Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом

  
В УКРАИНЕ
 
Украина с ее полиэтничным и мультикультурным населением также была зоной активных контактов между евреями и старообрядцами. Иллюстрацией этому может послужить известная повесть Александра Козачинского «Зеленый фургон», в которой упоминаются жившие в послереволюционной Одессе евреи, караимы и старообрядцы. Во время румынской оккупации, в 1942 году, желая завоевать лояльность старообрядческой общины, одесский городской голова Герман Пынтя передал ей здание еврейского молитвенного дома «Кеилас-Иаков» («Община Иакова»). Здание пустовало, поскольку практически все евреи Одессы к тому моменту уже были уничтожены.
В селе Чудей (в 1946–1995 годах Межиречье) к югу от Черновцов евреи проживали рядом с липованами. Вот что рассказала В. Дымшицу в 1991 году одна из местных старообрядок, помнивших довоенное время: «В селе были и адвокаты, и врачи, и ремесленники всех специальностей (все, разумеется, евреи). Хорошие мастера были: сами шили, сами продавали и на заказ работали». Дом семьи респондентки был расположен между двух еврейских. Еврейские соседи, как и ее отец, выращивали кукурузу. Вместе с соседскими детьми она утром ходила в румынскую школу, а вечером каждый шел еще и в свою: еврейские дети – в еврейскую, а она – в русскую при церкви.
В 1801 году, при Александре I, было принято решение разрешить издание старопечатных богослужебных старообрядческих книг в московской единоверческой типографии – единственной разрешенной законом старообрядческой типографии Российской империи. Несмотря на это, в местечке Янов (сейчас – село Иванов в Винницкой области) в 1805 году киевский купец-старообрядец Константин Колычев при посреднической помощи евреев тайно приобрел у московского мещанина Павла Селезнева старообрядческую типографию с двумя станками, которую тот нелегально содержал в городе Махновке Киевской губернии. В 1817 году государственная следственная комиссия установила, что Колычев купил эту типографию «у яновских евреев, на капитал московского 2‐й гильдии купца Дмитрия Федорова, за 100 червонцев». В источниках содержатся противоречивые сведения о том, как именно выглядела эта сделка, однако нет сомнений в том, что местные евреи принимали в ней важное участие.
Подробное описание совместного проживания еврейской и старообрядческой общин в селе Пилипы-Хребтиевские в Хмельницкой области оставила старообрядка Мария Ягодина (1934 г. р.). По ее словам, «[у] нас жили евреи, очень много и очень порядочные люди, я всех их помню. Жил еврей Ворон – фамилия была. Такой хитрый, а она [его жена] такая хорошая женщина, моя мамка с ней сильно подружилась… И все жиды были такие хитры и добры, с людьми так дружили, общественные были, неплохие. Ни одного жида не помню плохого, все хорошие были». (Говоря «хитрый», информантка имела в виду «умный, сообразительный».) Мария Антоновна вспомнила и нескольких местных евреев: Вóрона (это фамилия), Хайку, Шейку (мужское имя, искаженное Шая или Йешая), Писку (искаженное Песя?), Воленьку, Нинку и Ёлку (искаженное Элька). По ее словам, евреи торговали в селе краской, порошком, синькой, гребешками и конфетами. Она также упоминала, что дети-старообрядцы обижали старика бедняка Шейку, кидаясь в жестяную крышу его дома камнями. Крестная Ягодиной работала служанкой у жены Ворона Воленьки, за что с ней частично расплачивались конфетами и сахаром. В конце рассказа Ягодина детально описала, как совместная жизнь двух общин закончилась после тотального уничтожения местных евреев нацистами.
Исследовательница Наталья Литвина обнаружила в РГИА архивные документы, сообщавшие, что в 1850‐х годах старообрядцы часто ездили из Черновцов, находящихся тогда в Австрийской империи, в расположенную неподалеку Белую Криницу. При этом перевозчиками, как правило, выступали местные евреи.
И. Аксаков в середине XIX века писал, что принимавшие участие в украинских торговых ярмарках евреи
 
с великорусскими купцами… в больших ладах и пользуются от них ласковым названием жидков. Купцы не считают их слишком опасными для себя соперниками. В самом деле странно, что между русскими евреями мало основательных, как говорят купцы, фундаментальных торговцев, вероятно от излишней поспешности и алчности. Еврей нередко продает товар гораздо дешевле, чем купил: ему всегда нужны наличные деньги, оборотом которых он и надеется пополнить понесенный убыток. Купцы говорят, что, пока у русского обернется рубль два раза, у еврея обернется он пять раз.
  
