дети.
Я непроизвольно застыла на предпоследней ступеньке, мой взгляд остановился на не совсем молодых голубках, и я просто была не в состоянии пошевелиться.
Вау.
Я должна отвернуться. Немедленно.
— Я так скучала, — сказала мама Джеймсу, крепко целуя его в щеку.
Его руки опустились к ее пояснице, едва не касаясь по… ее пятой точки, и я, наконец, нашла в себе силы, чтобы отвернуться.
О Господи. Мне будут сниться кошмары.
Отстранившись, мама с необъяснимой бодростью взглянула на меня и взяла Джеймса за руку.
— Наоми, — произнесла она и кивнула на мужчину так, чтобы только я это увидела. Она намекнула мне приветствовать его. Как будто я сама это не знаю…
Итак, самое время улыбнуться, как идиотке, и сделать вид, будто я безмерно счастлива оказаться здесь и присоединиться с мамой к небольшой семье Роджерсов.
Джеймс одарил меня искренней дружелюбной улыбкой, и они с мамой остановились напротив. Боже, помоги мне пережить этот цирк.
Я миновала оставшиеся ступеньки и натянула на лицо фальшивую улыбку.
— Здравствуйте, Джеймс, — сказала я.
— Привет, Наоми, — ответил мужчина, показав свои ровные отбеленные зубы. Интересно, сколько он платит своему дантисту, чтобы похвастаться такой белоснежной улыбкой? — Рад, что теперь мы будем видеться часто.
Они с мамой рассмеялись так, словно он сказал какую-то шутку. Возможно, он и пошутил, только я все равно ничего не поняла, однако засмеялась вместе с ними. И лишь один человек сумел распознать в моей, казалось бы, профессиональной маске трещину. Джейсон. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками и тихо усмехался. Он понял, что я играю. Поймав его взгляд на себе, я перестала смеяться.
Мистер Роджерс что-то говорил мне, но я не слушала его — лишь делала вид. Мама была сама не своя. Вся светилась и улыбалась. Клянусь, я никогда не видела ее такой счастливой. Как будто сбылась мечта всей ее жизни. Но… я бы не пожелала такого. Хотя, возможно, в ее возрасте и пережив ее судьбу, я бы изменила свое мнение. Но, к счастью, я — это я, и у меня своя жизнь, своя дорога, и только мне решать, куда сворачивать.
Джейсон дал о себе знать только спустя несколько минут, когда я была готова умереть прямо на этом месте от скучнейшей болтовни Джеймса о том, как он рад, что мы с мамой, наконец, переехали в его дом, и что нас ждет счастливая долгая жизнь вместе. Интересно, он сам-то верил в то, что говорил?
— Мистер Роджерс, — Джейсон подошел к мужчине, и они пожали друг другу руки.
Я заметила, как лицо маминого жениха немного вытянулось, и с лица медленно сползла улыбка.
— Да, Джейсон, привет, — пробормотал мужчина. — Спасибо, что встретил их, — его мимолетный взгляд коснулся сначала мамы, затем меня, и вернулся к темноволосому парню.
— Всегда рад помочь, — кивнул Джейсон, опустив руку.
Я заметила, как на лице Джеймса промелькнула неловкость. Связано ли это как-то с его сыном — Заком? Определенно, так и есть.
Одна неидеальная семья соединится с другой неидеальной семьей. Просто идеально.
— Ладно, эмм, я пойду, — сказал Джейсон, направляясь к выходу. — Мне еще надо уладить кое-какие дела.
Мистер Роджерс посмотрел на парня так, словно понял, о каких именно делах идет речь. Странно. Но… это меня не касается.
— Хорошо. Иди. Еще раз спасибо, Джейсон, — Джеймс поднял руку в прощальном жесте.
Парень кивнул ему и остановился у самых дверей.
— До свидания, миссис Питерсон. До свидания, Наоми. Было приятно познакомиться.
Я помахала ему рукой. Когда Джейсон ушел, я вдруг почувствовала себя загнанным зверьком. Одна против мамы и Джеймса. Против их заботы и вежливости. Против их счастья. Мне придется делать вид, что я разделяю их радость. Мне придется лгать, чтобы не сделать маме больно. Потому что для нее это действительно важно, — я вижу.