Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

За ними, пригибаясь, перебежками (сразу выдающими солдат опытных) движутся тремя цепочками крепкие ребятки в камуфляже и касках. На обычную армейскую пехоту как-то не очень похоже, поднимай выше - явно спецназ, судя по разным мелочам, известным понимающему человеку. Учитывая здешние реалии, нельзя исключать, что среди них сыщется один, а то и несколько персонажей, чей родной язык - тот же, что и у Мазура.
При его невежестве в испанском одно слово, несколько раз промелькнувшее в скороговорке репортера, никаких загадок не таило, было давно и прекрасно известно: герильеро. Уж его-то Мазур знал от лично. Герильеро. Партизаны. И все эго время присутствовавшая в правом нижнем углу надпись загадок не таила. Benesito.
То есть - провинция Бенесито. Доводилось ее в прошлый раз навещать с отнюдь не теплым и вовсе не дружественным визитом. Был там один заброшенный аэродром... Именно оттуда Мазур и вернулся кондутторе [6], собственно, даже милитаре-кондутторе - «Санта-Роса» у него не цивильная, а с мечами, подразумевающими военные заслуги. Свелись они главным образом к тому, что именно Мазур всадил пулю в башку одной очаровательной особе, аристократке в прошлой жизни и вожаку герильеро в нынешней. Опасна была очаровательная гремучая змея, как танковая рота, не зря за ее ликвидацию серьезные люди, реалисты до мозга костей, в свое время назначили «Санту-Росу» с мечами...
Перед командировкой его основательно инструктировали о ситуации в стране. Так что он налил себе еще на два пальца, грустно констатировав, что кое в чем абсолютно ничего не меняется. Например, здесь: так же взрываются бомбы и гремят выстрелы в городах, так же бегают по лесам герильеро, разве что лозунги и мотивы иные, не прежние, и названия всевозможных фронтов и движений другие, и люди другие, новое поколение. Но суть от этого не меняется: фанатики (а порой и хорошо проплаченные прагматики) пытаются изменить историю бомбами и автоматами, и это им нигде еще не удалось -- что их бешеной суеты ничуть не умаляет, и конца-краю не видно...
Да, инструктировали его основательно, и он был полностью в теме... Пусть и не целиком, но в изрядной степени сбылись мечты погибшего здесь резидента, так и оставшегося Мазуру известным, как дон Херонимо - а какое ведомство тот представлял, Мазур не знал и никогда уже не узнает, что его нисколечко не огорчало...
Россия не стала доминировать здесь полностью, как мечталось когда-то дону Херонимо - но позиции помаленьку заняла неслабые. Получила свой интерес и в здешней нефти, и в здешних алмазах, и в половине таблицы Менделеева, укрытой в недрах. И оружия сюда поставляла немало, самого разнообразного, и российских военных советников здесь имелось более сотни (люди посвященные, Мазур в том числе, знали, что среди них сыщутся и инструкторы нескольких спецназов). Зато от янкесов республика дистанцировалась не в пример сильнее, чем двадцать один год назад - хотя и тогда иные политики, генералы и капитаны промышленности втихомолку показывали янкесам зубки, стремясь к большей независимости...
Но поскольку у любой медали две стороны, возникли и новые напасти, каких в прошлый приезд Мазура попросту не существовало. Национализацию принадлежащей иностранцам нефтянки президент провел без особых потрясений - если не считать трех неудачных покушений на него (чересчур уж большим оптимизмом было бы ожидать чего-то другого).
Гораздо большую замятню вызвала президентская аграрная реформа. Президент идеалистом не был, а потому намеревался конфисковать у самых зажиточных асиендадо ровнехонько половину земель. Однако и эта пропорция у заинтересованного народа не вызвала ни восторга, ни смирения. И началось... Как чертики из коробочки, объявилась пара-тройка новехоньких, с иголочки, «национальных фронтов» и «патриотических движений» с крайне мутными программами. Здешние (и не только здешние) люди в погонах, которых профессия обязывала быть циниками в том, кто их породил на свет божий, нисколечко не сомневались - но твердых доказательств пока что никто не добыл, хотя копали на три аршина вглубь. Маслица в огонь добавляло и то, что иные крестьянские союзы (порой вооруженные не хуже «фронта» или «движения») восприняли реформу как позволение отобрать у здешних помещиков все земли, неважно, состояли они в государственном кадастре конфискации или оставались владельцам. Асиендадо создали свои вооруженные отряды (точнее, увеличили уже давно и потаенно имевшиеся), так что пальбы и пожаров прибавилось, а людям в погонах привалило работы: приходилось осаживать и тех, и этих.
