Еще один шанс (СИ)

- Как я могла этого не сделать, - я улыбнулась.
Тим промолчал, и я подумала, что для него – Рисса как раз-таки могла. Хорошо, что теперь все это для него позади.
Мы попрощались, и я вернулась в свои комнаты. Несмотря на то, что в целом все прошло более чем продуктивно, избитое тело зверски болело. Тим был силен и безжалостен: страшный враг, когда давал себе волю. Что ж, буду надеяться, что он достаточно хороший парень, чтобы не пытаться мне мстить.
Хотя, если не мстил под амулетами, то и без них не должен.
Но с синяками надо что-то делать. Если я усилю регенерацию, это поможет им пройти быстрее?
От боли не избавит, теперь проверено.
Но на утро от синяков остались только бледные следы. Работает! Какое облегчение.
А жизнь-то налаживается.
  
12. Школьные будни
 
Разительная перемена с Тимом была видна невооруженным глазом. Войдя в аудиторию, он, обычно угрюмый, солнечно мне улыбнулся, приветливо махнув рукой. Улыбка ему очень шла, делая некрасивое в общем-то лицо довольно симпатичным.
Не заметить такое было просто невозможно.
Я повернулась к Боуеру, которому не успела ничего рассказать – мы разминулись на завтраке – и вздрогнула, встретив его гневный взгляд.
А он-то чего злится?
Да и остальные…
Концентрация неприязни к моей персоне среди одноклассников резко возросла.
И не связать это с появлением жизнерадостного Тима было просто невозможно. Но если мнение всех остальных для меня значения не имело, то с Боуером следовало скорее объясниться.
Он тут мой единственный друг, и лишаться его из-за недоразумения я не собиралась. 
До конца урока я сидела, как на иголках, с трудом концентрируясь на лекции. Гнев Боуера ощущался почти физически, и это странным образом задевало. Несмотря на недолгое наше знакомство, я успела привязаться к парню. И его хорошее ко мне отношение много для меня значило.
Разумеется, он со мной разговаривать не хотел. Ох, как же это по-детски, игнорировать вместо того, чтобы спокойно поговорить. И надо же было мне сегодня проспать! Впрочем, ничего удивительного – усиление берет свое даже у архимагов. Я ведь потому и не пошла на завтрак, перекусив запасами, хранимыми как раз на такой случай.
Но мне и в голову не пришло, что Боуер может заподозрить меня в чем-то плохом. Он ведь меня знает! Лучше, чем кто бы то ни было другой в этом мире!
И все равно недостаточно хорошо.
- Боуер! – видя, что парень уходит, даже не желая объяснений, я позвала его сама.
Он сделал вид, будто не услышал. Те наши одноклассники, что еще оставались в аудитории, поглядывали на меня со злорадством. Особенно Эмилия – ей эта сцена явно доставляла удовольствие.
Да и пусть их. Нашли развлечение. У меня тут дружба умирает, так что побоку любые взгляды и насмешки.
- Дамиан! – я была настойчива и не собиралась позволить ему уйти от разговора.
- Чего тебе? – он, видимо, тоже заметив зрителей, решил не затягивать сцену.
- Хочу узнать, что это с тобой, - честно ответила я.
- Со мной? – он гневно сдвинул брови. – Со мной все в порядке. Просто я понял, как сильно в тебе ошибался. Думал, ты изменилась. А ты все такая же… дрянь.
Он развернулся, собираясь уходить, но я цепко схватила его за локоть.
Чего это я – дрянь? До идеала мне, конечно, далеко, но по шкале между хорошими и плохими я определенно ближе к хорошим. И я заставлю Боуера это признать!
Он, было, дернулся, но покидающие аудиторию одноклассники, с любопытством за нами наблюдавшие, заставили его остановиться. Все же Боуер – аристократ, и не привык давать повод для сплетен.
Видимость приличий – наше все.
- Что, Рисса, не в состоянии даже такого любовника удержать? – язвительно осведомилась Эмилия, выходя одной из последних.
Ее свита захихикали, а я только рукой махнула:
- Иди, куда шла, не до тебя сейчас.
Мельком я заметила, как вспыхнуло гневом ее хорошенькое личико, но мне и правда было не до нее. Ставить на место слишком нахальных девиц может, и забавно, но развлечения можно оставить и на потом.
 
