Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места (СИ)

— Отчего же зря? Она же тебе понравилась. Да и мне. Хорошая, работящая, без гонора, не тщеславная вроде, и до золота неохочая, — ответил Нарит.
— Так-то так, да только за нее ведь столько народу проголосовало… — вздохнула его супруга.
— Еще бы! Все, кто булки у нее купил! Больно уж хотят хвалиться потом, что для них княгиня пекла! — рассмеялся дракон в ответ. — И что?
— Так выиграет ведь конкурс! Фавориткой отбора станет! — задохнулась Полия.
— Ах, вот ты к чему! Про легенду вспомнила, — серьезно произнес мужчина.
— Да, они же по озеру поплывут… А если сказка — и не сказка совсем… Погибнет ведь девочка! — в голосе Полии послышались слезы.
— Прекрати! Не случится ничего! — буркнул ее супруг. — С ней, в конце концов, князья будут. Если что, защитят…
— Ага, других-то в свое время не защитили… — всхлипнула женщина. — А если бы не она, наша Сеярюша никогда бы счастье свое не обрела, не решился бы жених свататься к нашей девочке. Может сказать ей, чтоб не плыла, а?
— Не смей! — отрезал Нарит. — У нее своя судьба, и перекраивать ее не нам!
В кухню входить я не стала, впечатление от услышанного получилось двоякое. И радостно, что снова победить, по-видимому, получилось, и печально, что опять опасность какая-то мистическая надо мной… и гибель мне пророчат, а защищать не собираются.
Платье нашлось само, лежало вместе с другими постиранными вещами, а мешочек был завернут в него, никто не тронул. Заглянула я туда, семечко на месте, еще и набухло, в земельке влажненькой лежа.
Когда поднималась на борт, думала, что буду сидеть, ухо востро держать, мало ли какие черти из глади озерной полезут. А тут вдобавок результаты объявили. Оказалось, что стало на три претендентки меньше. Теперь в отборе участвовало только восемь девушек. Услышав об этом я сразу невольно вспомнила считалочку: «Десять негритят пошли купаться в море. Десять негритят резвились на просторе. Один из них утоп, ему купили гроб…» Тоскливо взглянула на водную гладь озера и решила, что на палубу ни ногой!
Распорядитель Ранир торжественно объявил, что каждый голос жителя поселения лесорубов оценивался в одну монету, а затем также торжественно выдал каждой из оставшихся претенденток кошель. Мой был набит так, что чуть не лопался. Другие девушки подобным похвастаться не могли и глядели на меня голодными волками.
Дабы с невестами не собачиться почем зря и взгляды их презрительные не терпеть, я заперлась в каюте, на коечку прилегла, да под мерное покачивание судна и заснула. Разбудил меня стук в дверь и сообщение, что прибыли. Выяснилось, что полдня прошло! Эко меня сморило! Вторые полдня я по просьбе бабули по резиденции Базальтовых, где нас разместили, гуляла, чтобы она могла “обнюхать” все углы, выискивая следы темного, понять, были ли здесь странные происшествия, вроде того, что в поселении лесорубов с девочкой приключилось. Когда вернулась, ноги уже гудели, а в глазах рябило от увиденной роскоши и великолепия. Будто бы я по Зимнему дворцу гуляла весь день.
— Завтра бал, — буркнула я, когда объявилась старушка. Была она не в духе, а потому стало ясно, что ничего путного не выяснила. — А я голову врага Градалета не припасла…
— Что? Зачем? — удивилась она.
Пришлось рассказать о новом испытании. Бабуля рассмеялась.
— Вот же Дарьяр, вот же выдумщик! Все на благо княжества, даже невест умудрился к делу пристроить! — процедила она сквозь смех.
— Вы о чем? — пришел мой черед удивляться.
— А о том, кого злейшим врагом всего Градалета у нас называют! — ухмыльнулась бабуля.
Тут же вспомнились слова Раньяра, которые он обронил, ругая мастерицу Гланар. Про насекомых, тех самых, что питаются древесиной редкого и, видимо, очень ценного растущего в Градалете дерева.
— Мирийские жуки! — воскликнула я.
— Они самые! Только я думаю, поймать надо не обычного жучка, а матку их, — пояснила бабуля. — Они ж, как пчелы живут, колониями. Если матку убить, весь род погибнет. Только выловить эту гадину пакостную не так просто…
И вот теперь, еще засветло придя на берег озера, я мерно постукивала прутиком по песку, рядом с норками, ведущими в подземные жилища жуков. Оказалось, что насекомые эти живут по одну сторону озера, а деревья едят по другую. Нагрызут там жуки-добытчики полные брюшка древесины и несут своей королеве-матке и выводку, чтоб те тоже поели. Так и летают туда-сюда. А стук мерный матку раздражает, терпит она, терпит, а потом выползает наружу, поглядеть, что происходит. Тут-то надо ее ловить и голову откручивать, чтоб принести трофей его светлости. Умно. Каждая невеста, получается, целый улей уничтожит. Сколько деревьев-то спасут.
 