М. Кочергина писала в одной из своих работ, что в труде Аксакова идет речь прежде всего о контактах между евреями и стародубскими старообрядческими купцами. Аксаков также упоминал, что купцы из черниговских старообрядческих слобод часто путешествовали с товарами в Новороссию, Придонье и Кавказ – для торговли на ярмарках с рижскими купцами и евреями. Кроме того, их основными контрагентами на знаменитой Кролевецкой ярмарке также были преимущественно именно евреи.
Как считает В. Дымшиц, одним из самых интересных мест еврейско-старообрядческих контактов был город Балта в Одесской области, являвшийся в XIX веке важным торговым центром. По словам исследователя, с 1990‐х годов дружеские отношения между местными евреями и старообрядцами определяются в основном тем фактом, что обе группы воспринимают себя как часть уходящей городской культуры Балты. При этом они противопоставляют себя новому, приезжему населению – украинцам, представителям совсем другой традиции. По мнению Дымшица, симпатия старообрядцев к евреям Балты – это «юдофилия, замешанная на ностальгии».
По свидетельству нашего респондента ВТТ, в селе Старая Жадова (Черновицкая область) проживало много евреев, содержавших шинки – трактиры с алкогольными напитками. ВТТ сообщил нам, что, по словам его деда, в дореволюционное время шинки часто использовались старообрядцами для своего рода «производственных совещаний», где обсуждались цены, товары и прочие финансовые детали. Часто также шинок становился местом для ведения торговли с евреями. Дед респондента отправлял своих сыновей в шинок с запиской. По этой записке, без денег, с регулярностью раз в неделю еврей – хозяин шинка – выдавал им товар. Раз в месяц дед приезжал в шинок и по этим запискам, как по векселям, выплачивал шинкарю полагавшиеся деньги. Также ВТТ рассказал нам семейную историю о том, как его дядя Родион (брат отца) однажды исправил в одной из таких записок цифру заказа и получил вместо одной бутылки рома две. Одну из них он отдал своему отцу, а другую спрятал. Когда отец Родиона получил от шинкаря вексель на две бутылки рома, он сразу догадался, в чем дело, но ни слова не сказал, а по приезду домой примерно наказал кнутом виновника.
Говоря о евреях и старообрядцах Украины, нельзя не вспомнить знаменитое дело Бейлиса (1913) – процесс против киевского приказчика Менделя Бейлиса, арестованного за убийство православного мальчика и использование его крови в ритуальных целях. Старообрядческая пресса того времени неоднократно писала о сходстве этих обвинений с обвинениями в ритуальных убийствах, выдвигавшимися в адрес их общины представителями синодальной церкви в XIX веке. Нам неизвестно, как реагировали на процесс и газетный шум вокруг него широкие старообрядческие массы, однако как минимум одно из старообрядческих периодических изданий, церковно-общественный журнал «Церковь», резко осудило действия правительства:
 
Употребляют евреи христианскую кровь или нет? – вот к какому вопросу сводится все дело Бейлиса. <…> Старообрядцам не приходилось самостоятельно решать этот вопрос, не было для этого никаких поводов. Старообрядческая кровь, хотя самая чистейшая по своей принадлежности истинным христианам, почему-то не требуется евреям, им подавай кровь непременно никониан. Казалось, им ничего не стоило бы и достать кровь старообрядческих детей. Сколько старообрядческой крови пролили наши вековые гонители. Целое море. Евреи могли бы свободно черпать ее целыми ведрами. Запаслись бы ею на всю жизнь, до самого конца мира. Старообрядцы только недавно получили кое-какие права в своем родном отечестве, а до этого времени они были бесправными людьми. Евреям легче всего было бы хватать детей старообрядцев и пользоваться их кровью. Поверьте, при тогдашнем положении старообрядчества ни один бы, ни судебный, ни полицейский, чиновник не обратил внимания на пропажу старообрядческих детей, а господствующее духовенство было бы только радо этой пропаже: все же меньше стало бы ненавистных ему «раскольников». Отчего же евреи не пользовались таким счастливым для них положением старообрядчества: за 250 лет гонений на старообрядцев евреи могли бы целыми тысячами нарезать детишек старообрядческих, и совершенно безнаказанно и даже без всякой опасности для себя. А кровь-то какая: не отравлена ни табаком, ни алкоголем, ни другим каким-либо ядом. Но вот, подите же, ею почему-то евреи совсем не пользовались. Замечательно, что они и никогда не пользовались настоящей христианской кровью для своих религиозных целей. Вот уже скоро минет 2000 лет, как существует христианство, а христианская Церковь не знает ни одного мученика, который был бы убит евреями с ритуальной целью. <…> Чем бы ни кончился процесс Бейлиса, из него уже получился суровый приговор над авторами кровавого навета.