 
Что неудивительно, посреди всеобщей смуты, неразберихи и самых настоящих боев усердно ловили рыбку в мутной воде здешние наркокартели - впрочем, Мазура и его собратьев по погонам эта разновидность разумной фауны нисколечко не занимала, на нее были ориентированы другие ведомства, разве что иногда приходилось им содействовать в чем-то локальном.
Первое время доставалось и россиянам. Дважды нападали на группы российских геологов (хотя и работавших под военным конвоем). Были убитые, раненые, уведенные в сертаны заложники. В третий раз некий фронт уделил внимание Ирупанской ГЭС. В прошлый приезд сюда Мазура о ней только мечтали, но вот уже четыре года стройка шла полным ходом: российский проект, инвестиции на три четверти российские, инженерно-технический персонал - полностью российский, как и часть рабочих. У незваных гостей оказались с собой минометы - небольшие, правда, более габаритные трудновато таскать по сертанам и джунглям. Осколочные мины никакого вреда самой стройке не причинили, но убитые и раненые опять- таки были.
Потом все внезапно прекратилось, словно повернули некий выключатель. Среди народа, посвященного прошелестел один из тех олухов, что считаются крайне достоверными: некие бесшумно возникшие и столь же призрачно улетучившиеся люди применили к лидерам сразу нескольких фронтов те же методы убеждения, что сорок с лишним лет назад прекрасно себя показали в Бейруте. Обстрелы и нападения прекратились как по волшебству, заложники с мешками на головах объявились в ближайших к месту действия городках, а присланные в редакции нескольких бульварных газет видеодиски, где герильеро вдумчиво и изобретательно развлекались с одной из заложниц, молодой симпатичной геофизичкой, куда-то исчезли - а редакторы, чуточку затравленно озираясь по сторонам, клялись и божились, что никаких дисков и не было.
Но главное, армия прочно держала сторону президента. Два года назад он отозвал и из Штатов, всех обучавшихся там в военных училищах. Это, конечно, не было палочкой-выручалочкой --немало было людей разнообразных чинов, что курс обучения в Штатах прошли давненько (правда, далеко не все из них стали после этого янкесофилами - но и таковые имелись, в том числе и наверняка завербованные). Вот только и проштатовски настроенные субъекты скромненько держались на заднем плане, не пытаясь ничего предпринять - прекрасно понимали, что первую скрипку давненько играют не они. За несколько лет президентских реформ лишь однажды случилась досадная мелкая заварушка - кавалерийский полк (именовавшийся так по традиции, а на деле - обычная мотострелковая часть с танковым батальоном) учинил бунт, забаррикадировался в казармах и начал было выдвигать всякие дурацкие требования - вроде добровольной отставки президента, высылки всех «руссо» и тому подобного. Мятежные казармы быстро оцепило немалое число парашютистов, «кавалеристы» какое- то время хорохорились, но сдались, когда чуть ли не над самыми крышами казарм стали летать реактивные истребители, моментально выбившие ударной волной все стекла. Судя по исполнению, это была несерьезная художественная самодеятельность. В общем и в целом армия прочно подпирала президенту спину.
Причины Мазур знал прекрасно и без инструктажа - точнее, догадывался, в чем там дело, по личному опыту. Если смотреть в корень, в Санта-Кроче сейчас происходило то, что в Европе началось добрых лет сто пятьдесят назад и закончилось в первые годы после Первой мировой, банкиры и промышленники тогда превратили в реликты старую земельную аристократию, лишив ее штурвалов, браздов и влияния.