Только дело очень уж муторное… Я третий час прутом стучала и ничего. Понять не могла: то ли норка не норка, то ли стучу не так, то ли кто-то до меня тут матку выловил. Я почти уже отчаялась, как вдруг наружу выползли сперва с десяток мелких зеленоватых жучков, а следом здоровенная жучиха с яркой-изумрудной полосой вдоль панциря. Она! Не теряя ни секунды, я рванула вперед, плюхнулась на песок, стараясь накрыть улов ладонями. Вроде вышло!
— Ай! — воскликнула от боли и разомкнула руки.
Жучиха повисла на моем большом пальце, намертво вцепившись челюстями.
— Ах ты ж… — перекатилась и вдарила ею по камню, на котором только недавно сидела, стараясь приложить мерзкое насекомое посильнее. Не из намерений живодерских (я вообще живьем Дарьяру эту букаху притащить хотела, пусть сам ей, что ему нужно, откручивает), а во спасение конечности своей.
Но тут свет мне что-то заслонило.
— Нина? Тебе плохо? — спросила тень, которая оказалась никем иным, как его светлостью Дарьяром Базальтовым.
  
Глава 35
 
Вопрос был понятен и предсказуем. Еще бы! Невеста валяется на песке, размахивает конечностями и об камень ими шлепает. Чувствую, вид у меня был тот еще. Хотя, похоже, уже стало доброй традицией являться перед его светлостью в неприглядном обличье: то в больничном трико, то в компании пары пуфов, то мокрая насквозь после невольного купания в озере, угрожавшего жизни и здоровью… Теперь вот в песочке вся и с жуком намертво прицепившемся.
— Да… Я тут просто… — вытянула руку вверх, показывая Дарьяру палец с болтающейся на нем маткой-королевой местных вредителей. Похоже, удар об камень эту тварюшку оглушил, но свои жвала она не разжала. — Вот! Задание ваше выполняю.
Князь внимательно посмотрел на предъявленное ему и неожиданно мягко улыбнулся.
— Ты догадалась? — спросил он, протягивая мне руку и помогая подняться.
— Выходит, что да, — кивнула в ответ и попыталась отцепить приставучую букаху от пальца.
Получилось, хоть и не так легко. Взяла заготовленную баночку с продырявленной крышечкой и положила туда насекомое, запирая его надежно внутри.
— А убивать ты его не будешь? Я же просил только голову, — наблюдая за моими действиями, поинтересовался дракон.
— Уж извините, ваша светлость, умерщвлять это создание вам придется самостоятельно, — сообщила со вздохом, намерено переходя на вы, чтоб чуть добавить пафоса. — У меня рука не поднимается. Ему и так от меня уже досталось. Так что принесу я вам голову вместе со всем прилагающимся, а там уж поступайте, как вам угодно.
— Матка мирийских жуков, кстати, ядовита, — заметил мужчина.
Спокойно так, будто лично его каждый день травят.
— Как ядовита? Серьезно? — переполошилась я и взглянула на свой палец, на подушечке которого алели две капельки крови. — Я умираю? Мне теперь снова драконий огонь требуется? Я, конечно, не против самого способа его передачи, но оголяющие последствия… как бы… так сказать… смущают!Князь глянул на меня странно, зрачки в его глазах тут же вытянулись в вертикаль, а сам он подобрался весь, будто воспоминания о том нашем поцелуе давались сложно не только мне.
— Нет, ты не умираешь, — собравшись, отозвался дракон. — Но надо бы смазать место укуса противоядием. Иначе рука распухнет и тебе будет затруднительно танцевать на сегодняшнем балу. В местной лекарской должен быть нужный состав. Идем, я провожу.