Не найдя достойного ответа – а точнее, сообразив, что никто ее тут слушать не собирается - девушка гордо удалилась.
И мы с Боуером наконец остались одни.
- Так почему я дрянь, и с чего ты взял, что ошибся на мой счет? – потребовала я ответа.
Он все же вырвался из моей хватки и с обидой произнес:
- Ты и сама знаешь!
- Нет, не знаю, - догадываюсь, конечно, но хочу, чтобы сам сказал. 
- Ты заставила Тима снять амулеты! Зная, что он снова влюбится в тебя и сделает все, что ты попросишь! Ты мучаешь его только для того, чтобы он тебя тренировал! Это низко, подло! Эгоистично!
- И не соответствует действительности, к твоему сведению, - негромко сообщила я.
Едва не сорвавшийся на крик Боуер замер и нахмурился:
- В каком смысле?
- Я его не заставляла. Наоборот, отговаривала. Снять амулеты он решил сам.
В целом, это правда, если не считать того факта, что я практически не оставила ему выбора. Но я точно не планировала пользоваться его слабостью.
- Он не мог захотеть их снять. Заклинания, наложенные на амулеты, это гарантируют!
- А, так ты поэтому злишься? Потому что такая гарантия не оставляет мне возможностей для оправданий?
- А ты считаешь, у такого поступка может быть оправдание?
- Нет, - честно ответила я. – И поэтому не совершала такого поступка. Я бы тебе уже все рассказала, если бы не проспала. А знаешь, почему я проспала? Потому что усилением заживляла синяки, которые оставил мне Тим. Между прочим, он меня избил под видом тренировки.
- И ты решила ему отомстить? – вспыхнул сова Боуер.
Да что ж такое. Он мне даст договорить? Вот уж не ожидала, что этот мальчик такой вспыльчивый.
- Нет, - возразила я. – Мне бы и в голову не пришло! Я просто попросила его быть сдержаннее, а он заявил, что под ненавистью не может сдерживать силу удара. И сказал, что снимет амулеты. Я предупредила его, что он не захочет надеть их снова, и пообещала, что сама это сделаю.
- И не сделала?
- И сделала, - возразила снова я. – Я надела на него амулеты, а он тут же их снял и уничтожил. Вот. А. Еще он сказал, что больше ничего ко мне не чувствует, и поэтому амулеты ему больше не нужны.
Боуер молчал не меньше минуты, разглядывая меня круглыми глазами, а затем едва вымолвил:
- Что?
Видимо, с этого следовало начинать. Это же самое главное.
- Видимо, во время крушения самолета я чуть не умерла, и заклинание рассеялось.
- Ты врешь.
- Да? И где тогда Тим? Если он влюблен в меня – почему не крутится рядом?
- Потому что ты ему приказала! – но прозвучало это не слишком уверенно.
- Боуер, он уничтожил кулоны, находясь под их воздействием. Ненавидя меня – стал б он это делать, зная, что полюбит? Когда я надела на него кулон, он уже знал, что останется ко мне равнодушен, и поэтому никакая ненависть не помешала ему разрушить защиту, нужды в которой уже не было.
- Если это не ты уничтожила их, как только заставила снять!
Я мысленно застонала.
- Ты множишь сущности, Боуер! Не веришь мне – спроси у Тима. 
- Он подтвердит любые твои слова!
Все. Хватит с меня. Бессмысленно доказывать свою правоту человеку, который не желает мне верить. Что бы я ни сказала, он найдет возможность обвинить меня во лжи.
Что ж…
Он не хотел моей дружбы – он нашел причину от нее избавиться. В конце концов, это не дело - выпрашивать чужое расположение. Он не помнит, как мы выбирались вдвоем из запретного леса, это только для меня он был поддержкой и причиной держаться, несмотря на голод, растерянность и страх. Для него этого просто не было, и Боуер так и не нашел для себя причин доверять мне.
Бывает.
Насильно мил не будешь. Он и так здорово помог мне. Если он этого так жаждет, значит, пора его отпустить.
- Ладно, - я отступила, пожав плечами. – Ты прав. Я – эгоистичная дрянь, готовая без сомнений разрушить чужую жизнь ради собственных хотелок. Ты всегда так считал – ты в этом убедился. Можешь радоваться. И тебя в запретном лесу я волокла за собой только в качестве источника оружия. Так что смело считай, что ты ничего мне не должен. Ты свободен. Прощай, Боуер.